Все фотографии и рисунки Луны были выкрашены в красный цвет. Девочка покрасила уже более пятидесяти изображений Луны. Тщательность, с которой она выполняла эту работу, красноречиво говорила о ее одержимости, причем каждый новый снимок или рисунок был выкрашен более толстым слоем, чем предыдущий. Но почему именно красный цвет? Это не на шутку обеспокоило Жоржу. Казалось, Марси запечатлела свое предчувствие надвигающегося ужаса, ощущение предстоящего кровавого кошмара.
Фэй Блок спустилась вниз, в контору, и взяла из картотеки регистрационную книгу за лето позапрошлого года. Вернувшись на кухню, она положила книгу на стол перед Домиником и раскрыла ее на страницах за пятницу и субботу, 6 и 7 июля.
— Вот, смотрите! В ту пятницу, мы с Эрни это прекрасно помним, военные перекрыли федеральное шоссе: произошел выброс токсичных веществ, перевернулся грузовик с опасными химическими веществами, направлявшийся в Шенкфилд, на военный объект, что в восемнадцати милях к юго-западу отсюда. Нам пришлось закрыть мотель до вторника, пока они не взяли ситуацию под контроль.
— В Шенкфилде закрытый полигон для испытания химического и биологического оружия, так что можно себе представить, какую дрянь перевозил этот грузовик, — добавил Эрни.
— Они поставили на шоссе барьеры и приказали нам покинуть опасную зону, — продолжала Фэй, заговорив вдруг словно по заученному тексту, каким-то деревянным голосом. — Наши гости разъехались на своих автомобилях. Неду и Сэнди Сарвер разрешили поехать в Биовейв в их трейлере, поскольку это уже за карантинной зоной.
— Это невозможно! — воскликнул Доминик. — Невозможно! Я не помню никакой эвакуации. Я был
— Пока не сняли карантин, — продолжала монотонно рассказывать Фэй, глядя прямо перед собой остекленелыми глазами, — мы с Эрни жили у своих друзей на горном ранчо в десяти милях к северо-востоку отсюда. С этим загрязнением военным пришлось повозиться. Нам разрешили вернуться домой только во вторник утром.
— Что с вами, Фэй? — спросил Доминик.
— А? Что? Что вы хотите сказать? — заморгала она.
— Вы говорили таким странным голосом… как будто вам вдолбили эту маленькую речь.
— Не пойму, о чем это вы! — вспыхнула Фэй.
— Фэй, ты говорила слишком монотонно, — нахмурившись, пояснил Эрни.
— Я просто пыталась объяснить, что произошло. — Наклонившись над столом, она ткнула пальцем в регистрационную книгу. — Видите? Мы сдали в тот вечер одиннадцать комнат. Но никто не заплатил, потому что все гости разъехались. Их эвакуировали.
— И вы в этом списке седьмой по счету, — сказал Эрни.
Доминик недоуменно уставился на свою подпись и указанный рядом адрес — Маунтин-Вью, Юта, по которому он в тот же вечер якобы отбыл в соответствии с приказом об эвакуации. Как он регистрировался в мотеле, он хорошо помнил, но что касается дальнейшего… тут он сомневался.
— Вы лично видели, как перевернулся грузовик с химикатами? — спросил он супругов Блок.
— Нет, — покачал головой Эрни. — Авария произошла в двух милях отсюда, и военные специалисты опасались, что отравляющие вещества разнесет ветром по округе, поэтому-то и закрыли большой район. — Сказано это было таким же механическим голосом, каким только что говорила Фэй. У Доминика даже мурашки пробежали по коже. Он покосился на Фэй, она тоже заметила в голосе мужа нечто странное.
— Вот так же говорили и вы сами, — вздохнул Доминик. — Вас обоих запрограммировали на один и тот же текст.
— Вы хотите сказать, что аварии вообще не было? — удивилась Фэй.
— Авария была, — уверенно заявил Эрни, — у нас даже хранилась подборка вырезок из местной прессы по этому поводу. Жаль, что мы ее потом выбросили. Как бы то ни было, все в округе до сих пор гадают, как могло бы повернуться дело, если бы в тот день подул сильный ветер, а мы бы не успели эвакуироваться. Нет, все это нам с Фэй не кажется, что-то было.
— Можете спросить супругов Джемисон, — поддержала мужа Фэй. — Они тоже были у нас в тот вечер. Когда сказали, что всем нужно эвакуироваться, они пригласили нас погостить у них.
— Я бы не стал доверять их воспоминаниям, — криво усмехнулся Доминик. — Если они тоже находились здесь, то видели то же, что и все остальные, так что все это потом наверняка стерли у них из памяти. Да, они подтвердят, что отвезли вас к себе. Они так считают, потому что им это внушили. На самом же деле они, вероятнее всего, остались здесь и вместе со всеми подверглись промыванию мозгов.
— У меня голова идет кругом, — вздохнула Фэй. — Прямо как в фильме ужасов.
— Да нет же, черт подери! — воскликнул Эрни. — Была утечка химических веществ, об этом писали газеты!
Тут в голову Доминику вдруг пришла мысль, от которой у него зашевелились волосы.
— А что, если все, кто был в тот вечер в мотеле, были заражены секретным отравляющим веществом, которое должны были доставить в Шенкфилд? А правительство и военные просто умалчивают об этом, чтобы избежать огласки и выплаты миллионов долларов потерпевшим за нанесенный им вред? Если они боятся, что газеты поднимут шум, что просочится сверхсекретная информация? Может, они потому и объявили о перекрытом шоссе и эвакуации всех из опасной зоны, что на самом-то деле не успели это вовремя сделать? Если все именно так, тогда, видимо, они изолировали всех в мотеле, подвергли в какой-то мере очистке и для верности промыли мозги, заложив в память ложную информацию, чтобы мы так никогда и не узнали, что же на самом деле с нами произошло.
Какое-то время все трое смотрели друг на друга, не произнося ни слова, потрясенные этой версией. И не потому, что она показалась им правдоподобной, просто это была первая высказанная вслух мысль, объясняющая их психические расстройства и состояние запечатленных на фотографиях людей.
Затем Эрни и Фэй начали приводить свои доводы.
— В таком случае, — первым нарушил молчание Эрни, — было бы логично с их стороны увязать внушенные нам воспоминания с этой аварией и эвакуацией. Ведь именно так они и поступили с нами, семьей Джемисон, Недом и Сэнди Сарвер. Почему же они не внушили то же самое и вам? Почему они заложили вам в память другую программу, ничего общего не имеющую с эвакуацией? Это неразумно и рискованно. Я хочу сказать, что различие в заложенных нам в головы программах может послужить доказательством того, что нам промыли мозги.
— Я не знаю, — пожал плечами Доминик. — Это еще одна загадка, которую нам предстоит разгадать.
— У этой гипотезы имеется и другое слабое место, — продолжал Эрни. — Если бы мы подверглись заражению биологическим оружием, они бы не отпустили нас спустя три дня. Они бы боялись распространения инфекции, эпидемии.
— Допустим, вы правы, — сказал Доминик. — Значит, это было химическое вещество, а не вирус или бактерии. Нечто такое, что они могли смыть или вывести из организма.
— Это тоже не звучит убедительно, — продолжал сомневаться Эрни. — В Шенкфилде испытывается смертоносное оружие: ядовитые и нервно-паралитические газы, другие страшные отравляющие вещества. Да попади мы в такое облако, мы бы погибли на месте или сошли с ума.
— Может быть, это было вещество медленного действия, — возразил Доминик. — Нечто, вызывающее злокачественную опухоль мозга, лейкемию, какие-то другие заболевания, проявляющиеся спустя несколько лет после заражения.
Новая гипотеза вновь повергла всех в шок. Было слышно, как тикают в кухне часы, а за окном завывает ветер. Наконец Эрни произнес:
— Может, нас и заразили и мы потихоньку уже гнием изнутри, но лично я так не думаю. В конце концов, в Шенкфилде испытывают оружие. А какой прок от оружия, которое годами не убивает врага?
— Действительно, никакого проку в этом нет, — согласился Доминик.
