Она надеялась, что придет еще одно видение. У нее еще было время, чтобы увидеть, какую башню выберет убийца, время помочь полиции объединить свои силы, может, и время, чтобы предотвратить убийство. Однако никакие образы не приходили к ней.
Она непроизвольно дрожала, но не от холодного ночного воздуха.
В четверть седьмого офицер Тигартен, который должен был отправиться в католический собор Святой Троицы, вызвал Патмора по рации, чтобы сообщить, что подготовка к службе в самом разгаре. Кроме того, в подвале церкви было собрание одного монашеского ордена, которое должно было продолжиться до полуночной Мессы. По мнению Тигартена, никакой убийца, даже сумасшедший, не осмелится забраться на колокольню собора на глазах у стольких свидетелей. Тигартен хотел домой.
– Ты, – прорычал Патмор ему в рацию, – ты останешься там и не сдвинешься с места, пока я не прикажу тебе.
Офицер Роллингз в бинокль разглядывал все три башни.
Патмор игнорировал Мэри. Он даже не удосужился поприветствовать ее, когда она вышла из машины, и до сих пор не посмотрел в ее сторону.
– Если твое предвидение не сработает сегодня, – сказал Лоу, – шеф поклянется, что он с тобой никогда даже не встречался.
6.30 вечера.
Празднование на яхтах уже было в самом разгаре. Через час яхт будет еще больше. Смех, звонкие женские голоса и музыка разносились далеко над водой.
Большинство судов от самых маленьких лодок до самых больших моторных яхт были празднично украшены. Гирлянды цветных огоньков протянулись вдоль металлического ограждения набережной и окружили весь порт. Несколько самых больших яхт были особенно ярко освещены, поддерживая эту яркую иллюминацию за счет своих мощных моторов. Были лодки с зелеными огоньками на мачтах, изображавшими рождественскую лодку. На других весело светились золотые огни, которые превращали их мачту в гигантский золотой крест. На некоторых из них были изображены в натуральную величину Санта-Клаусы. Другие лодки были украшены бумажными хризантемами, вечнозелеными букетами с живыми цветами. Корабли светились на фоне ночного неба.
По-своему, Лоу Пастернак гордился Кингз Пойнтом. Он мог произносить часовые монологи, перечисляя его недостатки, но всегда подчеркивал, что это по крайней мере – красивейший уголок Калифорнии.
Как бы ни был прекрасен залив, он не мог привлечь его внимание сегодня больше, чем за пять минут. Он повернулся к Мэри и сказал:
– Можем мы поговорить о Барри Митчелле?
Она дернулась, будто он уколол ее.
– Мэри? – позвал он.
– Ты напугал меня.
– Извини.
– Что о Барри Митчелле? – спросила она.
– Он был... лет на десять старше тебя?
– Да, наверное.
– А ты не можешь вспомнить, как он выглядел?
– Он был высоким крупным мальчиком.
– Какого цвета были волосы?
– Темные, – сказала она. – Он был шатен.
– А глаза?
– Не помню.
– Ты говорила, он убивал животных Алана?
– И моих тоже.
– А его за этим хоть раз застали?
– Алан видел, как он убил его кошку.
– А Алан не пытался его остановить?
– Нет. Он был слишком большой по сравнению с Аланом.
– А был какой-нибудь суд?
– Нет. У нас не было доказательств, – сказала она.
– У вас было свидетельство Алана.
– Свидетельство одного мальчика против другого.
– Итак, вы просто перестали их держать, – подвел итог Лоу.
– Да.
Макс положил руку на плечо Мэри.
– И ничего не было Барри Митчеллу?
