А потом в дороге нашлась выбоина.
«Форд» подбросило, он покачнулся, казалось, задумался на долю секунды и перевернулся.
Раз, другой… Нет, подумала Марти, может быть и три — ведь не подсчет переворотов занимал ее сейчас в первую очередь, особенно после того, как машина перевалилась через край дороги в широкую сухую низину и как-то удивительно лениво прокатилась еще футов двадцать. Потом со звоном разлетелось ветровое стекло, послышался скрежет разрываемого металла, и «Форд», наконец, замер вверх колесами.
ГЛАВА 67
Запах бензина быстрее, чем нашатырный спирт, вывел Марти из шока. Она слышала, как бензин булькает, вытекая из какой-то разорвавшейся трубки.
— Ты цел?
— Да, — подтвердил Дасти. Он сражался с ремнем безопасности и чертыхался, потому что то ли защелка не желала действовать, то ли был слишком дезориентирован для того, чтобы отыскать ее.
Марти, висевшая вверх тормашками на своем ремне безопасности, смотрела
— Они скоро должны оказаться здесь.
— Пистолет, — быстро напомнил он.
«Кольт» лежал в ее сумочке, но сумочки на месте, между бедром Марти и дверью, больше не было.
Инстинкт велел ей посмотреть на пол, но пол находился теперь у нее над головой. Сумочка не могла упасть вверх.
Дрожащими пальцами она нащупала застежку, выскользнула из не сразу пожелавших выпустить ее ремней и ткнулась головой в потолок.
Голоса. Довольно далеко, но приближаются.
Она готова была держать пари на свой дом, что приближающиеся к ним люди не были медработниками, спешившими им на помощь.
Дасти тоже выпутался из привязи и, ловко перевернувшись, сел на потолок.
— Где он?
— Я не знаю. — Голос Марти звучал хрипло, потому что из-за усиливавшегося зловония бензина дышать становилось все труднее с каждой секундой.
Внутри опрокинутого автомобиля было почти совсем темно. Снаружи свинцовый цвет плотно затянутого тучами неба сменился грязной синевой сумерек. Вместо рассыпавшегося в мелкую крошку ветрового стекла проем забили сорванные кусты перекати-поля и прочая зелень, так что свет туда почти не проникал.
— Вот! — воскликнул Дасти.
Даже раньше, чем он заговорил, Марти сама увидела сумочку возле заднего окна и, вытянувшись на животе, дотянулась до нее.
«Молния» была не застегнута, и из сумки вывалилось несколько мелочей. Она оттолкнула компактную пудру, гребенку, тюбик помады, еще что-то и выхватила из среднего отделения увесистый фетровый мешочек с оружием.
На выставленное навстречу небу днище автомобиля с грохотом посыпались мелкие камешки, вылетавшие из-под ног спускавшихся от дороги людей.
Марти посмотрела в оказавшиеся над самой землей боковые окна — сначала в левое, потом в правое, — ожидая сначала увидеть их ноги.
Она постаралась прислушаться, чтобы уловить, с какой стороны они подойдут, но была вынуждена часто и шумно дышать, так как воздух был густо насыщен парами бензина. Дасти тоже задыхался, и отчаяние, которое они угадывали в хриплом дыхании друг друга, было для них даже страшнее, чем грохот сыплющихся камней.
Марти оглядела пол, ставший потолком, и нашла еще три или четыре места, в которых топливо текло в салон. Капли собирали в себя скудный свет и сверкали в падении, как жемчужины.
Лицо Дасти. Широко раскрытые глаза, в которых написано понимание их безнадежной ситуации.
Едкие пары выжимали обильные слезы из глаз Марти, но хотя его лицо и расплывалось перед нею, она разглядела шевеление его губ и скорее угадала, чем расслышала его слова:
— Не стреляй, — чуть слышно прохрипел он.
Марти и сама понимала это. Если даже вспышка огня, вырвавшись из дула, не вызовет взрыва паров бензина — а она его вызовет, — то это неминуемо сделает искра от рикошета. И они сгорят заживо.
Она вытерла слезы с глаз тыльной стороной ладони и увидела в ближайшем к себе окне пару ковбойских сапог. Одновременно кто-то принялся отдирать перекошенную заклиненную дверь.
Темно-фиолетовый, цвета черного винограда, «Шевроле-Эль-Камино» 1959 года выпуска отличался замечательной отделкой: светонепроницаемый откидной тент и выдвижная крыша с пневматическим приводом, которыми можно было пользоваться на выбор, зализанные, как карамель, цельные бамперы и красивая радиаторная решетка из толстых труб.
Доктор Ариман ждал, сидя за рулем. Его машина стояла у тротуара, и он хорошо видел выезд со стоянки близ того здания, где размещался его офис.
Под водительским сиденьем лежала лыжная маска. Он проверил это перед тем, как запустить двигатель. Добрый, надежный Седрик.
Ощущение 9-миллиметрового мини-пистолета в кобуре под левой рукой совершенно не воспринималось как неудобство. Даже наоборот, это приятная, теплая, почти неощутимая тяжесть. Бах- бах-бах, вы мертвы!
И тут появилась Дженнифер в «Мерседесе». Она остановилась перед шлагбаумом только для того, чтобы поприветствовать дежурного, так как под ветровым стеклом автомобиля был прилеплен пропуск на месяц. Полосатый барьер взлетел вверх, «Мерседес» проехал под ним и замер, пропуская движущиеся по улице машины.
Следом за ней около будки резко затормозил пикап, и все его антенны яростно задрожали. Дженнифер повернула налево по улице.
Два детектива не догадались заранее подготовить мелочь и потому потеряли около будки гораздо больше времени, чем рассчитывали. К тому моменту, когда они выехали на улицу, «Мерседес» уже сворачивал за угол в конце квартала, и они чуть не потеряли его из виду.
Доктор слегка беспокоился, что, увидев, как в автомобиль садится одна Дженнифер, а не тот, кто их интересует, Скит с корешем засядут на стоянке, чтобы либо дождаться его появления, либо умереть от жажды, что бы ни произошло раньше. Возможно, они не подготовились к оплате именно потому, что спорили, разумно ли будет преследовать автомобиль, в котором едет совсем не тот человек. Но в конце концов они заглотили наживку, на что и рассчитывал доктор.
Он не поехал вслед за ними. Он знал, куда направляется Дженнифер, и отправился в представительство «Мерседеса» своим собственным маршрутом, срезав парочку углов.
«Эль-Камино» с мощным двигателем «шеви-350» двигался быстро и плавно. Доктор с огромным удовольствием пролетел по Ньюпорт-Бич, одним глазом выискивая дорожную полицию и не убирая руки с кнопки гудка, чтобы разгонять в стороны пешеходов, которые осмелились взойти на переход, невзирая на
