Твое сердце принадлежит мне

птица.

За шестнадцать месяцев Баргхест помог уйти из жизни одиннадцати мужчинам, женщинам, детям. Этот паромщик пересекал Стикс с завидной регулярностью.

Райан вернул третью папку на полку, взял две первых, отнес к столу.

Войдя в кабинет, он сразу направился к полкам, поэтому не заметил на столе знакомую книгу. Роман Саманты, лежащий лицевой стороной суперобложки вниз.

Глядя на портрет Саманты, Райан опустился на стул. Не решался взять книгу в руки.

Наконец поднял со стола, открыл шмуцтитул, потом заглавный лист. Облегченно вздохнул, не увидев ни посвящения, ни автографа Саманты.

Пролистывая книгу, увидел заметки на полях, критические, достаточно вульгарные, чтобы его затошнило. Он прочитал лишь несколько, прежде чем закрыть книгу.

Вероятно, книга заинтересовала Баргхеста, вот он и приобрел экземпляр. Отношения с матерью Сэм он поддерживал более шести лет. И в какой-то степени помог ее сестре-близняшке, Терезе, покинуть этот мир, то ли сострадая, то ли как хладнокровный убийца, в зависимости от того, с какой стороны на это смотреть.

Наиболее весомым представлялось Райану мнение Терезы, но в наше время ощущается дефицит надежных медиумов, так что власти едва ли смогли бы получить ее свидетельские показания.

Отложив книгу, Райан взялся за первую папку. Шестнадцатью месяцами раньше все эти лица ничего для него не значили. Теперь же он не мог сказать заранее, останется все по-прежнему или выяснится, что в первый раз он упустил что-то важное.

Возможно, прошедший год, благодаря испытаниям, выпавшим на его долю, обострил чувствительность Райана к страданиям других, потому что лица подействовали на него куда как сильнее. Фотографии оставались посмертными портретами, но при втором просмотре он особенно остро ощутил, что все они были людьми, и даже в смерти на лицах отпечатался их характер.

Если он упустил что-то важное при первом просмотре, то и второй по этой части пользы не принес… а переворачивать пластиковые карманы с фотографиями в третий раз ему не хватило духа.

Он взял вторую папку, из нее в прошлый визит к Баргхесту и вытащил фотографию Терезы, которая зачаровала его. Сидел, вглядываясь в ее глаза, пока в кабинет не зашла Кэти Сайна, чтобы сказать, что в этом доме у нее мурашки бегут по коже.

Райан полностью с ней согласился и, предположив, что приезжал сюда именно за фотографией Терезы, закрыл папку и вернул на полку.

Третий по счету пластиковый карман, из которого Райан вытащил фотографию Терезы, пустовал. Возможно, Баргхест не заметил, что фотография Терезы исчезла.

Перевернув еще двенадцать карманов, Райан вновь увидел знакомое лицо. Даже закрыл глаза, потому что не мог им поверить.

Если фотография действительно запечатлела труп, то ей полагалось находиться в третьей папке, самой новой, среди посмертных портретов людей, которые ушли из жизни после первого визита Райана в этот дом. Фотография эта просто не могла находиться в первой половине второй папки. Эти люди отправились в мир иной достаточно давно, не в последние шестнадцать месяцев.

Сердце застучало даже сильнее, чем на автомобильной стоянке, когда сестра Лили ткнула его ножом. Райан открыл глаза и окончательно убедился, что он знает женщину с фотографии.

«Я здесь. Пригляжу за тобой. Все будет хорошо».

Гладкая черная кожа.

«Не задерживай дыхание, милый».

Глаза-изумруды.

«Ты слышишь его, не так ли, дитя?»

В двенадцати карманах от фотографии Терезы, умершей шестью годами раньше, лежала фотография Исмей Клемм, одной из двух кардиологических медсестер, которые помогали доктору Гапте взять биопсию сердечной мышцы.

Глава 45

Набравший силу ветер гудел под карнизами, пытался обломать ветви растущих за окном деревьев.

Шестнадцатью месяцами раньше, сидя в этой самой комнате, Райан практически не сомневался, что стоит на пороге открытия, которое позволит ему узнать все подробности плетущегося против него заговора. И теперь его охватило то же чувство.

Очутившись здесь в первый раз, найдя фотографию Терезы, он подумал, что перед ним ключевой элемент головоломки. Уже зачарованный совершенством лица Саманты, он просто не мог оторвать глаз от ее идеального двойника. Посмертный портрет шестилетней давности Райан увидел буквально через несколько часов после того, как оставил в кровати спящую Саманту. Абсолютное сходство лиц заставило его особенно остро почувствовать присутствие смерти в жизни, поначалу дезориентировало, а потом привело к ложному выводу, будто Тереза – та ось, на которую нанизаны все недавние странности.

Тереза Рич, однако, не стала ключевым элементом головоломки, никак не помогла ее решению. Она не имела никакого отношения к той паутине, которую другие люди вроде бы сплетали вокруг Райана.

Он не мог назвать ее ложным следом, потому что никто не вкладывал эту фотографию в папку с тем, чтобы она его отвлекла. В стремлении не упустить момент, действовать, он сделал вывод, что прилетел в Лас-Вегас именно для того, чтобы найти Терезу в этой коллекции мертвых лиц.

Но теперь, шестнадцать месяцев спустя и на двенадцать страниц дальше, его ждало еще большее откровение и истинный ключ к разгадке: Исмей Клемм, медицинская сестра пятидесяти с чем-то лет, которая не только помогала брать биопсию сердечной мышцы, но и постоянно заглядывала к нему после процедуры, когда он лежал на кровати в соседней с лабораторией комнате, спал и просыпался, дожидаясь, пока воздействие успокоительного сойдет на нет.

Тогда он впервые увидел сны, которые потом какое-то время постоянно приходили к нему: черное озеро, дворец с призраками, город на дне морском.

Эти повторяющиеся кошмары (и паранойя, которую они усиливали, – страхи, что его отравили и пичкают наркотиками) заставили Райана первый раз отправиться в Лас-Вегас, еще до получения результатов биопсии, сделанной доктором Гаптой.

Хотя теперь Райан знал, уже безо всякого сомнения, что Исмей Клемм – та поворотная точка, за которой неопределенность сменится ясностью, он, тем не менее, пролистал папку до конца, всмотрелся во все лица, чтобы не допустить ошибки, допущенной в прошлый раз, когда он решил, что Тереза – ключ от двери, за которой его ждала истина.

Оставшиеся лица он видел впервые. Вернулся к фотографии медицинской сестры. Не Исмей, само собой. Близняшки Исмей.

Если происходящее с ним и вокруг него что-то связывало, так это близнецы, однояйцевые близнецы. Саманта и Тереза. Лили и ее безумная сестра с ножом.

Райан услышал постукивание, но понял, откуда оно доносится: Зейн или Сайна в поисках тайника простукивали стену в соседней комнате.

Он понятия не имел, в каком городе жила Исмей Клемм. В силу необычности имени, Райан воспользовался мобильником, чтобы позвонить в информационную службу. Искать стал не по городу, а по коду региона. Не смог найти Исмей там, где десятизначные номера начинались с 949 или 714[40]. Возможно, говорило это лишь о том, что телефон Исмей не внесен в справочник.

В воскресенье, в четыре часа пополудни, он не мог позвонить доктору Гапте, чтобы спросить о медсестре Клемм. Наверное, не смог бы и в будний день.

Годом раньше, узнав, что его пациент уже больше месяца лечится у доктора Хобба, доктор Гапта отослал историю болезни Райана Хоббу, а Райану направил короткое письмо, в котором выразил