прежнему жив. Я это знаю. Дэнни выжил в этом происшествии, но они не могли позволить ему вернуться домой. Он бы рассказал всем, что государство ответственно за гибель остальных, тем самым открыл их секретный военный объект.
— Ты хватаешься за соломинку.
— Нет, нет, — настаивала Тина.
— В таком случае, где Дэнни?
— Где-то они его держат. Я не знаю, почему они до сих пор его не убили. Я не знаю, как долго они намереваются держать его под замком. Но именно это они и делают. Именно так обстоит дело. Конечно, ничего конкретного я сказать не могу, но в общих чертах все так.
— Тина…
Она не позволила прервать свой монолог.
— Эта тайная полиция, эти люди, которые стоят за Кеннбеком… они думают, что кто-то из участников проекта «Пандора» предал их и сообщил мне, что в действительности произошло с Дэнни. Но их люди тут ни при чем. Это Дэнни. Каким-то образом… я не знаю, как… но он дотянулся до меня, — она вновь попыталась объяснить, что произошло с нею в ресторане. — Как-то… каким-то образом… он дотянулся… своим разумом, наверное. Именно Дэнни написал те слова на грифельной доске. Своим разумом.
— Единственное доказательство — твои чувства… это видение.
— Не видение…
— Как ни назови. Это совсем не доказательство.
— Для меня — доказательство, — гнула свое Тина. — И для тебя тоже, если ты испытал в ресторане то же, что и я, почувствовал то же, что и я. Это
Дэнни дотянулся до меня, когда я была на работе, нашел меня в офисе… попытался использовать компьютер отеля, чтобы отправить мне послание. А теперь музыкальный автомат. Должно быть, он… эс- пер. Вот оно! Так и есть. Он — эспер. Он обладает сверхъестественными способностями и использует их, дотягиваясь до меня, пытаясь сказать, что он жив, просит найти его и спасти. И люди, которые держат его взаперти, не знают, что он это делает. Они ищут утечку среди своих, среди участников проекта «Пандора».
— Тина, эта версия говорит о твоем богатом воображении, но…
— Воображение у меня богатое, но это не версия — истина. Факт. Я это нутром чую. Можешь ты найти в ней проколы? Можешь доказать, что я ошибаюсь?
— Прежде всего скажи, до того, как он отправился в горы с Джабовски, все эти годы, которые ты прожила в одном доме с ним, Дэнни как-то показывал, что обладает сверхъестественными способностями?
Тина нахмурилась.
— Нет.
— Тогда откуда они вдруг взялись?
— Погоди. Я что-то припоминаю.
— Например?
— Однажды он пожелал узнать, чем именно папа зарабатывает на жизнь. Тогда ему было восемь или девять лет, и он заинтересовался подробностями работы крупье. Майкл сел с ним за кухонный стол, и они начали играть в блек-джек. Дэнни едва смог понять правила и никогда раньше не играл в эту карточную игру. Конечно же, в силу своего возраста он не мог запомнить все уже сданные карты и рассчитать свои шансы на получение тех, что остались в колоде, как делают самые лучшие игроки. И тем не менее он постоянно выигрывал. Майкл поставил на стол вазочку с орешками, которые имитировали фишки казино, и все орешки перекочевали к Дэнни.
— Выигрыш можно подстроить. Майкл хотел, чтобы Дэнни выиграл.
— Я тоже так сначала подумала. Но Майкл клялся, что он ничего такого не делал. И его явно потрясла выигрышная серия Дэнни. И учти, Майкл — не шулер. Тасуя карты, он не может раскладывать их по своему усмотрению. А еще был Элмер.
— Элмер — это кто?
— Наша собака. Симпатичная такая дворняга. Два года тому назад я пекла на кухне яблочный пирог, когда пришел Дэнни и сказал, что Элмера нигде нет. Вероятно, он сумел выскользнуть за калитку, когда приходили садовники. Еще Дэнни сказал, что Элмер не вернется, потому что его задавил пикап. Я посоветовала ему не волноваться. Заверила, что мы найдем Элмера живым и невредимым. Но мы его не нашли. Так и не узнали, что с ним случилось.
— Если вы его не нашли… это не доказательство, что его задавил пикап.
— Дэнни в этом не сомневался. Несколько недель пребывал в глубокой печали.
Элиот вздохнул.
— Выигрыш нескольких партий в блек-джек — это удача, как ты сама и сказала. Предсказание, что маленькая собачка погибла под колесами пикапа, — разумное допущение при сложившихся обстоятельствах. И даже если это доказательства наличия сверхъестественных способностей, эти маленькие фокусы слишком далеки от того, что ты приписываешь Дэнни сейчас.
— Знаю. Каким-то образом, почему-то его способности значительно усилились. Возможно, сказывается ситуация, в которую он попал. Страх. Стресс.
— Если страх и стресс увеличили мощь его сверхъестественных способностей, почему он гораздо раньше не начал пытаться наладить с тобой контакт?
— Может, потребовался год страха и стресса, чтобы они начали развиваться. Я не знаю, — внезапно ее накрыла волна злости. — Откуда я могу это знать?
— Успокойся, — предложил Элиот. — Ты попросила меня поискать проколы в твоей версии. Именно этим я и занимаюсь.
— Нет, — она покачала головой. — По моему разумению, ни одного прокола ты пока не нашел. Дэнни жив, его где-то держат, и он пытается связаться со мной, используя свой разум. Телепатически. Нет. Это не телепатия. Он может передвигать предметы, думая о них. Как это называется? Есть же какое-то название?
— Телекинез, — ответил Элиот.
— Да. Именно. Он — телекинетик. Есть у тебя более логичное объяснение случившегося в ресторане?
— Ну… нет.
— Ты собираешься убеждать меня, что музыкальный автомат совершенно случайно заело на этих словах?
— Нет, — покачал головой Элиот. — Это не совпадение. Скорее я поверю, что это сделал Дэнни.
— Ты признаешь мою правоту.
— Нет. Я не могу придумать более достоверного объяснения, но я еще не готов принять твое. Я никогда не верил во всю эту экстрасенсорику.
С минуту или две оба молчали. Смотрели на темную автостоянку и огороженный двор-склад, заставленный пятидесятигаллоновыми бочками, который примыкал к ней.
Наконец Тина нарушила паузу:
— Я права, Элиот. Знаю, что права. Моя версия объясняет все. Даже ночные кошмары. Это еще одна попытка Дэнни добраться до меня. Он насылал на меня эти кошмары несколько последних недель. Вот почему они так отличались от всех других снов, которые я видела раньше. Они более эмоциональные, более яркие.
Последнее ее утверждение, похоже, показалось ему еще более далеким от реальности, чем предыдущие.
— Подожди, подожди. Теперь ты говоришь уже не о телекинезе. А о чем-то еще?
— Если у него есть одна сверхъестественная способность, почему их не может быть две?
— Боюсь, очень скоро ты скажешь, что он — Бог.
— Только телекинез и возможность влиять на мои сны. Тогда становится понятно, почему мне снился этот человек в черном из его комиксов. Если Дэнни направлял мне послания в этих снах, конечно же, он пользовался знакомыми образами… вроде монстра из любимого комикса-ужастика.
