— Они у нас кончились, — холодно ответила та.
— Чепуха. У тебя на столе их лежит по меньшей мере дюжина. Надо, что на нашей стороне церкви было побольше блеска.
Когда они подъезжали к дому Беллы, Ласло сказал:
— Хочу с вами поговорить. Зайдем к вам или ко мне?
— Я устала, — отрезала Белла. — Мы не можем поговорить здесь?
— Нет. Дело важное.
— Хорошо. Тогда лучше у меня.
Ее квартира пребывала в полном беспорядке: по всей гостиной была разбросана одежда, после завтрака осталась немытая посуда. Белла засунула под диван лифчик и прошла в спальню, чтобы снять пальто. В зеркале она увидела, что глаза у нее блестят от выпитого. Блузка, в самом деле, просто неприлична. Может быть, Ласло собирается за ней приударить? Когда она вернулась, он, развалившись, сидел в кресле и играл с пасьянсовой мраморной дощечкой.
У него лицо пароходного шулера, подумала Белла, жесткого, расчетливого и выверяющего все ходы.
— Это Руперт вам подарил? — спросил он.
Белла кивнула.
— Он отличный парень.
— И я так думаю. Хотите выпить?
Ласло покачал головой.
— У Руперта легкой жизни не было, — продолжал он. — Баловали его много, а любили не очень. Констанс всегда была слишком занята своей благотворительностью. Чарлз — старыми мастерами и молоденькими любовницами. В результате Руперт вырос довольно неуравновешенным. Ему нужен кто-то, кто не только будет с ним справляться, но и очень сильно любить.
— Надо же, — с нервным смешком сказала Белла, — я не знала, что вы так романтичны.
Ласло в ответ не улыбнулся.
— Да нет. Просто я ненавижу пустые траты.
Белла сделала глубокий вдох.
— Вы не хотите, чтобы я выходила за него замуж, не так ли?
— Да, не хочу.
— Потому что я не из верхнего ящика?
— Мне все равно, будь вы хоть из подвала! Просто я хочу, чтобы Руперт причалил к кому-нибудь, кто его любит.
— Вроде вашей сестры Крисси, надо полагать? Тогда все ваши миллионы останутся в семье.
— Оставьте Крисси в покое.
— Почему же? Откуда вы взяли, что она любит Руперта больше, чем я?
— Она бы не опоздала на целый час на встречу со своей будущей свекровью.
— Я же вам сказала, что меня задержали на прослушивании.
— И не удосужились одеться.
— У меня не было времени на переодевание.
— И явились сильно навеселе.
— Неправда. Просто американцы наливают очень крепкие напитки.
— И грубили тете Констанс по всякому поводу.
— Она невыносима, — сказала Белла, задыхаясь.
— Согласен. Она как боевая секира. Но если бы вы любили Руперта, то смирились бы и с этим.
— Но вы-то здесь при чем? — свирепо спросила Белла.
У него оставались незаполненными всего несколько квадратиков в центре дощечки. Она как завороженная смотрела на его длинные пальцы.
— Я хочу лишь сказать, — тихо произнес он, — что если бы вы любили Руперта, то приехали бы вовремя, трезвой и одетой, как подобает, вместо того чтобы лакать виски в баре «Хилтона» с одним из ваших любовников.
Белла позеленела.
— О чем вы говорите? — прошептала она. — У меня было прослушивание.
— До этого, возможно, и было, детка. Но когда я вас там видел, вы были так поглощены беседой с вашим красивым сорвиголовой, что даже не заметили меня, хотя я сидел всего за несколько столиков от вас.
Ее охватили смущение и ужас. Ласло видел ее со Стивом. Что он мог расслышать из их разговора?
— Он актер, — быстро солгала она. — Мы… мы… ну, обсуждали пьесу, которую будем вместе играть на будущей неделе.
— Вы репетировали любовные сцены, — сухо сказал Ласло. — Если бы вы посмотрели на Руперта с десятой долей такого рабского обожания, я был бы только счастлив, что вы выходите за него замуж.
Теперь у него оставался один темно-зеленый мраморный кубик. Он посмотрел на него, потом, отложив доску в сторону, достал из кармана свою чековую книжку.
— Итак, — сказал он деловым тоном. — Сколько вы хотите? Я даю вам — ну, скажем, пять кусков — и вы оставляете Руперта в покое. Как?
Белла невольно рассмеялась.
— Я никогда не представляла себе людей, которые говорят такие вещи! Нет, не пойдет.
— Потому что вы обожаете Руперта и жить без него не можете? — едко спросил он.
— Я ничего не говорила о любви. Это вы здесь про нее все время звените. Но раз уж хотите все начистоту — я не намерена порывать с ним.
— Десять кусков.
Наступила пауза. Белла посмотрела в окно.
Ого, подумала она, с десятью тысячами можно кое-что сделать. Интересно, налогом эта сумма облагается? Вслух она сказала:
— Мне не нужны ваши вонючие деньги. Придумайте что-нибудь другое.
Ласло убрал чековую книжку и встал. Она отступила.
— Что ж, если это на вас не производит впечатление, мне придется испробовать другие способы.
— Вы не сможете помешать мне выйти замуж за Руперта.
— Я? Не смогу? — тихо сказал он. — Вы, очевидно, не знакомы с нашим семейным девизом: «Оцарапай Энрикеса — и у тебя потечет кровь».
На его смуглой коже проступил белый шрам. У Беллы по спине пробежала дрожь.
Он дьявол, подумала она.
— У моей семьи большое влияние, — продолжал он. — Если будете упрямиться, мы сможем сделать вашу жизнь нелегкой.
— Вы мне угрожаете?
— Да. И предупреждаю, в борьбе я не брезгую никакими методами. Вы уверены, что не хотите получить чек?
Белла потеряла терпение.
— Вон отсюда! Вон! — закричала она и, схватив синюю стеклянную вазу, швырнула в него. Но промахнулась и попала в стену. Он засмеялся и ушел.
После этого она еще долго не могла успокоиться.
Да брось ты это, убеждала она себя. К чему ломать себе голову? Проклятый, жуткий бахвал. Он просто блефует. На самом деле он ничего не сделает. И все же… и все же… со всеми их деньгами и властью…
Она вздрогнула от нехороших предчувствий. Возможно, ей надо было взять деньги и уехать со Стивом. Но Стив ненадежен, на него нельзя положиться. Ну и, конечно, с Рупертом тоже надо считаться.
Вдруг в дверь позвонили, и она резко вздрогнула. Снова Ласло? Стив? Сердце бешено стучало. А звонок все звенел.
— Кто там? — в ужасе пролепетала она.
— Это я, Руперт.
