Она открыла дверь, и когда он прошел за ней внутрь, разрыдалась.
— Дорогая! Ну не надо, моя радость! Все прошло как надо.
Он усадил ее рядом с собой на диване и погладил по голове.
— Поначалу они всегда ведут себя скверно. Ты бы посмотрела, как они встретили Тедди. Ласло тебя не обижал?
Она покачала головой. Ей не хотелось рассказывать Руперту, но она уже не могла сдерживаться.
— Он меня ненавидит, — всхлипнула она. — Сильнее, чем все остальные. Он сказал, что не хочет, чтобы я вышла за тебя замуж.
— Не хочет? Вероятно, он сам тобой увлекся, поэтому и был так резок. Отец, во всяком случае, от тебя без ума.
Она понемногу успокоилась и пробормотала:
— Я так отвратительно себя вела. Опоздала и дерзила твоей матери. Не знаю, как ты меня еще терпишь.
А ведь ты еще ничего и не знаешь, тоскливо подумала она.
— А чего мне терпеть? Сейчас я люблю тебя еще в десять раз больше, чем сегодня утром. Я бы убил всякого, кто тебя обидит.
Она отодвинулась и посмотрела на него. Печальное, бледное, с большими синими кругами под глазами лицо Арлекина.
— Белла, дорогая, давай поженимся.
То ли назло Ласло, то ли чтобы спастись от Стива, а может, оттого, что она была пьяна, или из-за того, что Руперт хотел ее как никогда, она согласилась.
Глава шестая
Наутро Белла проснулась с таким ощущением, будто в голове ее лопаются лампочки. К тому же с неумолимой точностью перед ней выстраивались сцены вчерашнего вечернего обвала: бесполезное прослушивание у Гарри Блэкхауза, встреча со Стивом, катастрофический ужин у Энрикесов.
Выпрямившись и простонав, она с дрожью вспомнила тот жуткий момент, когда запустила вазой в Ласло.
Господи! Она согласилась на помолвку с Рупертом. Но она не любит Руперта. Она любит Стива, и эта змея Ласло все знает и сделает все, чтобы она порвала с Рупертом.
«Боже, как все запуталось», — с тоской думала она, снимая ночную сорочку.
События следующей недели не дали ей передохнуть. По настоянию Руперта, они побывали в дюжине домов, сделали триумфальный объезд всех его родственников. Она была осыпана подарками, среди которых было огромных размеров розовое пластиковое обручальное кольцо, приобретенное только потому, что оно должно было привести его мать в раздражение.
Белла предполагала, что поблизости окажется Ласло и станет нагнетать страсти, но он ничего не предпринимал, явно выжидая своего часа. Ее особенно терзало то, что Стив, который должен был прочитать о ее помолвке, — во всех газетах мелькали фотографии «миллионера и актрисы» — даже не попытался с ней связаться.
По части секса с Рупертом дела тоже шли не блестяще. Теперь, будучи помолвленной, она не могла отказаться спать с ним. Руперт, которому так долго морочили голову, непременно желал проводить в постели каждую свободную минуту, после чего отчаянно требовал одобрения.
— Тебе понравилось, дорогая? Ты уверена, что все было как надо?
— Да, да, — уверяла она Руперта, привлекая его к себе на грудь, где он и засыпал, а она, глядя невидящими глазами в потолок, подергивалась всем телом от неутоленного желания и томления по Стиву.
Спустя неделю после спектакля Белла устало упала в кресло в своей гримерной, и шум аплодисментов все еще отдавался в ее ушах. В этот вечер она играла великолепно. Она все еще была «в образе».
Руперт ушел в город на какой-то ужин и встретится с ней позднее. Это давало ей некоторую передышку. Самым трудным испытанием для нее было то, что постоянно приходилось убеждать Руперта, что она блаженно счастлива рядом с ним. Она взяла со стола очищающий крем, чтобы снять с лица грим. В дверь постучали.
— Войдите, — безразлично сказала она.
Но тут сердце ее болезненно екнуло. В дверях стоял Стив — ленивый, улыбающийся, невозможно светловолосый и красивый.
— Как ты прошел сюда? — спросила она, задыхаясь.
— Привратник мне приятель. — Он затворил дверь и встал перед ней. — Ну? — тихо спросил он.
— Что ну?
— Кажется, я велел тебе не связываться с Рупертом Энрикесом.
— Это не имеет тебе никакого отношения, — в ее голове прорвался всхлип. — Ты настолько внимателен, что даже не позвонил мне.
— Я подумал, что следует позволить тебе потомиться неделю-две.
Он подошел к ней и положил руку на ее голое плечо. Странно, что Руперт мог мять ее часами, и с ней ничего не происходило, но одно только прикосновение Стива пронимало ее как током в тысячу вольт. От плеча жар медленно поднимался у нее по шее к затылку.
Стив засмеялся.
— Ты была бесподобная Дездемона, моя радость. Я не представлял себе, как хорошо ты играешь.
Она почувствовала себя счастливой.
— Ах, ты в самом деле так думаешь?
— Да, ты меня просто ошеломила, — наклонившись, он поцеловал ее.
Белла ответила на его поцелуй. Рука его скользнула вниз по ее платью, и она уже теряла над собой контроль, когда вдруг с ужасом услышала, как дверь распахнулась и кто-то сказал:
— Должно быть, это гримерная Беллы.
Лицо у нее залилось краской, она отпрянула от Стива, но было уже поздно. В дверях показались Ласло и старый враг Беллы еще по драматической школе Ангора Фэрфакс.
— Белла, ты чудовище, — хихикнула Ангора. — Только что обручилась с Рупертом и уже изменяешь ему с этим великолепным мужчиной. — Она подняла на Стива свои огромные голубые глаза. — Думаю, тебе следует вызвать его на поединок, — сказала она Ласло.
— Руперт может сам за себя постоять, — ответил Ласло, которого все это явно забавляло. — Привет, Белла. Как дела?
Белла не могла и слова вымолвить. Ее выручил Стив.
— Мне лучше представиться. Меня зовут Стив Бенедикт, — сказал он, усмехнувшись.
— А я Ангора Фэрфакс. А этот хитрый тип — Ласло Энрикес.
Она была очаровательна, как котенок, невероятно гибкая, с тонкими запястьями и щиколотками, пышными темными волосами, лиловато-голубыми глазами, надутыми губками, которые не вполне прикрывали ее чуть выступающие зубки.
Как сказала одна из ее соучениц по драматической школе, Ангора была из того сорта девушек, что запросто могут попросить мужчину помочь донести «эту ужасно тяжелую спичечную коробку».
— Белла, дорогая, перестань так краснеть. Спектакль был очень милый. Ты так хорошо играла — хотя им не следовало выпускать тебя в таком ужасном костюме в последнем акте. Ты в нем кашляла на весь зал. Ласло вел себя чудовищно. Заснул во втором и третьем актах, но ему выпал тяжелый день. Золото упало в цене на полпенни или что-то в этом роде. У тебя есть что-нибудь выпить?
— Конечно, — скрипя зубами, ответила Белла, снова убедившись в способности Ангоры выставлять ее круглой идиоткой. — В буфете стоит бутылка виски. Может быть, ты предложишь гостям, Стив?
Когда Стив щедро налил всем четверым, Ласло поднял свой стакан в честь Беллы и, гнусно сверкнув глазами, произнес:
— За тебя и Руперта.
— Да, за наших голубков, — подхватила Ангора. — Ты, должно быть, вне себя от счастья, Белла. Это такое облегчение — обзавестись семьей и знать, что не кончишь свои дни жуткой старой девой где-нибудь на чердаке вместе с кошками.
