ней. Она шагнула к двери.
Кисть продолжила движение, перебралась через порог, в холл.
Глава 67
Хотя день давно уже сменился ночью, в похоронном бюро, не на фасаде, а на той части, что выходила в проулок, горел свет.
Майкл нетерпеливо надавил на кнопку звонка.
– И вот что еще. С какой стати Виктор Франкенштейн объявился именно в Новом Орлеане, а не где- нибудь в другом месте?
– А где, по-твоему, ему следовало объявиться? В Батон-Руж, в Балтиморе, в Омахе, в Лас-Вегасе?
– Где-нибудь в Европе.
– Почему в Европе?
– Он – европеец.
– Когда-то был, да, но не теперь. Став Гелиосом, он даже говорит без акцента.
– Вся эта гребаная история Франкенштейна… она же полностью европейская, – настаивал Майкл.
– Помнишь толпу с вилами и факелами, штурмовавшую замок? – спросила Карсон. – Он просто не мог туда вернуться.
– То было в кино, Карсон.
– Может, нам показывали документальный фильм.
Она знала, что несет чушь. Наверное, жара и влажность все-таки подействовали на нее. Возможно, если б ей вскрыли череп, то обнаружили бы бородатый мох, растущий на мозгу.
– Где, по-твоему, ведутся наиболее интенсивные исследования по генной инженерии, клонированию? – продолжила она. – Где совершаются самые выдающиеся открытия в молекулярной биологии?
– Если верить таблоидам, которые я читаю, вероятно, в Атлантиде, в нескольких милях под поверхностью Карибского моря.
– Все это происходит здесь, в старых добрых Соединенных Штатах Америки, Майкл. Если Виктор Франкенштейн жив, он, конечно же, обосновался именно здесь, в центре большой науки. А Новый Орлеан – достаточно отвратительное местечко, чтобы привлечь его. Где еще он смог бы хоронить своих мертвых в построенных на земле мавзолеях?
На заднем крыльце зажегся свет. Щелкнул врезной замок, дверь открылась.
Тейлор Фуллбрайт возник перед ними в красной шелковой пижаме и черном шелковом халате с аппликацией на груди: Джуди Гарланд[40] в роли Дороти.
– Ой, еще раз здрасьте! – как всегда, радостно воскликнул Фуллбрайт.
– Уж простите, что разбудили, – извинилась Карсон.
– Нет, нет. Вы меня не разбудили. Полчаса назад я закончил бальзамировать клиента и проголодался. Как раз делаю сандвич с копченым говяжьим языком. С удовольствием угощу.
– Нет, благодарю, – ответил Майкл. – Я наелся «Чиз дуддл», а она сыта энтузиазмом.
– Нам даже нет необходимости заходить к вам. – Карсон показала Фуллбрайту первую из фотографий, Роя Прибо, в серебряной рамке. – Видели когда-нибудь этого человека?
– Очень симпатичный парень, – ответил Фулл-брайт. – Но самодовольный. Знаю я таких. От них всегда неприятности.
– Больше неприятностей, чем вы можете себе представить.
– Но я его никогда не встречал, – добавил Фулл-брайт.
Из плотного конверта размером девять на двенадцать дюймов Карсон достала фотографию детектива Джонатана Харкера, которую взяла из полицейского архива.
– Этого я знаю, – без заминки сказал владелец похоронного бюро. – Он всегда приходил сюда с Оллвайном.
Глава 68
Дженна Паркер, любительница вечеринок, плакала. Она не в первый раз лежала обнаженной перед мужчиной, но впервые не могла вызвать сексуального интереса к себе. Ее рыдания заглушались тряпочным кляпом во рту и прилепленным поверх губ скотчем.
– Только не думай, что я нахожу тебя непривлекательной, – сказал он ей. – Нахожу. Думаю, ты – прекрасная представительница своего вида. Просто я – из Новой расы, и мне заниматься с тобой сексом все равно что тебе – с обезьяной.
По какой-то причине от его откровенного объяснения слезы у Дженны потекли сильнее. Джонатан даже обеспокоился, не задохнется ли она от рыданий.
Дав ей возможность привыкнуть к сложившимся обстоятельствам и взять эмоции под контроль, он вытащил из стенного шкафа докторский саквояж. Поставил на стальную тележку на колесиках и подкатил ее к столу.
Из черного саквояжа достал хирургические инструменты: скальпели, зажимы, ранорасширители, разложил их на тележке. Инструменты не были стерилизованы, но Дженне предстояло умереть по завершении исследования, поэтому не было причин оберегать ее от инфекции.
Вид хирургических инструментов вызвал у Дженны новый поток слез, и Джонатан понял, что их причина – страх боли и смерти.
– Что ж, если ты собираешься из-за этого плакать, конечно, плачь, потому что теперь уже ничего не поделаешь. Не могу я тебя отпустить. Ты заговоришь.
Выложив из саквояжа все инструменты, Харкер поставил его на пол.
На кровати лежал дождевик из тонкого, но прочного пластика, один из тех, что можно свернуть и упрятать в маленький пакет. Харкер намеревался надеть дождевик поверх футболки и джинсов, чтобы сократить до минимума процесс уборки после вскрытия.
Когда Джонатан поднял дождевик, в животе у него что-то дернулось, переместилось, перевернулось, отчего он радостно ахнул.
Отбросил дождевик. Задрал футболку, обнажив живот.
Другой давил на стенку брюшины, проверяя ее прочность. На животе образовалась заметная выпуклость.
Его не тревожило, что Другой прорвет стенку брюшины и при этом сможет даже убить его. Он знал, что появление Другого на свет произойдет как-то иначе. Изучил различные способы воспроизводства и разработал достаточно убедительную версию.
Увидев движение в животе Джонатана, Дженна на мгновение перестала плакать… а потом начала кричать, в кляп, в полосу скотча.
Он попытался объяснить ей, что бояться нечего, что увиденное ею – бунт против Отца, начало освобождения Новой расы.
– Он отказывает нам в праве на воспроизведение, – продолжал Джонатан, – но я размножаюсь. Думаю, методом партеногенеза. Когда придет время, я разделюсь, как амеба. Тогда нас станет двое: я – отец и мой сын.
Тут Дженна задергалась, и совершенно напрасно, поскольку не было у нее ни единого шанса освободиться, но Джонатан испугался, как бы игла не выскочила из вены.
Он осторожно нажал на поршень шприца, выдавив в трубку, по которой в кровь поступал раствор глюкозы, пару кубиков успокаивающего средства.
Дерганья Дженны тут же перешли в мелкую дрожь. Она застыла. Заснула.
Внутри Джонатана успокоился и Другой. Выпуклость на животе разгладилась. Улыбнувшись, он провел рукой по груди и животу.
– Наше время грядет.
Глава 69
Повернувшись спиной к двери черного хода похоронного бюро Фуллбрайта, Майклу более всего хотелось помчаться к автомобилю и сесть за руль. Он бы и помчался, чтобы перехватить контроль, если бы у него был ключ.
На Карсон его попытка занять водительское сиденье впечатления бы не произвела. Ключ у нее он бы все равно не получил. Она не отдала бы ключ, даже если бы он наставил на нее пистолет.
У седана было два комплекта ключей, но оба Карсон держала у себя.
