— Несомненно, — безапелляционно заявила Лаура. — Я уже вижу, что ее вина и ненависть к себе будут более глубокими, чем в большинстве случаев. В конце концов, к ней дурно относились, мучили ее шесть лет. И это было особое, психологическое насилие, куда более разрушительное, чем насилие физическое, которому в основном подвергаются дети.
Дэн понимал все, что говорила ему Лаура, и чувствовал, что все, сказанное ею, — правда. Но минуту тому назад, когда он слушал Мелани, в голову ему пришла чудовищная мысль, и он никак не мог от нее избавиться. Версия эта, с совсем новым подозреваемым, сразу пустила глубокие корни. Хотя такой выбор подозреваемого противоречил всем законам логики. Такое просто казалось невозможным. Нелепым. И, однако…
Дэн подумал, что искать Оно больше нет нужды. Потому что теперь он знал, что это такое.
Ранее он таким себе Оно не представлял. И теперь получалось, что Оно гораздо хуже всех кошмарных чудовищ, которые рассматривались до этого.
Он смотрел на девочку с сочувствием, состраданием, трепетом и леденящим душу страхом.
После того как Лаура вывела Мелани из глубокого гипноза, состояние девочки не изменилось. Что в гипнотическом трансе, что без него, она практически полностью порвала связь с реальным миром. И они больше не могли получить от нее какую-либо информацию.
Лаура не находила себе места от тревоги. И Дэн ее очень хорошо понимал.
Они уложили Мелани на одну из кроватей, где она теперь и лежала, не шевелясь, разве что поднесла ко рту левую руку, чтобы пососать большой палец.
Лаура позвонила в больницу, где работала, чтобы убедиться, что ничего чрезвычайного за время ее отсутствия не произошло, позвонила секретарю в свой офис, чтобы узнать, все ли частные клиенты распределены по другим психиатрам. Потом, еще не приняв душ, сказала: «Я буду готова через полчаса или через сорок пять минут», — прошла в ванную и закрыла за собой дверь.
Изредка поглядывая на Мелани, Дэн сел за столик и принялся листать книги, написанные Альбертом Ахландером, которые днем раньше он добыл в доме Неда Ринка. Все семь книг имели непосредственное отношение к оккультизму: «Современные призраки», «Полтергейсты: двенадцать удивительных случаев», «Вуду сегодня», «Жизни мистиков», «Пророчества Нострадамуса», «Выход в астрал» и «Странные силы внутри нас». Одну книгу издали в «Патмане», еще одну — в «Харпер-и-Роу» [26], остальные пять — в «Джон Уилкс пресс». Последнее издательство, несомненно, контролировалось «Джон Уилкс энтерпрайзес», корпорацией, владеющей домом, в котором проживала Реджина Саванна Хоффриц.
Поначалу он подумал, что все эти книги в ярких суперобложках — чушь собачья и все, что в них написано, адресовано тем людям, которые прочитывают от корки до корки каждый номер журнала «Судьба» и верят всем историям, рассказанным на его страницах. Эти же люди присоединялись к клубам уфологов и верили, что бог — или астронавт, или синий человечек, ростом в два фута, и глазами размером с блюдце. Но он напомнил себе и о другом: что-то нечеловеческое выслеживало людей, так или иначе связанных с экспериментами в серой комнате, и, вероятно, постоянные читатели «Судьбы» могли бы быстрее понять, что же это такое (пусть даже голова у них забита всякой чушью), чем часть человечества, к ней он относил и себя, которая с чувством превосходства и даже с пренебрежением смотрела на тех, кто принимал оккультизм за чистую монету. Теперь же, послушав ответы находящейся в гипнотическом трансе Мелани, он выдвинул тревожную версию, которая выглядела ничуть не менее фантастично, чем любая история со страниц «Судьбы». Как говорится, век живи — век учись.
Он нашел адрес издательства на странице с копирайтом. Оно располагалось на Доугени-драйв в Беверли-Хиллз. Он переписал адрес в блокнот, чтобы потом сравнить его с адресом штаб-квартиры «Джон Уилкс энтерпрайзес», который этим утром должен был найти Эрл Бенсон.
Потом он просмотрел во всех томах комментарии и слова признательности в надежде найти знакомые фамилии, которые, возможно, привяжут Ахландера к команде Маккэффри — Хоффрица, а может, позволят идентифицировать еще неизвестных членов этой команды, но не нашел ничего интересного.
Он вновь перебрал все книги и выбрал одну, чтобы изучить ее более внимательно. Именно эта книга по первому взгляду могла подтвердить ужасную догадку, которая пришла к нему в голову, пока он наблюдал гипнотический допрос Мелани. Пока Лаура приняла душ, искупала Мелани и заявила, что готова покинуть мотель, он прочитал тридцать страниц, и на этих страницах нашел не одно подтверждение своих наихудших страхов.
Туман развеялся, покров таинственности спал. Еще чуть-чуть, и он точно мог сказать, что стояло за событиями последних двух дней: серой комнатой, чудовищно изуродованными телами, тем фактом, что мужчины в доме в Студио-Сити не смогли защитить себя, чудесным спасением Мелани из этого дома, смертью Джозефа Скальдоне в запертой комнате и всеми проявлениями полтергейста.
Это было безумием.
Тем не менее… не противоречило логике и здравому смыслу.
И насмерть перепугало его.
Он хотел поделиться своими мыслями с Лаурой, узнать ее мнение. Как психиатра. Но предположение его было слишком шокирующим, слишком ужасным, и он пришел к выводу, что лучше еще раз хорошенько все обдумать. Сначала он хотел убедиться, что в его логической цепочке нет проколов, а уж потом делиться с кем-либо своей версией. А если его подозрения подтвердятся, тогда Лауре понадобятся все запасы физических, эмоциональных и ментальных сил, чтобы не сломаться под ожидающим ее ударом.
Они покинули мотель и направились к автомобилю. Лаура села с Мелани на заднее сиденье, чтобы и дальше гладить и утешать ребенка: из-за компьютера места на переднем сиденье хватало только двоим.
Ранее Дэн намеревался на несколько минут заехать домой, чтобы переодеться. Его пиджак, рубашка и брюки сильно помялись, потому что спал он не раздеваясь. Да и о свежести одежды говорить не приходилось. Но теперь, чувствуя, что до раскрытия преступления остается совсем ничего, он более не тревожился о том, как выглядит. Ему не терпелось переговорить с Шелдоном Толбеком, Говардом Рензевеером и другими непосредственными участниками этого проекта. Он хотел поделиться с ними идеями, которые пришли ему в голову в последние час-полтора, и увидеть их реакцию.
Прежде чем выехать со стоянки мотеля, он повернулся и посмотрел на Мелани.
Она сидела, привалившись к матери.
С открытыми, но пустыми глазами.
«Я прав, детка? — мысленно спросил он. — Оно — именно такое, каким я его себе представляю?»
Он даже ожидал, что она вскинет на него глаза и ответит на невысказанные вслух вопросы, но она не встретилась с ним взглядом, не ответила.
«Надеюсь, я ошибаюсь, — думал он. — Потому что, если Оно будет и дальше убивать этих людей, а покончив с ними, придет за тобой, где ты сможешь спрятаться, сладенькая? От него не спрячешься. Во всяком случае, в этом мире».
По его телу пробежала дрожь.
Он завел двигатель и выехал со стоянки мотеля.
Оставшийся с ночи туман еще висел над городом. Вновь зарядил дождь. И когда капли падали на ветровое стекло, холод, который они несли с собой, передавался через корпус автомобиля, одежду Дэна, его мышцы и кости, проникая в самую душу.
34
В то утро Дэну и Лауре не удалось узнать что-либо важное, хотя они и старались. Начавшийся дождь задержал их, потому что автомобили просто ползли по улицам, но главная проблема заключалась в другом: крысы, которые могли ответить на некоторые вопросы, сбежали с корабля. Дэн не нашел ни Толбека, ни Рен-зевеера ни дома, ни на работе, потратил много времени на розыски в других местах, прежде чем понял, что оба покинули город в неизвестном направлении.
В час дня они встретились с Эрлом Бентоном в кафетерии в Ван-Нейсе, как и договаривались прошлым вечером. К счастью, рана головы, нанесенная Уэкслершем, не очень повлияла на работоспособность Эрла, и его утро оказалось более продуктивным, чем у Дэна с Лаурой. Все четверо расположились в кабинке в глубине ресторана, подальше от музыкального автомата, игравшего кантри. Сидели они у большого окна, по
