— Надеюсь на это.
— Убитая женщина — еще хуже.
Митч не знал, как истолковать эту фразу. То ли как житейскую правду, о которой позволял судить опыт, накопленный в отделе расследования убийств, то ли как угрозу.
— Женщина или ребенок, — уточнил Таггарт.
— Я не хотел бы заниматься вашей работой.
— Нет, вы бы не хотели. — Отворачиваясь, детектив добавил: — Мы еще увидимся, мистер Рафферти.
— Мы?
Таггарт обернулся.
— Конечно: нам придется быть свидетелями на суде.
— Похоже, раскрыть это преступление будет сложно.
— «Кровь вопиет ко мне от земли», мистер Рафферти. — Детектив явно кого-то цитировал.[3] — «Кровь вопиет ко мне от земли».
Митч проводил удаляющегося Таггарта взглядом.
Потом посмотрел на траву под ногами.
Солнце продолжало свой путь по небосводу, и тень, отбрасываемая кроной, ушла. Теперь Митч стоял под жаркими лучами, которые, однако, не согревали его.
Глава 5
Часы были электронные, с цифрами, что наручные, что на приборном щитке, но Митч все равно буквально слышал, как те и другие тикают, быстро-быстро, отсчитывая убегающие секунды, которые тут же складывались в минуты и часы.
С места преступления ему хотелось умчаться домой. Логика подсказывала, что Холли схватили дома. Не по дороге на работу, не на улице, где могли найтись очевидцы похищения.
И похитители, сами того не подозревая, могли оставить какие-то следы, по которым он сумел бы выйти на них. А скорее всего, оставили ему записку, инструкции.
Как обычно, день Митч начал с того, что заехал за Игги, который снимал квартиру в Санта-Ане. Теперь предстояло его отвезти.
Со знаменитого и богатого побережья округа Орандж, где они работали, Митч повел пикап на север, в более скромные районы. Свернул с забитой транспортом скоростной автострады на боковые улицы, но автомобилей хватало и здесь.
Игги хотелось поговорить об убийстве и полиции. И Митчу пришлось делать вид, что ему, как и Игги, по нраву новизна впечатлений, хотя мысли его занимала Холли. Он волновался, не зная, что же ему делать.
К счастью, Игги вскоре уклонился от темы, заговорил о своем:
— У моего кузена Луи был приятель по фамилии Букер. С ним произошло то же самое, его подстрелили, когда он выгуливал собаку, только не из ружья, и выгуливал он не собаку.
— Бугер? — переспросил Митч.
— Букер, — поправил его Игги. — Б-у-к-е-р. У него был кот по кличке Волосатик, и его застрелили.
— Люди прогуливают кошек?
— Ну, не совсем. Волосатик сидел в переносной клетке, и Букер нес его к ветеринару.
Митч время от времени поглядывал в зеркала заднего обзора. Черный «Кадиллак»-внедорожник свернул с автострады вслед за ними. И квартал за кварталом висел на хвосте.
— Так, значит, Букер все-таки не выгуливал кота.
— Он шел и нес кота в переносной клетке, а этот маленький двенадцатилетний поганец выстрелил в Букера из ружья для пейнтбола.[4]
— То есть его не убили.
— Его даже не ранили, и при нем был кот, а не пес, но Букер стал синим.
— Синим?
— Синие волосы, синее лицо. Он просто озверел.
«Кадиллак» держался в двух-трех автомобилях от них. Возможно, водитель рассчитывал, что Митч его не заметит.
— Итак, Букер стал синим? Что случилось с паршивцем? — спросил Митч.
— Букер хотел отвернуть ему голову, но паршивец выстрелил ему в промежность и убежал. Эй, Митч, ты знал, что в Пенсильвании есть город, который называется Блу-Болс?[5]
— Нет, не знал.
— Это в стране амишей.[6] А другой город, по соседству, называется Интеркос.[7]
— Может, эти амиши не такие уж сухари.
Митч придавил педаль газа, чтобы проскочить перекресток, прежде чем мигающий зеленый сменится желтым. Внедорожник выехал на другую полосу, тоже ускорился и проехал перекресток на желтый.
— Ты когда-нибудь ел амишский пирог?
— Нет. Никогда.
— Сладкий. Дальше некуда. Чистая патока.
«Кадиллак» отстал, вернулся на полосу движения Митча. Вновь их разделяло три автомобиля.
— Эрл Поттер потерял ногу, потому что любил полакомиться амишским пирогом.
— Эрл Поттер?
— Отец Тима Поттера. У него был диабет, но он этого не знал и каждый день наедался сладостями. А ты когда-нибудь пробовал пирог города квакеров?
— Так что ты там говорил насчет ноги Эрла? — спросил Митч.
— Ты не поверишь. В один день ступня онемела, он не мог ходить. Как выяснилось, из-за диабета нарушилась циркуляция крови, и она перестала доходить до ступни. Ему отрезали ногу выше колена.
— В тот момент, когда он ел амишский пирог?
— Нет. Он понял, что должен отказаться от сладкого.
— Молодец.
— Поэтому за день до операции он последний раз съел десерт: целый амишский пирог и чуть ли не ведро взбитых сливок. Ты видел тот классный фильм про амишей с Харрисоном Фордом и девицей с отличными сиськами?
Перескакивая от Волосатика к Блу-Болс, Интеркосу, амишскому пирогу и, наконец, Харрисону Форду, они добрались до многоквартирного дома Игги.
Митч остановился у тротуара, и черный внедорожник проехал мимо, не снижая скорости. Тонированные боковые стекла не позволяли разглядеть ни водителя, ни пассажиров.
Игги открыл дверцу кабины, но, прежде чем покинуть машину, спросил:
— Все в порядке, босс?
— Вполне.
— Ты какой-то вздрюченный.
— Я видел, как человека застрелили насмерть.
— Да. Кажется, я знаю, кто будет сегодня верховодить за стойкой бара «Раскаты грома». Может, тебе стоит туда заглянуть?
— Не придерживай для меня стул.
Внедорожник «Кадиллак» уже ехал на запад, сверкая в лучах послеполуденного солнца.
Игги вышел из кабины на тротуар, обернулся, скорчил скорбное лицо.
— Ядро и кандальная цепь.
