свою дерзкую руку.
— С другой стороны, — размышляла Хэзер, — за нами преимущество, потому что это наш план.
— И момент неожиданности.
— И оружие.
— Да. И оружие.
— Ты уверен, что сможешь достать оружие?
— Абсолютно.
— Ну хорошо. Я это сделаю. Мы его заманим. Вместе.
У Колина в желудке что-то зашевелилось, два чувства обуревали его: страх и желание.
— Колин?
— Что?
— Ты действительно считаешь, что во мне... достаточно?
— Да.
— Привлекательности?
— Да.
Она заглянула в самую глубину его глаз, затем улыбнулась и отвернулась, глядя в сторону океана.
Ему показалось, что в ее глазах были слезы.
— А теперь тебе лучше идти, — сказала она.
— Почему?
— Для нашего дела лучше, если Рой не будет знать, что мы знакомы друг с другом. Если он случайно увидит нас здесь, вместе, он может не попасться потом на крючок.
Она была права. Кроме того, ему надо было кое-что сделать, подготовиться. Он поднялся и свернул свое пляжное полотенце.
— Позвони мне вечером, — попросила она.
— Позвоню.
— И будь осторожен.
— И ты тоже.
— И... Колин...
— Я считаю тебя тоже достаточно привлекательным. В тебе этого тоже... с избытком.
Он попытался скрыть свою растерянность за усмешкой. Он хотел быстро сообразить, что бы такое сказать, но ничего не придумал и поспешно двинулся в ту сторону, где остался его велосипед.
Глава 37
Для осуществления плана требовалась одна дорогостоящая вещь, и Колин должен был раздобыть приличную сумму денег.
С пляжа он вернулся домой, поднялся к себе в комнату и открыл большую металлическую копилку, сделанную в виде летающей тарелки. Он потряс ее: несколько туго свернутых бумажных купюр и много мелких монет просыпались на кровать. Он собрал деньги и обнаружил, что у него ровно семьдесят один доллар — это составляло примерно треть необходимой ему суммы.
Глядя на деньги, он сидел на кровати и думал, что бы ему еще предпринять.
Наконец он пошел в чулан и вытащил оттуда несколько больших коробок, набитых комиксами, каждый из которых для лучшей сохранности был помещен в фирменный футляр на «молнии». Он перебрал их и извлек самые дорогие издания.
В половине второго он отправился на Бродвей к букинисту и отнес ему шестьдесят книжек. Этот магазин был рассчитан на любителей научной фантастики, старых изданий мистерий, комиксов и записей старых радио-шоу.
Владелец магазина, мистер Плевич, был высокий светловолосый мужчина с пушистыми усами. Он стоял, прижавшись большим животом к прилавку, и внимательно разглядывал то, что принес Колин.
— Д-д-действительно неплохие экземпляры, — произнес наконец мистер Плевич.
— Сколько вы можете дать мне за них?
— Я не м-могу дать тебе столько, сколько они стоят, — сказал мистер Плевич, — я ведь д-д-должен оставить что-то и в свою п-п-пользу.
— Я понимаю, — ответил Колин.
— Собственно, я бы посоветовал не п-про-давать их сейчас. Это ведь п-прекрасно сохранившиеся п- первые выпуски.
— Я знаю.
— Они уже сейчас с-стоят гораздо дороже, чем ты п-платил за них. Если ты их еще подержишь года д- ва, их стоимость может ут-троиться.
— Да. Но мне нужны деньги сейчас. Они мне нужны немедленно.
Мистер Плевич кинул на него взгляд:
— У тебя есть подружка?
— Да. И скоро ее день рождения, — соврал Колин.
— Т-ты еще п-пожалеешь. П-подружка рано или поздно бросит тебя, а хорошие к-комик-сы доставят тебе еще удовольствие.
— Сколько?
— Я бы мог дать тебе д-долларов сто.
— Двести.
— С-слишком много. Ей в-вовсе не нужен такой дорогой п-подарок. Как насчет ста двадцати?
— Нет.
Мистер Плевич еще раз просмотрел стопку комиксов, и в конце концов они сговорились на ста сорока долларах наличными.
Калифорнийский федеральный банк располагался на углу через полдома от букинистического магазина. Колин отдал одному из кассиров монеты, извлеченные из своей копилки, и обменял их на банкноты.
С двумястами одиннадцатью долларов в кармане он зашел в магазин радиотоваров на Бродвее и купил самый хороший магнитофон, который только мог себе позволить. У него был уже кассетный магнитофон, но слишком громоздкий, и, кроме того, микрофон не брал ничего с расстояния больше чем три-четыре шага. А тот, что он купил сегодня за сто восемьдесят долларов — на тридцать долларов дешевле обычной цены, — брал чисто и записывал с тридцати шагов, как объяснил ему продавец. Более того, он был всего девять дюймов в длину, пять — в ширину и три — в высоту, так что его легко было спрятать.
Через несколько минут после того, как он вернулся домой и спрятал магнитофон, заскочила его мать. Она быстро переоделась и дала ему денег, чтобы он поужинал в кафе Чарли. Когда она ушла, он сделал себе бутерброд с сыром и запил его молоком с шоколадом.
После ужина он поднялся к себе в комнату и стал проверять свой новый магнитофон. Вещь была отличная. Магнитофон и компактный, и совершенно не искажал голос. Он мог записывать, как и обещали, на расстоянии тридцати шагов, но уже не столь точно воспроизводил голос, а это не устраивало Колина. Он опробовал магнитофон — еще и еще и установил, что точность записи сохраняется на расстоянии двадцати пяти шагов. Но и этого было достаточно.
Он зашел в спальню к матери, порылся в ночном столике, затем в туалетном. Пистолет лежал в ящике туалетного столика. Это был револьвер с двумя предохранителями, и когда его снимали с предохранителя, на фоне темно-синего металла появлялась пара красных предупредительных точек. Он говорил Рою, что пистолет, вероятно, не заряжен. Но он был заряжен. Он поставил его на предохранитель и положил туда, где он и лежал, — на груду шелковых платков матери.
Колин позвонил Хэзер. Они вновь обсудили свой план, пытаясь найти какие-нибудь просчеты. Но план казался надежным.
— Завтра я поговорю с миссис Борден, — сказал Колин.
— Ты считаешь, что это нужно?
— Да, — сказал он. — Если удастся узнать у нее хоть немного и записать на пленку, это пригодится нам.
— Но если Рой узнает, что ты разговаривал с ней, он может что-нибудь заподозрить. А если он
