совершенно смертоносное, если им владеют люди, знающие свое дело.
Эти двое, казалось, были созданы в лаборатории, специализирующейся на генетическом клонировании патентованных головорезов. Хотя они были аккуратно подстрижены, одеты в прекрасные зимние пальто и выглядели чуть ли не красавцами, шеи у них были такой толщины, что задушить каждого из них можно было бы, пожалуй, только тросом от механической лебедки, а на своих широченных плечах они вполне были бы в состоянии вынести всех лошадей из горящей конюшни.
Один, с белокурыми волосами, открыл багажник «БМВ» и приказал Дасти залезть туда.
— И не делай глупостей, не пытайся найти там гаечный ключ и наброситься на меня. Я тебя уложу прежде, чем ты успеешь размахнуться.
Дасти и Марти переглянулись, но оба прекрасно понимали, что сейчас неподходящее время для того, чтобы вытаскивать «кольт». Что он может значить против двух автоматов, направленных на них. Не в спрятанном пистолете заключалось их преимущество, а в шансе использовать элемент внезапности. Эта надежда была зыбкой, но тем не менее существовала.
Разозленный заминкой, блондин быстро шагнул вперед и резкой подсечкой сбил Дасти с ног. Тот растянулся на земле.
— Лезь в багажник! — заорал блондин.
Дасти ненавистна была сама мысль о том, чтобы оставить Марти одну с этими громилами, но выбора у него не было. Оставалось повиноваться, и он поднялся на ноги и полез в багажник автомобиля.
Марти видела мужа. Он лежал на боку; на лице застыла ничего не выражавшая маска. Это была типичная поза жертв, приводившаяся в иллюстрациях к многочисленным статьям бульварных газеток о злодеяниях мафии. Из атрибутов, которые так любит желтая пресса, сейчас отсутствовали только кровь и смерть.
И, словно готовя саван, снег посыпался в багажник. Первым делом Марти заметила, как снежинки легли на брови и ресницы Дасти. У нее возникло предчувствие, что она никогда больше его не увидит, и она почувствовала слабость во всем теле.
Блондин захлопнул крышку и повернул ключ в замке. Обойдя машину, он подошел к месту водителя и сел за руль.
Второй человек толкнул Марти на заднее сиденье и быстро скользнул следом за нею. Она оказалась за спиной водителя.
Оба бандита передвигались с изяществом тренированных атлетов, и их облик вовсе не соответствовал традиционному типажу наемных убийц. Свежие лица с высокими лбами, энергичными скулами, патрицианскими носами и квадратными подбородками, и никаких уродливых шрамов. Каждый из них казался тем мужчиной, которого хорошенькая наследница могла бы привести домой к мамочке и папочке, не опасаясь того, что в результате визита ее приданое сократится до единственного заварочного чайника. Они были настолько похожими друг на друга, что различались только цветом волос — один темный блондин, другой медно-рыжий — и манерой поведения.
Блондин казался большим из двоих любителем резких действий. Все еще не успокоившийся от гнева, вызванного тем, что Дасти чуть помедлил перед пастью багажника, он с силой надавил на акселератор. Колеса резко провернулись, разбрасывая загремевший по днищу гравий, и автомобиль рванул прочь от ранчо Пасторе, в направлении шоссе, до которого оставалось всего полмили.
Рыжий улыбнулся Марти и приподнял брови, словно хотел сказать, что его партнер порой не слишком задумывается о своем поведении.
Он держал автомат одной рукой между ногами, направив дуло в пол, и, казалось, никак не предполагал, что Марти могла бы оказать какое-то действенное сопротивление своим похитителям.
И действительно она никак не могла ни выхватить у него оружие, ни нанести удар, который вывел бы его из строя. Такой крупный, сильный и быстрый человек сразу же разобьет ей гортань локтем или же стукнет лицом о дверцу так, что она лишится сознания.
Сейчас ей больше, чем когда-либо в жизни, был нужен Улыбчивый Боб, хоть во плоти, хоть в виде духа. И с пожарным топором в руке.
Она подумала было, что они направляются к шоссе, ведущему на юг. Однако менее чем через четверть мили они покинули дорогу, соединявшую ранчо с шоссе, и съехали на колею, проложенную прямо через заросли шалфея и кактусов. Новая дорога, если ее можно было так назвать, вела на восток.
Марти попыталась восстановить в памяти карту. Вроде бы там, куда они сейчас направлялись, не было ничего, кроме дикой пустыни.
В свете фар летели каскады снега, зыбкие ниагары хлопьев, так что даже если бы впереди горели огни города, то их все равно невозможно было бы рассмотреть. Но Марти нисколько не надеялась на город. Она скорее ожидала, что они остановятся на излюбленной убийцами пустоши, где среди чуть заметных холмиков будут зиять две вновь отрытые безымянные могилы.
— Куда мы едем? — спросила она. Ведь наверняка бандиты будут ожидать от нее возбужденных и испуганных вопросов.
— На улицу любви, — ответил водитель. Его взгляд в зеркале заднего вида нашел ее глаза и всмотрелся в них, разыскивая проявления страха.
— Кто вы такие?
— Мы? Мы — будущее, — заявил водитель.
И снова человек на заднем сиденье улыбнулся и вздернул брови, словно передразнивая драматический пафос своего партнера.
«БМВ» ехал, хотя и не с такой скоростью, как на дороге к ранчо, но все равно слишком быстро для бездорожья. Влетев в глубокую выбоину, автомобиль тяжело подпрыгнул; было слышно, как глушитель и бензобак проскребли по камням. Сразу же автомобиль тряхнуло еще раз.
Поскольку ни рыжий, ни Марти не были пристегнуты ремнями безопасности, их обоих подбросило в воздух и швырнуло на спинку переднего сиденья.
Воспользовавшись моментом, Марти, пока их швыряло на сиденье, сунула правую руку за спину, залезла под жакет и свитер и выдернула пистолет из-за пояса.
Когда автомобиль перестало швырять, пистолет лежал на сиденье под бедром Марти. Рыжий со своего места никак не мог увидеть «кольт», так как оружие было закрыто телом Марти, да еще и полой расстегнутого жакета.
Оружие водителя, скорее всего, лежало на сиденье рядом с ним — только руку протянуть.
Рыжий рядом с Марти все так же держал автомат правой рукой между коленями, направив дуло в пол.
Надо действовать. Действия, опирающиеся на разум, знания и моральную оценку. Она доверяла своему разуму. Убийство, конечно, аморальный поступок, хотя убить при самозащите допустимо. Но время все еще было неподходящим.
Выбрать время. Верный выбор времени одинаково важен и в балете, и в перестрелке. Где-то она слышала эти слова. К сожалению, хотя она и довольно много бывала на стрельбище, стреляя там в бумажные силуэты в форме человеческого туловища, она ничего не знала ни о балетах, ни о перестрелках.
— У вас будут из-за этого большие неприятности, — сказала она, позволив прозвучать в голосе своему подлинному ужасу. Это должно было укрепить в похитителях мнение о ее полной беспомощности.
Водителю это понравилось.
— Захария, — обратился он к своему партнеру, — как ты думаешь, у нас действительно могут быть неприятности? — Он старательно пытался имитировать дрожь в голосе.
— Нет, — ответил рыжий. Он в очередной раз приподнял брови и пожал плечами.
— Захария, — не унимался водитель, — как мы называем операции наподобие этой?
— Просто взять и вывалить.
— Слышишь, девочка? С ударением на «просто». Делать нечего. Прогулка в парке. Кусок пирога откусить.
— Знаешь, Кевин, — прервал его Захария, — по-моему, ударение на слово «взять».
Кевин расхохотался:
