Диего, ты хоть любишь его?
— Конечно, — прорычал он, — для чего же, по-твоему, я все это делаю?
— Он получит шанс выздороветь, он сможет бегать со сверстниками, учиться в хорошей школе, хорошо одеваться.
— Хуан мне все это обеспечит.
— Чепуха. Он просто набросил тебе петлю на шею и затянет ее, как только ты откажешься делать, что он прикажет. Ласло Энрикес человек добрый, что бы плохого о нем ни говорили, — продолжала она немного прерывающимся голосом. — Он крутой, но умеет заботиться о своих.
— Ты его любишь? — тихо спросил Диего.
Белла кивнула, и в горле у нее встал комок.
— И, вероятно, я его никогда больше не увижу.
Слезы катились у нее по щекам, она была в таком отчаянии, что не сразу услышала, как Диего говорит:
— Если я свяжусь с Ласло, как он узнает, что мне можно доверять?
У Беллы застучало сердце.
— Ты собираешься это сделать?
— Не знаю. Так скажи, как он узнает?
— Я напишу ему записку.
— Нет, это слишком опасно.
— Ладно, возьми это кольцо, — она сняла с пальца золотое колечко с жемчужинами. — Мне его Руперт подарил. Ласло всегда говорил, что это единственная вещь у меня, выбранная со вкусом. А пароль у тебя будет: Черный Опал. То и другое — шутки, про которые больше никто ни чего не знает. О, Диего, ты не пожалеешь, я тебе обещаю. Просто скажи ему, где мы и как нас найти.
— Я еще не решил, — сказал Диего, опуская кольцо в карман.
Вдруг в соседней комнате начался сильный шум.
— Они снова сцепились. Вероятно, насчет тебя.
Диего встал и вышел. Через несколько минут он вернулся.
— Рикардо принялся за остатки виски. Карлос его ударил. Страсти разгораются.
— Тогда тебе надо завтра отправляться за новым запасом.
— Я ничего не обещаю, — сказал Диего.
На следующий день с утра было жарко и душно. Повсюду летали мухи, зловоние стало еще ужаснее. Интересно, как это монахини годами живут не моясь, подумала Белла. На ногах у нее отрастали жесткие волосы.
— Скоро в голове у меня будет столько перхоти, что ее хватит обвалять телячью отбивную, — стонала она. — О, Господи, я чувствую себя отвратительно!
Диего на вахте заменил Эдуардо, который принес с собой приемник. В восемь часов передавали новости. Она почувствовала, как он напрягся, но о похищении и на этот раз ничего не упоминалось. Их все забыли. В том числе и знакомые Ласло из преступного мира.
Когда передавали поп-музыку, она встала и немного подвигалась в такт. Потом послушала радиоспектакль. Трудно было представить себе, что за пределами этого дома жизнь течет так обычно. Люди занимаются любовью, ходят на работу, едят на завтрак тосты с мармеладом.
У нее на завтрак был чай без молока и черствая корочка хлеба. Запасы у похитителей явно подходили к концу.
К середине дня за дверями начались разговоры и перешептывания, потом вошел Пабло и вновь связал ей руки. Она занервничала, испугавшись, что они решили изменить режим, но они лишь перевели ее в комнату Крисси.
Крисси была очень рада ее видеть, но вы глядела плохо.
— Сколько еще это будет продолжаться? — был ее первый вопрос. — Я больше не выдержу.
— Тс-с-с, скоро кое-что произойдет.
— Я раньше помешаюсь. Зачем они снова нас свели вместе? Они никогда ничего не делают хорошего просто так. Когда они начинают смягчаться, я пугаюсь.
— Я думаю, что они отправляются за припасами и поместили нас в одну комнату, чтобы легче было охранять.
За дверью кто-то крикнул по-испански. Крисси побледнела.
— О чем они говорят? — спросила Белла.
— Они сказали: «Скажи Эль Гатто, что если деньги не будут сегодня к полуночи, то этим крышка».
— Значит, они собираются звонить Ласло.
— Господи, я знаю, что нас убьют! — сокрушалась Крисси.
Белла как могла старалась ее успокоить, но настроение Крисси и ее здоровье тревожили ее. Глаза у девушки ввалились, щеки полыхали нездоровым румянцем, и несмотря на удушливую жару она не могла остановить дрожь. К тому же у нее развился сухой дребезжащий кашель.
Она вернула Крисси к разговору о Руперте, дав ей возможность выговориться. Наконец Крисси сказала:
— Я слишком много болтаю.
— Говори сколько хочешь. Нам здесь ничего другого не остается.
— Я страшно много передумала за последние сутки. Я так подло обращалась с тобой из-за Руперта. Мы все виноваты, но я особенно: кричала на тебя на свадьбе, потом задирала во время выходных, а под конец, — голос ее задрожал, — подложила бриллиант в твой чемодан.
— Это неважно, — успокоила ее Белла. — Если бы я кого-нибудь любила, то вела бы себя точно так же.
— Но ты здесь была со мной так добра. Ты такая сильная и смелая. Ты говоришь, что тебе стыдно за свое прошлое, но наверняка благодаря ему ты умеешь переносить такие страдания. Ты смогла ударить Рикардо стулом. Я не знаю, почему ты это сделала, но я хочу тебя за это поблагодарить и сказать, что я была неправа насчет тебя и что я тебя люблю и мне жаль, что я была такая негодяйка.
Белла отвернулась, чтобы Крисси не видела, как она плачет. Смешно, что в их теперешнем безрадостном положении от этих слов Крисси она почувствовала себя очень счастливой.
— Ласло тебя совсем не понял, — сказала Крисси, — и когда мы — то есть, если мы — не хочется сглазить — выйдем отсюда, я расскажу ему, какая ты хорошая.
Она сильно закашлялась. Кашель не проходил, пока Эдуардо не принес ей стакан воды.
— Надо было дать ей чего-нибудь покрепче, — сказала Белла.
— Скоро принесут лекарство от кашля, — пообещал Эдуардо.
Глава двадцать первая
Ожидание было невыносимым. Белла вслух читала рассказы из «Уименз оун», разыгрывая в лицах диалоги, чтобы рассмешить Крисси. Наконец та забылась беспокойным сном. Белла удивлялась, что ее не будили сильные приступы кашля.
В двухчасовых новостях о похищении опять не упоминалось, но ближе к вечеру Белла почувствовала, как среди бандитов усиливается беспокойство. Сразу после четырех часов, послышался шорох гравия, трижды постучали, дверь открылась и захлопнулась, и зазвучали громкие, резкие голоса.
Крисси проснулась.
— Я больше не могу, — захныкала она, — я не вынесу этого.
— Тихо, — одернула ее Белла. — Дай послушать.
Она сумела различить выговор Карло, низкий, властный голос Эдуардо и маслянистый Рикардо, но мягкого протяжного говора Диего слышно не было. У нее вспотели ладони. Надо сохранять спокойствие.
Тут же открылась дверь, с грозным видом вошли Рикардо и Эдуардо и потащили ее в большую комнату. Завернув ей руки за спину, Рикардо крепко их стиснул.
— Ты разговаривала с Диего? — спросил он. — Где они?
— Ой, мне больно, — захныкала Белла, скрывая ликование. — Откуда я могу знать, где он? Я все время была заперта. Разве здесь его нет?
