грузовики, даже восемнадцатиколесные трейлеры, а места соединения тоннелей вполне позволяли им, пусть и не без труда, повернуть из одного в другой.
То ли трейлерам, то ли мобильным ракетным комплексам.
Я заподозрил, что лабиринт этот располагается не только под Пико-Мундо и Форт-Кракеном, но тянется на север и на юг по всей долине Маравилья.
Если вам требовалось переместить ядерные ракеты в первые часы Последней войны, скрытно вывезти их из зоны первоначального удара и задействовать в другом месте, эти подземные автострады могли успешно решить поставленную задачу. Они располагались на значительной глубине, а стены тоннелей могли выдержать достаточно сильное ударное воздействие.
Далее, ливневые стоки, собираемые так далеко от поверхности, наверняка сбрасывались не в резервуар, а в подземное озеро или другую геологическую структуру, которая поддерживала территориальный водяной баланс.
Забавно все это: думать о себе в дни, предшествующие моей утрате, стоять за прилавком блюд быстрого приготовления в «Пико-Мундо гриль», жарить чизбургеры, разбивать яйца для яичницы, переворачивать на сковороде бекон, мечтать о женитьбе, даже не подозревая, что под ногами лежат автострады Армагеддона, молчаливо дожидаясь появления на них конвоев смерти.
И хотя я видел мертвых, которых не могли увидеть другие, в мире, как выясняется, полным-полно секретов, скрытых за разными ширмами, о которых невозможно узнать, обладая одним лишь шестым чувством.
Миля за милей я продвигался не так быстро, как мне хотелось бы. Мой психический магнетизм служил мне не столь хорошо, как обычно, часто заставляя останавливаться в нерешительности, когда возникала необходимость определиться с направлением движения.
Но тем не менее я продолжал идти на восток. Во всяком случае, полагал, что иду на восток. Потому что определиться с направлением под землей не так-то и просто.
Потом я впервые встретил мерную стойку, белую, с черными, расположенными через фут числами, которая стояла по центру водяного потока. Стойка, в сечении — квадрат со стороной в шесть дюймов, поднималась на высоту одиннадцати с половиной футов, почти достигая потолочного свода.
Серая вода не добиралась двух-трех дюймов до отметки в два фута, то есть глубина соответствовала моей предварительной оценке, но куда больший интерес вызвал у меня труп, прибитый к стойке.
Лежал труп в воде лицом вниз. Вода, раздувая штаны и рубашку, не позволяла определить пол покойника, во всяком случае, визуально, с дорожки, на которой я стоял.
Сердце бухало и бухало, эхо ударов разносилось по всему телу, словно я находился в пустом доме.
Если это был Дэнни, дальнейшее путешествие становилось бессмысленным. Возможно, все становилось бессмысленным.
Водяной поток глубиной в два фута, даже быстро движущийся, не может сразу сбить взрослого человека с ног. Этот тоннель имел очень маленький наклон. Да и скорость движения воды, судя по практически ровной поверхности, не могла быть такой уж большой.
Положив рюкзак на дорожку, я ступил в воду и зашлепал к стойке. Вода вроде бы текла и неспешно, но все-таки тянула за собой.
Чтобы не оставаться в самом глубоком месте и не искушать дренажных богов, я не стал сразу переворачивать труп, а ухватился за одежду и потащил его к пешеходной дорожке.
Хотя я легко общаюсь с душами умерших, трупы меня пугают. Они напоминают мне опустевшие дома, из которых выехали прежние жильцы, а вселиться может кто-то новый и страшный.
Я не могу припомнить, чтобы такое случалось, хоть у меня и есть сомнения относительно продавца магазина «7-Одиннадцать» в Пико-Мундо.
Уже у дорожки я перевернул тело на спину и узнал змееподобного мужчину, который стрелял в меня из «тазера».
Не Дэнни. Я с облегчением выдохнул.
И тут же мои нервы натянулись, как струны, а по телу пробежала дрожь. Лицо мертвеца не походило на лица других трупов, которые мне доводилось видеть.
Глаза закатились под веки так далеко, что не осталось и серпика зеленого. И хотя умер он часа два тому назад, не больше, глазные яблоки выпучились, словно какая-то внутренняя сила выдавливала их из глазниц.
Будь его лицо мертвенно-белым, меня бы это не удивило. А если бы кожа приобрела светло-зеленый оттенок, какой обычно появляется в первый день после смерти, я бы задался вопросом, что ускорило процесс разложения, но тоже не удивился бы.
Но на меня смотрело не мертвенно-белое лицо и не светло-зеленое, а серое, разных оттенков, от цвета золы до чуть ли не угольного. И кожа туго обтягивала кости, словно жизнь была соком, который высосали из тела.
Нижняя челюсть отвисла. Язык исчез. У меня не создалось ощущения, что его выдрали. Скорее мужчина проглотил язык. Взял и проглотил.
Ран я не видел. И хотя причина смерти интересовала меня, не собирался раздевать труп.
Перекатил обратно, лицом вниз, в поисках бумажника. Не нашел.
Если этот человек не умер в результате несчастного случая, если его убили, то сделал это не Дэнни Джессап. То есть по всему выходило, что убийцей мог быть лишь один из сообщников мужчины.
Подняв рюкзак и закинув его за спину, я продолжил путь в прежнем направлении. Несколько раз оглядывался, ожидая, что труп уже вылез на дорожку, но он так и остался в воде.
Глава 17
Со временем я повернул на юго-восток, в другой тоннель. Темный.
Однако света, поступающего из первого тоннеля, хватило, чтобы я нашел выключатель. Изготовленный из нержавеющей стали, он крепился к стене на высоте шести футов. Из этого следовало, что разработчики подземного комплекса полагали, что до такой высоты вода никогда не поднимется. Тем самым подтвердилась моя догадка о том, что размеры тоннелей были куда как больше, чем требовалось для того, чтобы пропустить водяной поток даже после самого мощного ливня.
Я повернул выключатель. Тоннель впереди осветился, как, возможно, и все остальные, с ним связанные.
Поскольку теперь я решил идти на юго-восток, тогда как гроза приближалась с севера, то воды в этом тоннеле не было.
И бетон практически высох после последнего ливня. Дно тоннеля покрывал светло-серый осадок вперемежку с мелкими предметами, которые не унесла с собой вода.
Я поискал на осадке следы, но не обнаружил ни одного. Если Дэнни и его похитители шли этим путем, они оставались на дорожке.
Мое шестое чувство тянуло меня вперед. Я зашагал чуть быстрее, чем раньше… задаваясь вопросом…
На улицах Пико-Мундо встречались люки ливневой канализации. Тяжелые чугунные диски, которые поднимались из гнезд с помощью специальных инструментов.
Логика подсказывала, что водопровод и энергетические коммуникации, которыми ведал департамент водо- и электроснабжения, и система канализационных стоков, относящаяся к департаменту канализации, не должны соединяться со сливными тоннелями, которые намного превосходили их по размерам и протяженности. С другой стороны, в моем подземном путешествии я вроде бы должен был миновать множество шахт обслуживания тоннелей…
Однако, пройдя много миль по первому тоннелю, я не встретил ни одного места, где мог бы подняться на поверхность, за исключением того, где и попал в тоннель. А в новом тоннеле, пройдя каких-то двести ярдов, поравнялся с железной дверью в стене.
