она напоминала ему тетю Кей, сестру матери, офицера американской армии. Доктор Гелькеншеттль, несомненно, выбирала одежду по критериям удобства, долговечности и стоимости. Она не осуждала тех, кто стремился идти в ногу с модой. Просто ей в голову не приходила мысль о том, что при обновлении гардероба необходимо принимать во внимание моду. Он даже знал, почему она отдавала предпочтение мужским часам. Точно так же поступала и тетя Кей, потому что у мужских часов больше циферблат, и проще рассмотреть, который час.
Поначалу ее внешность его ошарашила. Он и представить себе не мог, что вот так может выглядеть глава кафедры психологии. Но потом он заметил, что одна из полок книжного шкафа, который стоял за ее столом, заполнена более чем двадцатью томами с ее фамилией на корешке.
— Доктор Гелькеншеттль…
Она подняла руку, прерывая его.
— Эту фамилию произнести невозможно. Доктором Гелькеншеттль называют меня только студенты, коллеги, которых я презираю, и мой автомеханик, этих ребят нужно держать в узде, а не то они сдерут с тебя годовое жалованье за обычное техобслуживание, и незнакомцы. Мы — незнакомцы, или почти что незнакомцы, но мы также профессионалы, поэтому давайте обойдемся без формальностей. Зовите меня Мардж.
— Это ваше второе имя?
— К сожалению, нет. Но Ирматруда ничуть не лучше Гелькеншеттль, а мое второе имя — Хейди. Как по-вашему, Хейди мне подходит?
Он улыбнулся:
— Полагаю, что нет.
— Вы чертовски правы. Мои родители были очень милые люди, они любили меня, но вот с подбором имен дали маху.
— Меня зовут Дэн.
— Гораздо лучше. Просто. Разумно. Каждый может выговорить Дэн. Так вы хотите поговорить о Дилане Маккэффри и Вилли Хоффрице. Трудно поверить, что они мертвы.
— Если б вы увидели тела, то поверили бы сразу. Сначала расскажите мне о Дилане. Какого вы о нем были мнения?
— Я не занимала этот кабинет, когда здесь работал Дилан. Меня назначили заведующей кафедрой лишь четыре года тому назад.
— Но вы уже преподавали в университете, вели собственные исследования. Работали с ним на одной кафедре.
— Да. Я не знала его очень хорошо, но в одном сомнений у меня не было: я не хотела узнать его лучше.
— Как я понимаю, он полностью отдавался работе. Его жена, она психиатр, говорит, что он уходил в работу с головой, называла его одержимым.
— Он был чокнутым, — высказала свое мнение Мардж.
Два сотрудника «Паладина» отошли от подозрительного фургона телефонной компании и направились к парадной двери дома Лауры. Эрл Бентон впустил их в дом.
Высокого и низкого. Высокий был еще и тощим, с лицом серого цвета. У низкого по переносице и по обеим щекам рассыпались веснушки. Они не захотели присесть, отказались от кофе. Низкорослого Эрл называл Флэш[12], и Лаура так и не поняла, имя это или прозвище.
Говорил только Флэш, высокий стоял рядом с бесстрастным лицом.
— Они разозлились из-за того, что мы их вычислили.
— Если б они этого не хотели, могли действовать тоньше, — ответил Эрл.
— Так я им и сказал, — кивнул Флэш.
— Кто они?
— Они показали нам удостоверения агентов ФБР.
— Ты записал фамилии?
— Фамилии, имена и номера удостоверений.
— Удостоверения показались тебе настоящими?
— Да, — кивнул Флэш.
— А сами мужчины? Похожи на агентов ФБР?
— Да. Одеты строго. Сдержанные, говорят мягко, вежливо, пусть и злятся, но наглые и самодовольные. Ты же знаешь, какие они.
— Знаю, — согласился Эрл.
— Мы направляемся в контору, — продолжил Флэш, — проверим, есть ли в Бюро такие агенты.
— Фамилии ты найдешь, даже если в фургоне совсем другие люди, — заметил Эрл. — Ты должен заполучить фотографии настоящих агентов и посмотреть, выглядят ли они как эти парни.
— Этим мы и собирались заняться, — заверил его Флэш.
— Возвращайтесь сюда как можно быстрее, — напутствовал парочку Эрл, и они направились к двери.
— Подождите, — остановила их Лаура. Все трое посмотрели на нее.
— Что они вам сказали? По какой причине они следят за моим домом?
— Бюро не рассказывает о своих операциях, если, конечно, не хочет рассказать, — объяснил Лауре Эрл.
— А эти парни не хотели, — добавил Флэш. — Скорее они бы расцеловали нас и пригласили потанцевать, чем рассказали бы о том, что им поручено.
Высокий согласно кивнул.
— Если бы они приехали для того, чтобы защитить Мелани и меня, они бы нам сказали, не так ли? Следовательно, они хотят отнять ее у меня.
— Необязательно, — возразил Флэш. Эрл сунул пистолет в плечевую кобуру.
— Лаура, для Бюро ситуация, возможно, такая же неопределенная, как и для нас. Например, представьте себе, что ваш муж работал над важным пентагоновским проектом, когда исчез вместе с Мелани. Допустим, с тех пор ФБР разыскивало его. Теперь он появляется, мертвый, при необычных обстоятельствах. Может, последние шесть лет его финансировало совсем не наше государство, и в этом случае у ФБР может возникнуть вопрос, а где он брал деньги.
Вновь Лаура почувствовала, что пол уходит у нее из-под ног, словно реальный мир, который она всегда принимала как само собой разумеющееся, в действительности оказался иллюзией. А настоящая реальность — кошмарный мир параноика, полный невидимых врагов, изощренных заговоров.
— Так вы говорите мне, что они сидят в фургоне телефонной компании, следят за моим домом, потому что думают, как бы кто-то еще не пришел за Мелани, и хотят их перехватить? Но я все равно не понимаю, почему они не пришли ко мне и не сказали, что будут вести наблюдение.
— Вам они не доверяют, — ответил Флэш.
— Они злы на нас за то, что мы выдали их присутствие не только тем, кто тоже может наблюдать за вашим домом, — добавил Эрл, — но и вам.
— Почему? — в голосе Лауры слышалось недоумение.
Эрл замялся:
— Потому что, насколько им известно, вы могли быть замешаны в этой истории наравне с вашим мужем.
— Он украл у меня Мелани.
Эрл откашлялся, ему определенно не хотелось объяснять Лауре очевидное, но ничего другого не оставалось.
— С точки зрения Бюро вы могли позволить вашему мужу забрать вашу дочь, чтобы он мог экспериментировать с ней без вмешательства родственников или друзей.
— Это безумие! — воскликнула Лаура, потрясенная таким предположением. — Вы же видите, что он сделал с Мелани! Как я могла в этом участвовать?
