уже пятнадцать минут, как там не слышно никаких голосов, только очень громко говорит радио. Похоже, там никого нет.
— Они вернулись в этот проклятый гриль-бар?
— Нет, сэр. Фикс полагает, что они сбежали, сэр.
— Сбежали? Но куда? — воскликнул Леланд и, не рассчитывая услышать от лейтенанта Хорнера ответ на свой вопрос, побежал назад к вездеходу.
Ее звали Талия Эрви, и она была похожа на Мэри Дресслер, снимавшуюся в замечательных старых фильмах вместе с Уоллесом Бири. Талия была даже крупнее Дресслер, которую, как известно, никак нельзя было назвать хрупкой: у нее была широкая кость, крупное лицо, большой рот и волевой подбородок. Но при этом она показалась Паркеру Фену самой прекрасной женщиной из всех встречавшихся ему за последние дни, потому что она не только вызвалась довезти их с отцом Вайцежиком до мотеля, но и отказалась взять за это деньги.
— Я не возражаю, черт подери, — заявила она голосом, похожим на голос Мэри Дресслер. — Я все равно никуда особенно не собиралась, разве что домой, готовить себе ужин. Но повар из меня все равно никудышный, так что ужин подождет, мне это только на пользу. Пожалуй, именно я должна благодарить вас — за возможность поголодать немного.
У Талии был огромный старый «Кадиллак» на колесах с шипованными шинами и вдобавок еще и с цепями. Хозяйка заверила своих новых знакомых, что ее «Красавчик», как она любовно называла этот дредноут на колесах, доставит их в любое место в любую погоду. Паркер сел рядом с ней на переднее сиденье, отец Вайцежик устроился на заднем.
Они не проехали еще и мили, когда по радио объявили, что в связи с аварией грузовика, доставлявшего токсичный груз на военный объект, шоссе № 80 к западу от Элко перекрыто.
Обозвав военных недотепами и идиотами, Талия сказала, перекрывая голосом звук радио:
— Они возят опасный груз, с которым нужно обращаться нежно, как с ребенком, а выкидывают такой фортель вот уже второй раз за последние два года!
Ни у Паркера, ни у отца Вайцежика не нашлось, что добавить к ее словам: оба со страхом думали, что сбываются их самые мрачные предчувствия.
— Так что будем делать, джентльмены? — притормозив машину, обернулась к ним Талия Эрви.
— Здесь есть фирма, выдающая автомобили напрокат? — спросил Паркер. — Нам нужен джип.
— Здесь есть одно место, где торгуют джипами, — вспомнила Талия.
— Вы можете нас туда отвезти? — спросил Паркер.
— Я и мой «Красавчик» отвезем вас куда угодно, даже если с неба посыплются снежинки величиной с собаку! — последовал ответ.
Торговец джипами Феликс Шелленхоф был куда менее красочной фигурой, чем Талия Эрви. На нем был серый костюм, серый галстук, бледно-серая сорочка, и говорил он бесцветным голосом. Нет, сказал он Паркеру, фирма пока не сдает в прокат автомобили. Да, у них имеются автомобили на продажу. Нет, покупку невозможно оформить за двадцать минут. Если господин намеревается заключить сделку, он сможет получить машину только завтра.
— Ведь вы намерены выписать чек, не так ли? А нам потребуется время, чтобы проверить его, потому что вы не из нашего штата.
— Я не намерен расплачиваться чеком, — произнес Паркер, и Шелленхоф вскинул серые брови, ожидая, что сейчас клиент выразит желание рассчитаться наличными. — Я расплачусь своей золотой карточкой «Америкэн экспресс».
На лице Шелленхофа отобразилось вялое удовлетворение.
— Мы принимаем карточки «Америкэн экспресс», — объяснил он, — но в уплату за запасные части и всевозможные дополнительные приспособления. У нас еще никто не покупал автомобиль по кредитным карточкам.
— Эти карточки не лимитированы, — сказал Паркер. — Послушайте, я был в Париже, захотел купить там в одной галерее за тридцать тысяч долларов шикарную картину Дали, и они продали ее мне по моей золотой карточке.
Шелленхоф начал весьма деликатно их выпроваживать.
— Черт возьми! — прорычал отец Вайцежик, стукнув кулаком по столу Шелленхофа. — Пошевели своей задницей, приятель! — Он покраснел от воротничка до корней волос. — Для нас это вопрос жизни или смерти. Свяжись с «Америкэн экспресс». — Он вновь взмахнул правой рукой, и испуганные серые глаза продавца проводили ее затравленным взглядом. — Выясни, подтверждают ли они наличие денег на счете. Но только поживее, ради бога! — И священник еще раз треснул кулаком по столу.
Ярость служителя церкви подействовала на продавца: он взял кредитную карточку Паркера и бегом выскочил из конторы в демонстрационный зал, в дальнем углу которого находился застекленный кабинет управляющего.
— Клянусь, святой отец, будь вы протестантом, из вас вышел бы отличный проповедник! Публика рыдала бы от восторга!
— В свое время я заставил раскаяться немало грешников, — заметил отец Вайцежик. — У них поджилки тряслись от страха.
— Я в этом не сомневаюсь, — заверил его Паркер.
«Америкэн экспресс» подтвердила платежеспособность предъявителя золотой карточки. Шелленхоф тотчас же достал пачку бланков и указал Паркеру, где поставить подпись. При этом он пытался изобразить на лице любезную улыбку.
— Всего неделю назад, — рассказывал продавец, — в понедельник, к нам зашел какой-то парень и рассчитался за «Чероки» пачками двадцатидолларовых банкнотов. Наверное, сорвал неплохой куш в казино. И теперь вот вы… А неделя только началась! Что вы на это скажете?
— Потрясающе! — оценил Паркер.
Тем временем отец Вайцежик позвонил по стоявшему на столе телефону в Чикаго и рассказал Майклу Джеррано о Паркере и о закрытии шоссе № 80. Когда продавец в очередной раз выбежал с бумагами к управляющему, он произнес нечто такое, что удивило Паркера.
— Майкл, — сказал отец Стефан, — с нами всякое здесь может случиться. Так что прошу тебя: как только я положу трубку, свяжись с Саймоном Зодерманом из «Трибюн» и все ему расскажи. Пусть это дело получит огласку. Расскажи, как Брендан исцелил Уинтона Толка и Эмми Халбург, расскажи о Кэлвине Шаркле, о том, что случилось здесь, в Неваде, полтора года назад, и о том, что они здесь видели. Если Саймон не поверит, скажи ему, что я в это верю. Он знает, как нелегко заставить меня поверить во что- либо.
Когда отец Вайцежик закончил разговор, Паркер спросил его:
— Правильно ли я понял?.. Вам известно, что случилось с ними в тот июльский вечер?
— Можно сказать, что да, — ответил отец Стефан.
В этот момент вернулся Шелленхоф, готовый помочь Паркеру выбрать автомобиль.
— Вы должны мне все рассказать, — безапелляционным тоном сказал Паркер священнику.
— Я все расскажу вам в машине, — пообещал отец Вайцежик.
Нед осторожно вел «Чероки» Джека на восток меж заснеженных холмов. Сэнди и Фэй пристально вглядывались в непроторенную дорогу, предупреждая Неда об опасных препятствиях, таящихся в белой мгле.
Эрни, сидящий на заднем сиденье вместе с Бренданом и Жоржей, на коленях у которой устроилась Марси, пытался внушить себе, что не поддастся панике, когда наступит полная темнота. Накануне ночью он волновался уже меньше, чем обычно, и это вселяло в него надежду.
Обнадеживало его и то, что Доминику удалось вспомнить, как над крышей гриль-бара проносились реактивные самолеты: если вспомнил Доминик, то вспомнит и он, Эрни. А как только это случится, темнота уже не будет пугать его.
— Впереди шоссе, — сказала Фэй, и «Чероки» остановился.
Они действительно выбрались на шоссе, проходящее мимо мотеля «Спокойствие» невдалеке от
