которого недавно застрелили.
— Малкольм Чейз? Да, если честно, я знала об этом. Заметила, что вы с ним сильно похожи. — Триш улыбнулась. — Так всегда бывает — если знаешь, кого сравнивать, то сходство заметить несложно. Мне очень жаль, что он погиб. У тебя и так непростые времена, а тут еще такое горе.
Кейт поставила бокал на стол и, всхлипнув, прижала смятый носовой платок к глазам.
— Это так нечестно. Понимаете, я ведь только-только с ним познакомилась. Он оказался таким… таким замечательным. Мой отец — в смысле, мой прежний отец — рассказал всю правду, когда маму посадили в тюрьму. Я тогда подумала, что он мне не нужен. В смысле, Малкольм не нужен… — Кейт застенчиво улыбнулась. — А потом я узнала, что он хочет помогать Анне Грейлинг с ее фильмом и освободить маму. Ну, тут я и подумала, что мне надо с ним встретиться. Я просто хотела с ним поговорить. Поговорить, и все.
— Я знаю, что ты приходила к нему домой.
Кейт пораженно застыла, а потом попыталась что-то спросить, но вместо этого только открывала и закрывала рот, как голодный карп. Всю ее застенчивость будто рукой сняло, а глаза сверкали гневом.
— Когда его застрелили, — объяснила Триш, — мы разговаривали со многими людьми и задавали им массу вопросов. Это было необходимо, Кейт. Я слышала, что ты ездила к отцу в Пимлико.
— Да, простите. Я не подумала.
— У меня не было возможности поговорить с ним о тебе. Как он тебе понравился? Он не обижал тебя?
Кейт отрицательно покачала головой, и ее глаза снова наполнились слезами. Она сделала глоток вина, чтобы успокоиться, но только закашлялась.
— Он оказался таким замечательным. Сказал, что сам давно хотел найти меня и познакомиться. Просто он боялся расстроить меня и думал, что это будет нечестно. Понимаете, он ведь понятия не имел, знаю я о нем или нет. Он сказал, что наблюдал за мной издалека.
На лице Кейт появилось выражение чуть робкой, неуверенной гордости. Триш чувствовала нечто подобное, когда Пэдди впервые пришел в себя в отделении интенсивной терапии прямо на ее глазах.
— Малкольм сказал, — продолжала Кейт, — что ему было очень трудно ждать, но он решил не беспокоить меня до следующего года, пока я не сдам экзаменов.
«Значит, он и тебя очаровал», — подумала Триш и спросила:
— Ты виделась с ним еще раз?
Кейт отрицательно покачала головой, а по ее глазам Триш догадалась — девочка хочет сказать что-то еще.
— Может, разговаривала?
— Пару раз.
— Когда?
— Один раз в тот самый вечер, когда все случилось. Наша школьная группа по английскому ездила в Лондон, в Национальный театр. Это была последняя неделя семестра.
По мере того как Кейт говорила, ее голос становился все выше и выше, будто она хотела убедиться наверняка, что Триш все поймет правильно. Триш кивнула.
Кейт жевала губы с таким видом, словно ей к ступням прикладывают раскаленные утюги.
— И я ему позвонила, — сказала она наконец. — Во время антракта. Там возле туалета был телефон. Я думала, может, он расскажет мне, как там дела с фильмом про маму.
— Понятно, — сказала Триш, стараясь подбодрить Кейт, а та потерла пальцем глаза и снова покачала головой.
— Если честно, это был только предлог. Я вела себя, как настоящая эгоистка. Я хотела поговорить с ним ради себя самой. Не ради мамы.
— Ты дозвонилась до него?
— Да, — ответила Кейт, глядя прямо перед собой.
Судя по всему, раскаленные утюги все еще жгли ей ступни. Затем она встрепенулась и выдавила храбрую улыбку, которой Триш ни на секунду не поверила.
— Мы говорили целую вечность, почти весь антракт, и он был такой… такой милый. Он пообещал, что будет сражаться за маму до последнего дыхания. Про вас говорил. Сказал, что вы просто великолепны.
— Он так и сказал? Слово в слово?
Триш подумала, уж не говорил ли он этих слов кому-то еще. Кейт кивнула. Чересчур поглощенная своей историей, она не поняла значимости своих слов.
— Я имею в виду не то, что он говорил обо мне, а то, что он сказал о твоей маме и о последнем дыхании, — объяснила Триш.
— Да, а еще он пообещал, что когда маму освободят, мы все — я, он и мама — обязательно соберемся вместе и подумаем, как исправить ошибки прошлого. Тут кто-то позвонил к нему в дверь. Я слышала звонок по телефону. Он сказал, что приехал посыльный на мотоцикле. Малкольм видел крыльцо из окна своего кабинета. Он сказал, что ему пора идти, и повесил трубку. — Кейт посмотрела на Триш полными ужаса глазами. — Наверное, тогда его и застрелили.
Триш почувствовала себя абсолютно беспомощной. Она консультировала людей по любым семейным и юридическим вопросам, но никогда не успокаивала детей, которые пережили такой кошмар.
— Ты рассказала о вашем разговоре полицейским? — спросила она осторожно, так, чтобы Кейт не подумала, будто она сомневается или осуждает ее.
— Нет.
Кейт всхлипнула и вытерла нос тыльной стороной ладони. Затем вспомнила о носовом платке и вытерла им руку и лицо.
— Мне кажется, тебе стоит все им рассказать, — посоветовала Триш так мягко, как будто предлагала Кейт почаще гулять в хорошую погоду. — Полицейские должны знать все, что происходило в тот вечер. Сейчас уже поздно, но завтра мы вместе можем с ними поговорить. Если хочешь, оставайся на ночь у меня. Я постелю тебе в комнате для гостей. Твой отец… в смысле Адам, знает, где ты?
— Нет. Я оставила ему записку, что пойду погулять. — Кейт посмотрела на Триш. — А с малышами все будет в порядке, честное слово. С ними осталась одна моя подружка, так что даже если папа задержится, они не останутся одни.
— Ну и отлично. Только он, наверное, уже волнуется. Сейчас я позвоню ему, а ты пока допивай свое вино. Я постелю тебе чуть позднее. Кстати, ты есть хочешь?
— Нет. Только, пожалуйста…
— Что?
— Если он захочет поговорить со мной, я… Это так трудно. Я не хочу ничего объяснять. По крайней мере не сейчас.
— Не волнуйся, я сама скажу ему все, что нужно. Главное, постарайся успокоиться. Я приду через пару минут, принесу простыни.
Триш позвонила Адаму из спальни. Как она и предполагала, тот уже извелся от беспокойства, говорил быстрее обычного и настойчиво требовал объяснений. Триш сказала, что на ночь Кейт останется у нее, а утром они поедут в полицию давать показания. Триш пообещала, что после сама посадит девочку на поезд или автобус и отправит домой.
— Все понятно, — сказал Адам медленно, растягивая слова.
Он говорил с болью в голосе. Кроме того, в его словах звучала угроза. По крайней мере Триш так показалось, хотя поручиться она не могла.
— Благодарю за звонок, — сказал Адам. — Вы не знаете, почему она так внезапно сорвалась в Лондон?
— Нет. Мне не хотелось задавать ей слишком много вопросов. Сейчас Кейт очень расстроена, но, думаю, утром ей станет гораздо лучше. Если завтра ей снова будет плохо, то, перед тем как ехать в полицию, я отвезу ее к своему врачу. Он прекрасный специалист. Ну, вот вроде бы и все. Сейчас мне пора идти. Я позвоню вам, как только появятся какие-нибудь новости.
— Мне надо поговорить с ней. Сейчас же.
— Я думаю, Адам, вам не стоит сегодня с ней разговаривать. Правда. Кейт устала и очень взвинчена.
