меня гость из Баку!
Уже полчаса спустя Арслан ага сидел напротив меня и с аппетитом уписывал шашлык.
— Я очень рад видеть вас, Али хан. Вы, как герой, живете в далеком селе, скрываясь от кровных врагов. Можете быть спокойны, я никому не скажу, где вы находитесь.
Я мог быть спокоен. Весь Баку будет знать, где я нахожусь.
— Мне Сеид Мустафа сказал, где я могу вас найти. А потом оказалось, что эта деревня как раз стоит на моем пути. Поэтому Сеид попросил меня передать вам привет.
— А куда вы едете, Арслан ага?
— В Кисловодск, на воды. Двое слуг сопровождают меня.
— Вот оно как! — засмеялся я.
Он ответил мне невиннейшей улыбкой.
— Скажите мне тогда, Арслан ага, почему же вы не поехали прямо поездом?
— Клянусь Аллахом, хотелось немного подышать горным воздухом. Поэтому я в Махачкале сошел с поезда и направился прямиком в Кисловодск.
— Но, кажется, дорога на Кисловодск в трех днях пути отсюда?
Арслан ага с притворным огорчением посмотрел на меня.
— В самом деле? Эх, значит, меня неверно информировали? Но я все равно рад, хоть вас навестил.
Этот дурачок проделал такую дорогу, чтобы увидеть меня и рассказать потом об этом дома. Если это действительно так, значит, я стал в Баку очень популярной личностью.
Я налил ему вина. Он большими, жадными глотками осушил бокал, а потом простодушно спросил:
— А скажите, Али хан, за это время вы никого больше не убили? Прошу, умоляю вас, скажите правду. Клянусь Аллахом, я никому не расскажу.
— Как это не убил? Убил, человек двадцать-тридцать.
— Нет, ради Аллаха, скажите правду!
Он пил, а я все подливал ему, подливал.
— А вы женитесь на Нино? В городе все только об этом и говорят. Говорят, вы все еще любите ее?
Он от всего сердца расхохотался и снова потянулся к бокалу.
— Знаете, мы все так удивились. Целыми днями только об этом и говорили.
— Не может быть! А что в Баку нового?
— В Баку? Ничего. Начали издавать новую газету. Рабочие бастуют. Учителя в гимназии говорили, что вы всегда были таким жестоким. Но скажите, как вы узнали обо всем?
— Дорогой Арслан, друг мой, довольно вопросов. Теперь моя очередь. Вы видели Нино? А кого-нибудь из Нахарарянов? Что делают Кипиани?
Бедняга чуть не подавился куском мяса.
— Клянусь Аллахом, не знаю, ничего не знаю. Я никого не видел. Потому, что очень редко выходил на улицу.
— Почему, друг мой? Вы болели?
— Да, да, — радостно подтвердил он. — Болел. Причем очень сильно. Я заразился дифтерией. Представьте себе, мне делали по пять уколов в день.
— Против дифтерии?
— Да.
— Пейте, Арслан ага. Вино полезно для здоровья.
Он выпил.
— Друг мой, — проговорил я, склоняясь над ним, — скажите, когда вы в последний раз говорили правду?
Он поднял на меня прозрачно-невинный взгляд.
— В гимназии, — совершенно искренне сознался вдруг он, — когда отвечал, сколько будет трижды три.
Этот простак был пьян в стельку. Я решил воспользоваться этим и устроил ему форменный допрос. Вино было сладким, Арслан ага — еще очень молодым, и мне ничего не стоило выпытать у него, что приехал он ко мне из любопытства, что никогда дифтерией не болел и в курсе всех бакинских сплетен.
— Нахараряны хотят убить тебя, но выжидают удобного случая. Они не спешат… Я иногда заходил к Кипиани. Нино долго болела. Потом ее возили в Тифлис. Сейчас она вернулась. Я видел ее на балу у губернатора. Знаешь, она пила вино, как воду, и беспрерывно смеялась. А танцевала только с русскими. Родители хотят отправить ее в Москву, а она не хочет. Каждый день гуляет по городу, и все русские влюблены в нее… Ильяс бек награжден орденом. Мухаммед Гейдар тоже ранен… У Нахарарянов сгорела вилла. Ходили слухи, будто ее подожгли твои друзья… Да, еще… Нино купила собаку и каждый день беспощадно избивает ее. Никто не знает, как она назвала эту собаку. Одни говорят — Али хан, другие — Нахарарян. А мне кажется, что она зовет собаку Сеид Мустафа… Видел и твоего отца. Он сказал, что изобьет меня, если я буду продолжать сплетничать… Кипиани купили дом в Тифлисе. Может быть, переселятся туда насовсем.
Я с сожалением посмотрел на него.
— Что же из тебя выйдет, Арслан ага?
Он пьяно взглянул на меня и ответил:
— Падишах.
— Что?
— Я хочу стать падишахом в какой-нибудь прекрасной стране. Хочу, чтоб у меня было много солдат.
— А потом?
— Потом хочу умереть.
— Почему?
— Хочу уничтожить свое царство и умереть!
Я засмеялся, и это, кажется, его обидело.
— Подлецы, засадили меня на три дня в карцер.
— Где? В гимназии?
— Да, и знаешь, за что? За то, что я написал статью в новую газету. А статья была о жестоком обращении с учениками в гимназии. Клянусь Аллахом, такой поднялся переполох!
— Эх, Арслан ага, разве станет порядочный человек писать статьи в газетах?
— Станет. Увидишь, я вернусь и напишу статью о тебе. Только имени не назову, потому что, во- первых, не люблю называть имен, а во-вторых, я твой друг. А статью назову так: «Бегство от кровного врага, или о Достойных сожаления обычаях в нашей стране».
Он допил бутылку, а потом повалился на тюфяк и тут же уснул мертвым сном. В комнату вошел его слуга и укоризненно посмотрел на меня. Его взгляд словно говорил: «Ну, не стыдно ли, Али хан, спаивать такого благовоспитанного мальчика?»
Я вышел из комнаты. До чего же омерзителен этот Арслан ага! Во всяком случае, половина из того, что он мне наговорил, — наглая ложь. С чего бы это Нино стала избивать бедную собаку? Интересно, как же она ее назвала?
Спустившись по сельской дороге, вниз, я присел на камень. Со всех сторон меня окружали угрюмо, нависавшие скалы. Что хранят они в своих морщинах? Прошлое? Людские страсти? Звезды в ночном небе напоминали огни Баку. В моих зрачках отражались тысячи лучей, идущих из бесконечности. Час ли, два ли просидел я так, устремив взгляд в небеса.
«Значит, она танцует с русскими?!»
И вдруг во мне проснулось острое желание вернуться в город и завершить кошмар той роковой ночи.
Мимо с шуршанием пробежала ящерица. Я поймал ее и ощутил, как бьется в моей ладони ее охваченное ужасом смерти сердце. Я осторожно погладил ее холодную кожу. Поднес к лицу и вгляделся в выпученные от страха глазки. Древний зверек с огрубевшей от старости кожей походил на оживший вдруг
