ее глазами в бесформенную розоватую массу. Дебора слышала, как они разговаривают, но голоса в ее собственной голове звучали громче.
«Ну почему все люди, которых ты любишь, презирают и ненавидят тебя? Что же в тебе такого ужасного? Ты никогда не заслуживала того, чтобы находиться с такими людьми, как Малкольм и твой отец. Почему ты не могла признаться себе в этом? Зачем навязывалась тем, кто не выносил одного твоего присутствия?»
И наконец, как обвинительное заключение: «Ты разрушила их жизни и жизни Адама и Кейт. Тебе не следовало выходить замуж за Адама. Ты сделала это, чтобы у Кейт был отец, когда Малкольм тебя бросил. Ты обманывала Адама. Ты никогда его не любила. Ты родила ему сыновей и Милли, чтобы искупить свою вину, но и их никогда не любила по-настоящему. Всю свою жизнь ты думала только об отце и Малкольме. Ни тот, ни другой тебя не любили и теперь уже никогда не полюбят. Ты никогда не станешь хорошей. Тебя никто и никогда не будет любить. Поэтому ты и очутилась здесь. Именно поэтому ты в тюрьме и никогда отсюда не выйдешь. Ты не заслужила нормальной жизни».
Розоватая масса перед глазами Деб шевельнулась и отвлекла ее от невеселых мыслей. Она поняла, что другие женщины пристально на нее смотрят. Деб почудилось, будто все они отделены от нее стеной из толстого стекла. Все тепло, которое она чувствовала раньше, исчезло. Ночные кошмары вернулись, расталкивая друг друга, словно жирные черви на гниющем трупе. И с каждой секундой их становилось все больше и больше.
Может, в ту ночь у нее случилось помрачение рассудка и она накормила отца какими-то лишними таблетками, надела ему на голову полиэтиленовый пакет, а затем обо всем забыла? Что, если она встала с кровати, как лунатик, и совершила преступление во сне? Может, история с пакетом и вставными зубами произошла только в ее воображении? Вдруг она просто-напросто сошла с ума? И была именно такой злой, как говорила Корделия. И неприятной. Неприятной и несчастной.
— Сержант?
Каролина Лайалт подняла голову и увидела, что из коридора в ее кабинет заглядывает Стив Оулер. Он выглядел до неприличия жизнерадостным в узких черных джинсах и темно-красной футболке. От такого цвета Каролине стало еще жарче. У Стива лицо сияло от радости, а у нее было хмурым, как туча. Каролина подумала, что вряд ли наступит такое время, когда во всех полицейских участках поставят кондиционеры.
— Да, Стив. Молодец, что заметил связь с делом Кракенфилда. В следующий раз буду больше доверять твоей интуиции. Ты уже разыскал дочь?
— Пока нет. Родители скажут, как ее найти, а пока надо еще до них добраться. Я пришел не поэтому.
— Нет?
У Каролины жгло в глазах. Она потерла их руками и вдруг поняла, что это один из любимых жестов Фемура. Каролина надеялась, что он не сидит сейчас в каком-нибудь баре, накачиваясь виски.
— Звонил ваш приятель из второго отдела, сказал, что они нашли пистолет, из которого застрелили Чейза. Баллистическая экспертиза показала — пуля выпущена именно из него.
Глаза у Каролины все еще болели.
— Отличная новость. Где они его нашли?
— В Брикстоне, в мусорном баке. Какая-то женщина заметила, что из помоев торчит ствол, и решила вызвать полицию. Инспектор Смарт звонил, когда вы были заняты, и попросил меня все это вам передать.
— Наконец-то первый проблеск.
— Не считая Спайка Хампера.
— Да, но он все равно ни к чему бы нас не привел. Кстати, с Кракенфилдами лучше бы поговорить уже сегодня, не откладывая в долгий ящик. Раз уж ты их отыскал, поедешь со мной.
Стив выглядел разочарованным. Каролина выдавила улыбку. Конечно, беседовать с парой пенсионеров из Пимлико далеко не так интересно, как искать нелегальное оружие в Брикстоне. К сожалению, ребята из второго отдела ни за что не пригласили бы Стива поработать вместе с ними, поэтому ему не помешает заняться каким-нибудь простым, нудным делом. Надо слегка подрезать ему крылья.
— Ты узнал, у Адама Гибберта есть алиби на время убийства?
Стив нахмурился еще сильнее.
— Да, узнал. У него в тот вечер соседи ужинали. Он собирался к ним в гости, но старшая дочь, Кейт, уехала с классом в Лондон, в какой-то театр, а няню для детей он не нашел, поэтому пригласил соседей к себе. Они принесли ужин с собой и разогрели его на плите.
Он неожиданно ухмыльнулся.
— Что тебя рассмешило? — спросила Каролина.
— Вы бы слышали, что та соседка говорила о кухне в доме Гиббертов. Она сказала, что ей очень жалко старшую дочь Адама, которой приходится там готовить.
— В смысле — Кейт? — Каролина чувствовала, что головная боль становится все сильнее. — На пистолете, который нашли в Брикстоне, были какие-нибудь отпечатки пальцев?
— Да, несколько. Их пока не идентифицировали.
— Хорошо. Мне надо доделать работу, а ты не уходи далеко. Через полчаса едем к Кракенфилдам. Договорились?
Она все еще работала, когда откуда-то из коридора донесся голос Фемура. Звучал он не так жалко, как все последние дни. Каролина отложила бумаги в сторону и вышла из кабинета, чтобы рассказать шефу про пистолет. Оказалось, Фемур уже все знает. Должно быть, у него тоже имелся свой человек во втором отделе.
— Они уверены почти наверняка, что Чейза застрелили именно из этого пистолета, но толку-то все равно никакого. У них нет ни имени, ни описания человека, ни четких отпечатков. Ничего нету. В отчетах по уличному видеонаблюдению ничего полезного не появилось?
— Нет. Я собираюсь съездить к тем людям, Кракенфилдам. Поговорю с ними о Чейзе и его отношениях с их дочерью. Выясню, не знал ли Чейза их покойный сын. Вообще-то я хотела взять с собой Оулера, но будет здорово, если со мной поедете вы. Вы подмечаете гораздо больше, чем он. Или я.
— Льстите, сержант, льстите.
Фемур выглядел откровенно жизнерадостным, и Каролина улыбнулась шире. Интересно, у него появились новости от Сью или все дело в новостях из второго отдела?
— Я поеду с тобой, но, по-моему, особых надежд на них возлагать не стоит. Ты же сама сказала, что Чейз порвал с их дочерью тридцать лет назад. Вряд ли мотив убийства находится так далеко в прошлом. Брось, Келли.
— Даже больше, чем тридцать лет. Может, ты и прав, но в любом случае это не может быть простым совпадением. С такой-то фамилией! И не забывай, что ее брат тоже умер. Мы обязаны все тщательно проверить, даже если связь с Кракенфилдами выглядит очередным тупиком.
— Ладно, ладно. Дай хотя бы в сортир сбегать.
— Может, съедим по сандвичу? Ты, наверное, еще не обедал.
— Ты хуже Оулера.
— Неправда. Никто не может быть хуже Оулера. Не понимаю, как в него столько вмещается. Я пойду скажу ему, что он свободен, и встретимся через пятнадцать минут в буфете.
Каролина махнула Фемуру рукой, подгоняя его. Он комично отдал честь и отправился выполнять задание.
К Кракенфилдам они решили добираться пешком, потому что на автомобиле пришлось бы долго кружить по улицам и искать стоянку. По дороге они прошли мимо дома Малкольма Чейза.
Фемур снова вспомнил о Лоре Чейз и о том, как мало она скорбела по убитому мужу. Среди сослуживцев Фемура были такие, что вызвали бы миссис Чейз на допрос только из-за ее хладнокровия и выспрашивали бы о наемных убийцах и о том, как их можно найти.
Фемур не исключал, что она действительно виновна в смерти мужа, хотя никаких улик до сих пор не
