католичество. Осудят, ибо признают, что вера древней, “неразделенной” Церкви, без изменений сохраненная православием, отлична от их собственной. А потому и вынуждены католики заявлять, что у них нет претензий к православному вероучению. Готовы они и наше богослужение сохранить неизменным. Одно признайте — умоляют они — признайте власть папы и его право изменять по своему усмотрению вероучение церкви через введение новых догматов без санкции Вселенских Соборов. Католическая “терпимость” на деле — лишь оборотная сторона их авторитаризма. Все может быть “терпимо” — лишь бы подчинялось папе [ddd].
А потому сегодня и самого католичества как целостного феномена уже не существует. Католическая церковь раздроблена на множество богословских школ, традиций, кружков. Есть группы людей и богословов, с симпатией и ностальгией оглядывающихся на Восток и на времена Неразделенной Церкви. Но еще больше людей, озабоченных поиском примирения с протестантским миром, да и с другими религиями. Есть течения, которые терпимы Ватиканом, но перспектива церковного слияния с которыми не вызывает ни малейшего энтузиазма у православных богословов.
Но по вопросу о подчинении папской власти “терпимости” у католиков как раз нет. Православные, не признающие папу существом, “высшим человека”, находятся под анафемами католической церкви.
Конечно, униональная пропаганда заявляет, что анафемы давно сняты. Но это не более, чем пропаганда.
Действительно, в 1965 г. папа Павел VI и константинопольский патриарх Афинагор I объявили о взаимном снятии анафем. Послание патриарха Афинагора гласило: «Мы письменно заявляем, что эта анафема, произнесенная в лето от Спасения мира 1054, в июле месяце в великой Канцелярии нашей Великой Церкви отныне и навеки предается забвению и изглаживается из памяти Церкви» [118]. Павел VI со своей стороны сказал: 'Мы заявляем, что глубоко сожалеем о словах и делах, сказанных и совершенных в то время и которые не могут быть одобрены. Кроме того, Мы хотим изгладить из памяти Церкви и отнять от ее Среды произнесенную тогда анафему, предав ее полному забвению” [119].
Как видим, речь идет об изменении отношения к одному-единственному историческому событию: к тому, что произошло в Константинополе в июле 1054 г. Но разве этим были исчерпаны негативные действия двух сторон по отношению друг ко другу? Униональная пропаганда любит вопрошать: “А почему вы считаете католиков еретиками? Какой Вселенский собор осудил католичество как ересь?” [eee]. Что ж, не будем этого оспаривать и скажем: пусть вы правы, и пусть действительно в православной традиции нет общецерковных анафематствований католикам…
Но позвольте обратить этот же вопрос к самим католикам: а нет ли в католичестве канонических прещений, наложенных на православных, причем наложенных инстанциями значительно более авторитетными, чем кардинал Гумберт де Сильва Кандида (главное действующее лицо конфликта 1054 г.)?
Такие прещения есть. И они не были отменены с аннулированием заявлений, сделанных в 1054 г. Дело в том, что в церковной традиции принято возглашать новые догматические формулировки под видом канонов. Каждый догмат облачается в каноническую, то есть церковно-дисциплинарную одежду. Тот, кто не принимает нового изложения вероучения, не может считаться членом Церкви. Первый Вселенский Собор не просто принял Символ Веры. Он анафематствовал всех тех, кто не принимают возглашенного им исповедания [fff]. И позднее догматы принимались в виде: “Аще кто не исповедует, яко… да будет анафема”.
Так поступил и собор в Бари в 1091 году, на котором после речи Ансельма Кентерберийского, одолевшего (как казалось католикам) своих православных оппонентов, папа Урбан возгласил анафему всем инаковерующим [120].
Лионский Собор 1274 года: «Мы осуждаем и опровергаем тех, кто отважится отрицать, что Дух Святой вечно исходит от Отца и Сына» [121].
Ферраро-Флорентийский Собор 1439 года свое определение о том, что Дух Святой исходит от Отца и Сына как от единого начала (filioque) сопроводил следующим анафематствованием (до сих пор не отмененным): «Святая Римская Церковь осуждает, порицает и анафематствует всякого, кто думает обратное или противоположное, и объявляет его чуждым Телу Христову, которое есть Церковь».
Не сделал исключения и Первый Ватиканский Собор, провозглашая новый догмат о непогрешимости римского папы. Этот догмат был провозглашен в виде четырех канонов. Вот их полная формулировка [ggg]:
“1. Если кто скажет, что блаженный апостол Петр не поставлен Господом Иисусом Христом князем всех апостолов и видимой главою всей воинствующей Церкви, или же что он получил прямо и непосредственно от того же Господа нашего Иисуса Христа только первенство чести, а не истинного и подлинного первенства власти, да будет анафема [hhh].
2. Если кто скажет, будто не является на основании установления самого Господа нашего Иисуса Христа, то есть по Божественному праву, что блаженный Петр имеет в своем первенстве над всей Церковью непрерывных преемников, или что римский первосвященник не есть преемник блаженного Петра в этом первенстве, да будет анафема [iii].
3. Если кто скажет, что римский первосвященник имеет только полномочия надзора или направления, а не полную или высшую власть юрисдикции во вселенской Церкви не только в делах, которые относятся к вере и нравам, но даже и в тех, которые относятся к дисциплине и управлению в Церкви, распространенной во всем мире; или что он имеет только важнейшие части, но не всю полноту этой высшей власти; или что эта его власть не есть ординарная и непосредственная, как на все и на каждую церковь, так и для всех и для каждого пастырей и верных, да будет анафема [jjj].
4. Верно следуя преданию, принятому от начала христианской веры, мы учим и определяем, что нижеследующий догмат принадлежит к истинам Божественного откровения. Папа Римский, когда он говорит с кафедры («ex cathedra»), т.е. когда, исполняя свои обязанности учителя и пастыря всех христиан, определяет, в силу своей верховной апостольской власти, что некое учение по вопросам веры и нравственности должно быть принято Церковью, пользуется божественной помощью, обещанной ему в лице святого Петра, той безошибочностью, которой Божественный Искупитель благоволил наделить Свою Церковь, когда она определяет учение по вопросам веры и нравственности. Следовательно, эти определения Папы Римского непреложны сами по себе, а не из согласия Церкви [kkk] . Если кто-либо имел бы, что не угодно Богу, самомнение осудить это, он должен быть предан анафеме» [lll].
Как видим, католики — это не просто люди, которые со странным воодушевлением относятся к римскому епископу. Католическое вероучение анафематствует всех тех, кто не разделяет этих чувств. И эти анафемы, касающиеся всех православных и носящие вероучительный характер, отнюдь не отменены Ватиканом — в отличие от анафемы 1054 года, касавшейся лично константинопольского патриарха Михаила и всех, находящихся с ним общении. Униональная пропаганда любит говорить о том, что анафема 1054 года снята, но, к сожалению, умалчивает об анафемах 1870 года. А отменить последние, перетолковав догмат о папской непогрешимости лишь в частный теологумен, — значит как раз признать догматическую ошибку тех пап, которые и ввели и поддерживали сей догмат.
Так что приходится лишний раз убеждаться в правоте Ю. Самарина: папство приковано к тяжкому наследию своих вековых притязаний [122] и именно потому неспособно к соединению с православием. Ведь понятно, что соединение католиков с православием не сможет состояться без отмены этих анафем [mmm].
Пока же они есть — многие поколения православных оказываются в рядах анафематствованных, и среди них — наши Святые. Леонид Федоров, экзарх католиков восточного обряда в России, человек прямой и стремившийся мыслить логично, однажды спросил своего иерархического начальника, униатского митрополита Андрея Шептицкого — может ли католик восточного обряда молиться русским святым: преп. Сергию Радонежскому, св. Александру Невскому, преп. Серафиму? На прямой вопрос он получил прямой ответ: нельзя молиться тем русским угодникам, которые жили после “разделения Церквей” и не канонизированы Римом [123]. Это вполне логичный вывод из латинской догматики.
Среди современных филокатолических мифов видное место занимает миф о том, что Ватикан
