готовили для простых смертных сенатор и его друзья.
Он открыл дверь и улыбнулся женщине.
Она нахмурилась.
— Джим?
— Старался быть им, — ответил он.
— Что ты сказал?
— Шутка. День выдался долгим. — Вероятно, она знала Карлайтов, что побудило его отступить на шаг и добавить: — Мы с Норой как раз собрались пообедать. Составишь нам компанию?
Замявшись, она вошла в дом.
— Не могу, Джим. Произошло нечто чудесное и удивительное.
Он закрыл дверь.
— Чудесное точно пошло бы мне на пользу. В такой день хочется поднять настроение. Расскажи об этом мне и Норе.
— Я намереваюсь не только рассказать, — следом за ним она прошла на кухню.
— Нора в картофельном погребе. Я собирался спуститься и помочь ей.
Дверь в подвал он оставил открытой. Внизу горел свет. Его радовало, что все получалось так складно.
— Дело в том, Джим, что мне очень нужно одолжить ваш «Маунтинер».
— Конечно. Нет проблем. Ты помоги Норе принести корзину с картошкой, а я принесу страховой полис, на случай, если ты попадешь в аварию.
— Не нужен мне страховой полис.
— Я знаю, знаю. Но закон требует иметь при себе доказательство страховки, а тебе известно, какой я, — живу по закону.
Если на то пошло, Джим написал стихотворение «Живу по закону», о красоте закона, хотя подразумевался закон природы, а не законы, написанные людьми.
Ссылка сработала. Женщина поняла, о чем речь, и улыбнулась.
— Хорошо, конечно, принеси страховой полис. Законопослушный Джим. Я помогу Норе.
Он наблюдал, как незнакомка спускается по лестнице. И когда она добралась до нижней площадки, крикнул:
— У меня раньше времени начался старческий маразм, — поспешил за ней со словами: — Страховой полис у меня в бумажнике.
Когда Генри спустился вниз, женщина уже добралась до приоткрытой двери в картофельный погреб. Там горел свет.
Волна ужаса прокатилась по телу Генри, и на мгновение он не понял, по какой причине… потом ему все стало ясно.
Незнакомка открыла дверь, вошла в картофельный погреб. Там на полу лежала Нора, первая женщина его запланированного гарема.
— Все-таки я был Джимом, — пробормотал он.
Мысленным взором он увидел себя, в рукавицах Джима, выкатывающего тело Норы из амбара на тачке. После обеда, прошлым вечером. Будучи Джимом. Войдя в роль. Что ж, не зря в Гарварде он играл в студенческом театре.
Гостья, безымянная женщина, широко раскрытыми глазами смотрела на него из ловушки картофельного погреба.
Когда она двинулась к двери, Генри заговорил:
— И Джим. Джим в курятнике. Голый и брошенный в курятник. У меня не было времени кормить кур. Пусть склюют мясо с костей. И могилу придется рыть меньше.
— Джим, что с тобой?
Он посмотрел на свои руки, на чистые ногти, вспомнил грязь, запекшуюся кровь под ногтями. Грязь и кровь появились, когда он надевал перчатки и был Джимом.
«
Женщина, которая видела, кто там стоит, спросила:
— Кто такой Генри?
— Генри, — ответил Генри, зная, что позади все-таки не стоит исклеванный курами Джим.
— Джим, отойди от двери, — продолжила женщина. — Я ухожу отсюда, Джим.
Он надевал перчатки, когда писал хайку в блокноте, а потом ему пришлось вновь мыть руки.
— Я не уверен в том, кто я сейчас, — сообщил он женщине в картофельном погребе. — В Гарварде мне не хватало времени, чтобы уделить должное внимание психологическим дисциплинам.
Она подошла к двери, но он не сдвинулся с места.
— Ты слышишь? Слышишь это постукивание? Слышишь это ритмичное постукивание?
— Нет, — ответила Камми.
— А я слышу. Все время слышу. Это так грустно. Мне хотелось бы держать тебя в картофельном погребе. И тогда все бы у меня было. Но посмотри, что сделал со мной этот сельский мир всего за один день. Я же не такой и никогда не хотел быть таким, а теперь мне совершенно ясно, что прежним я уже никогда не стану.
— Отойди, Джим, — она попыталась оттолкнуть его.
— Сейчас я поднимусь наверх и возьму из холодильника ручную гранату.
Он направился к лестнице. Поднявшись на три ступеньки, оглянулся.
— Хочешь пойти со мной за ручной гранатой?
— Нет, Джим, я подожду здесь.
— Хорошо. Спасибо, что подождешь. Я принесу гранату и для тебя. Мы вместе выдернем чеки в картофельном погребе.
Он продолжил подъем. И огорчился, когда услышал, как хлопнула дверь, которая вела из подвала наружу. Он действительно не хотел умирать в картофельном погребе в одиночестве. Ну, ладно. Не в одиночестве. Там его ждала Нора.
«Маунтинер» задним ходом выезжал в лунный свет. Не решаясь оглянуться, Камми обежала его спереди, когда Грейди нажал на педаль газа. Рванула дверцу пассажирского сиденья, забралась в салон, но в первые мгновения не могла произнести ни слова.
Ламар сидел на заднем кресле. Составляя компанию Мерлину, Загадочный и Тайна смеялись в багажном отделении.
Камми никогда не слышала, как эти двое смеются. В сложившихся обстоятельствах их нежные, детские голоса звучали зловеще.
Наконец из горла Камми вырвался крик:
— Поехали, поехали, поехали!
Грейди отъехал от дома, а уж потом спросил:
— Что? Что случилось?
— Если б я знала. Джим… он… Я не знаю. Думаю, он убил Нору, ее труп в картофелехранилище.
От этих ее слов смех в багажном отделении разом стих, а Грейди вытаращился на нее.
Через несколько секунд Камми повернулась к Ламару:
— Вы предсказывали хаос, и так оно и вышло. Что теперь? Что ждет нас впереди?
— Всего лишь будущее, — ответила Тайна из-за спины Ламара. — Всего лишь то, где мы должны быть.
Генри Роврой, он же Джим Карлайт, спустился по лестнице с гранатой в каждой руке.
