попала в первую десятку.
– Ну ты и даешь, – губы его разошлись в широченной улыбке. – Ну ты и даешь, такой успех!
Райан заволновался, пытаясь придумать способ (наилучший способ) запомнить этот знаменательный момент, этот триумф. Но потом осознал, что для Сэм публикация списка бестселлеров не такая новость, как для него, этот успех она уже отпраздновала, как, без сомнения, и другие.
Пришел он за десять минут до запланированного завершения встречи с читателями. Но через витрину магазина увидел длинную очередь людей к столику, за которым сидела Саманта, и понял, что она задержится, встанет из-за столика, лишь подписав все книги.
Даже с такого расстояния его новое сердце реагировало на Саманту точно так же, как прежнее.
Внезапно он подумал, что она поднимет голову и увидит его, прижавшегося лицом к стеклу, испугался, что будет выглядеть очень уж жалким, и отвернулся от витрины.
Собрался вернуться к своему автомобилю, оставленному на стоянке торгового центра и подойти к книжному магазину через полчаса, но ему не хотелось разминуться с ней.
Вдоль аллеи поставили скамейки, на которых уставшие покупатели могли отдохнуть по пути из одного магазина в другой. С обеих сторон скамейки, на которую присел Райан, стояли большие терракотовые кадки с красной геранью.
Попытался почитать книгу Саманты, но учитывая скорую встречу с авторшей, слишком нервничал, чтобы сосредоточиться на словах. А он слишком уважал ее труд, чтобы даже при третьем прочтении (именно потому, что книга заслуживала третьего прочтения) на что-то отвлекаться.
Четырехмесячный калифорнийский сезон дождей был в самом разгаре, ночью обещали прохождение очередного грозового фронта, но в этот день погода выдалась отменной. Прозрачное небо, чистое и гладкое, как вымытое стекло, яркий солнечный свет, заливающий побережье.
Райан наблюдал, как маленькие птички деловито обследуют внутренний дворик ресторана в поисках крошек, как собаки самых различных пород гуляют на поводках, радостно улыбаясь каждому кусту, дереву, запаху. Молодая мама прошла мимо скамейки с двойной коляской, в которой сидели розовощекие близнецы в желтых шапочках, сине-желтых костюмчиках и желтых сапожках с синими помпонами.
Отвлекшись от волнений двух последних дней, Райан радовался кипящей вокруг жизни и старался не думать о том, сколь долго ему еще удастся прожить на этом свете.
В два сорок Саманта вышла из магазина в сопровождении радостно улыбающейся женщины в красных туфлях, платье из шотландки, с копной вьющихся светло-каштановых волос. Женщина так энергично размахивала руками, что издалека казалось, будто она декламирует Шекспира.
Решимости у Райана сразу поубавилось. Не хотелось ему подходить к Сэм, если ей составляла компанию рекламный агент или представительница издательства. Но, судя во всему, жестикулирующая женщина заведовала этим книжным магазином или работала там продавщицей, потому что, пожав руку Саманты и дважды хлопнув ее по плечу, она вернулась в магазин.
По-прежнему не замечая Райана, Саманта двинулась по направлению к нему, роясь в сумочке, возможно, искала ключи от автомобиля.
На встречу с читателями она пришла в дорогом, сшитом на заказ черном брючном костюме и белой блузе в узкую черную полоску. Элегантная, гибкая, модная, шагала она, как обычно, энергично и уверенно, и он узнал бы ее по походке, даже случайно увидев вдалеке на улице.
Приближаясь к ней, он совершенно забыл вступительную фразу, которую не единожды репетировал, и смог только вымолвить: «Сэм».
Она подняла голову, и правая рука показалась из сумочки, вместе с позвякивающими ключами.
Райан не знал, какую ему ждать реакцию, готовился к натянутой улыбке, а то и гримасе, нескольким резким словам и торопливому прощанию.
Но увиденное в ее глазах причинило ему большую боль, чем злость и презрение. Посмотрела она на него почти с жалостью.
Но улыбнулась, чем сразу подняла ему настроение. Улыбка осталась такой же очаровательной, но в ней определенно появились меланхолические нотки.
– Райан.
– Привет, Сэм.
– Дай я на тебя посмотрю. Как поживаешь?
– Нормально. Чувствую себя хорошо.
– И выглядишь, как всегда.
– Ты бы так не сказала, если бы увидела шрам, – заверил он ее, похлопав себя по груди. Сразу понял, что сказал не то, что следовало, быстро добавил: – Поздравляю с книгой.
Она вдруг засмущалась.
– Пока я лишь доказала, что способна на одну хорошую книгу.
– Только не ты. Для тебя это всего лишь начало, Сэм. Ты работаешь над второй, не так ли?
– Да. Конечно, – она пожала плечами. – Но заранее не скажешь, какой будет результат.
– Слушай, ты ведь на девятой строчке в списке бестселлеров.
– Нам сообщили, что на следующей неделе роман поднимется на седьмую.
– Это прекрасно. Ты взойдешь на вершину.
Она покачала головой:
– Джону Гришэму беспокоиться не о чем.
Райан указал на экземпляр, который держал в руке:
– Я прочитал роман дважды. Сейчас перечитываю в третий раз. Я знал, что он будет хороший, Саманта, но чтобы настолько…
Добравшись до похвал, он вдруг понял, что ему не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение.
– Он потрясающе хорош. Когда его читаешь, возникает ощущение, будто взбираешься на громадную приливную волну, и конца подъему не видно.
Меланхолия, проступавшая в улыбке, осталась и в ее смехе.
– Думаю, твои слова стоит процитировать на обложке.
И пускай ему очень хотелось обнять Саманту, он сдержался, опасался ощутить, что она застынет в его объятиях, а то и отпрянет.
Вместо этого указал на скамью между кадками с красной геранью:
– Можем мы присесть на несколько минут? Я хочу поговорить с тобой о романе.
Он ожидал, что она сошлется на срочную встречу, но ошибся.
– Конечно. Солнце такое теплое.
На скамью они сели, чуть повернувшись друг к другу.
– Ты ничего мне не показывала, когда работала над романом, – он пролистывал страницы, – вот я и не ожидал…
– Я не делюсь ни с кем и ничем, когда работаю. Хотелось бы, но… Одиночества тут не избежать.
– Я думал насчет подтекста.
– Слишком много думать не нужно. Магия уходит.
– Этот роман – многослойный торт.
– Ты так думаешь?
– Абсолютно. Скрытые значения. Всех мне не разглядеть.
– Иногда достаточно и почувствовать.
– Забудь про многослойный торт.
– Уместная аналогия.
– Скорее роман похож на море. Температура воды с уходом в глубину меняется. Наверху – рыбы, греющиеся у поверхности, под ними – облака светящегося планктона, ниже – криль и так далее, и так далее. Свет еще проникает, но тени сгущаются. А где-то еще глубже – ты, загадочная другая ты. Я хочу сказать… другая твоя сторона, особенность характера, которую я так и не узнал.
Сразу она не ответила, и Райан уже подумал, что чем-то обидел ее или сморозил глупость, чего она от него никак не ожидала. Но Саманта спросила:
– Какая сторона?
