мои, и жену мою, и детей моих, и землю мою. Если же я одолею, то возьму твое все». В качестве призового фонда, таким образом, выступало право победителя присоединить к своей территории владения побежденного. Черкесский князь был готов на риск, чтобы спасти свой народ от разорения, а своих воинов ? от смерти.
В смелости Мстислав не уступал своему противнику. Не зря в энциклопедиях к его имени будут потом прибавлять эпитет «Храбрый», хотя в «Повести временных лет» он отсутствует. Мстислав согласился на поединок.
Благородство черкеса проявилось и в том, что он предложил: «Не оружием будем биться, но борьбою». Казалось, победа в схватке будет за ним. Мстислав стал изнемогать в долгой борьбе и тогда обратился с молитвой к Пречистой Богородице. Он пообещал в случае победы поставить церковь ее имени в Тмутаракани. То ли Богородица действительно помогла с небес Мстиславу в ответ на его обещание воздвигнуть храм, то ли Редедя сделал какую-то ошибку, то ли сам русский князь напрягся из последних сил, но он все-таки победил, бросив черкесского князя на землю.
Дальнейшее летопись никак не комментирует. Противники уговорились бороться без оружия, однако, бросив Редедю на землю, Мстислав «выхватил нож» и зарезал его. Похоже на то, что русский князь нарушил условия борцовского поединка, но оставшиеся без своего предводителя касоги должны были смириться.
В итоге Пресвятая Богородица получила в свою честь храм в Тмутаракани, а Мстислав, победив касожского князя, «забрал все богатства его, и жену его, и детей его и дань возложил на касогов».
Набожность тмутараканского князя странным образом сочеталась с агрессивностью, которая не давала ему покоя. Он не мог наслаждаться прелестями жизни у теплого моря. Ничего летописи не сообщают об активизации торговли с другими странами через прекрасную Тмутараканскую гавань. Также ничего не говорится и о развитии рыболовства и сельского хозяйства. Мирные занятия не привлекали Мстислава, как, впрочем, и его деда, киевского князя Святослава, сложившего свою голову на днепровских порогах.
В 1023 году, на следующий год после кавказского похода, «пошел Мстислав на Ярослава с хазарами и касогами». Вчерашние противники русских, хазары и касоги, стали союзниками тмутараканского князя в начатой им войне против своего брата.
Дальше летопись пишет довольно скупо: «Когда Ярослав был в Новгороде, пришел Мстислав из Тмутаракани в Киев, и не приняли его киевляне». Как разворачивались события ? неясно. Возможно, Мстислав воспользовался отлучкой своего брата и попытался захватить Киев во время его отсутствия. Возможен и другой ход событий. Узнав о приближении Мстислава с войском, Ярослав счел за благо ретироваться в Новгород, уже не раз выручавший его в братоубийственных перипетиях борьбы за власть. Также нет возможности однозначно прокомментировать сообщение, что жители Киева «не приняли» Мстислава. Что произошло в Киеве? Состоялось ли городское вече, где народ отказал в доверии пришельцу с юга с его разноплеменным войском? Или против Мстислава выступило городское ополчение? Или киевляне ограничились тем, что закрыли ворота и не впустили сына князя Владимира внутрь крепостных стен? Ничего об этом не сказано. Летописец говорит лишь о результате не менее чем тысячекилометрового похода Мстислава от берегов Черного моря на северо-запад: «Он же пошел и сел на столе в Чернигове».
Началась новая история Тмутараканского княжества, включившего в себя громадные земли от Азовского и Черного морей, левобережье Днепра, Дон и, возможно, нижнее течение Волги. Результаты Мстислава впечатляют ? двумя походами он более чем вдвое расширил подвластную ему территорию. При этом его военный потенциал практически не был даже использован!
Однако величие Тмутаракани было недолгим.
Как и следовало предполагать, Ярослав не был обрадован столь близким соседством своего брата. Всего пять лет тому назад борьба сыновей Владимира за киевский престол завершилась гибелью четырех братьев: Бориса, Глеба, Святослава и Святополка. Сейчас разворачивались аналогичные события. Как и прежде, Ярослав прибегнул к помощи новгородцев и варягов.
Варягов возглавлял некий Якун. Г.В. Вернадский передает его имя как Хакон, что, видимо, точнее отражает скандинавское происхождение конунга, нанятого Ярославом. Кстати, многократное обращение Ярослава в критические моменты своей жизни именно к варягам косвенно подтверждает версию о том, что он родился во время пребывания Владимира в Скандинавии. Кем была мать Ярослава ? точно неизвестно, но не исключено, что Владимиру во время его вынужденного пребывания на севере приглянулась дочь какого-то ярла или конунга, а та ответила ему симпатией.
Относительно Якуна (Хакона) у историков имеются разногласия, связанные с невозможностью правильно интерпретировать слова летописи. Одни историки понимают соответствующее место «Повести временных лет» так, что скандинав был слеп, а чтобы скрыть свой физический недостаток, носил на глазах шитую золотом повязку. Другие, в том числе и автор наиболее известного перевода летописи, Д.С. Лихачев, считают, что Якун был леп (то есть, по-древнерусски, красив), а золотом была выткана его накидка или плащ. Разница в интерпретации лаконичных слов летописца значительна, но истину сейчас установить не удастся. Можно предположить, что слепому трудно руководить сражением, но в истории имеются примеры выдающихся полководцев, лишенных зрения: в античную эпоху ? Ганнибал, в позднее Средневековье ? Ян Жижка, в новую историю ? Кутузов. Можно возразить, что у Ганнибала и Кутузова не было по одному глазу. Так и Якун (Хакон), возможно, был слеп только на один глаз! А Ян Жижка командовал войсками, уже совершенно ослепнув. Вместе с тем трудно представить, что летописец особо отметил бы именно красоту (лепоту) заезжего варяга, не обращая внимания на внешние данные остальных исторических персонажей. Ведь он практически ничего не говорит о внешности князя Владимира, Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха, а здесь вдруг сделал исключение для эпизодического, третьестепенного лица. Слепота ? это другое дело, это существенный признак для воина, в отличие от формы носа и рисунка губ или подбородка.
В течение года Ярослав собирал воинские силы, и в 1024 году состоялся новый акт трагедии, сюжетом которой была борьба сыновей Владимира за власть. На этот раз инициативу взял на себя Ярослав. Он сделал первый ход, войдя с войсками в Черниговскую землю, которая согласилась принять в качестве правителя Мстислава. Сражение состоялось у города Листвен на берегу реки Рута. Как указано в «Славянской энциклопедии» В.В. Богуславского, Листвен находился в 40 верстах от Чернигова.
На стороне Ярослава сражались наемники-варяги. На стороне Мстислава ? северяне (жители присоединенной к его владениям Черниговской земли, которая располагалась к северу от Киева). Кроме этого, Мстислав вывел и приведенную им дружину, которая, как мы помним, включала в себя и касогов, и хазар. Летописец ничего не пишет об участии в Лиственской битве ни новгородцев, ни киевлян. Значит ли это, что они остались равнодушны к исходу сражения братьев? Или не хотели больше поддерживать Ярослава? Точного ответа на эти вопросы пока нет. Может быть, летописец просто ограничился указанием основных сил противников: с одной стороны ? варягов, с другой ? северян.
Погода не благоприятствовала выяснению отношений: была сильная гроза, гремел гром, сверкала молния. В то время это не могло не произвести впечатление на людей, которые во всем старались увидеть проявления сверхъестественных сил. Казалось, сами боги старались удержать войска обоих братьев от столкновения. Однако воинственному Мстиславу, наоборот, погода показалась весьма подходящей для нападения. Не дожидаясь рассвета, он ввел северские полки в бой.
Описание битвы говорит о незаурядном полководческом таланте Мстислава. Он смог правильно выбрать момент для начала боевых действий, смог правильно расставить свои силы. Профессиональные воины- варяги потратили свои силы, отбивая нападение северян. Те почти все погибли в ночном сражении, но и варяги расстроили свои ряды. Когда на них Мстислав вывел свои свежие силы, те уже не смогли устоять. Летописец не удержался от поэтических образов в описании ночной битвы: «И была сеча сильна, и когда сверкала молния, блистало оружие, и была гроза велика и сеча сильна и страшна».
Ярослав спас свою жизнь и свободу, бежав в Новгород. Якун, не задержавшись на Руси, «ушел за море». Летопись сохранила для потомков реакцию победителя: «Мстислав же чуть свет, увидев лежащими посеченных своих северян и Ярославовых варягов, сказал: „Кто тому не рад? Вот лежит северянин, а вот варяг, а дружина своя цела“.
Обычно историки осуждают его за такие слова, считая их циничными. Но эта фраза ничего нового не добавляет к облику князя, нарушившего уговор о схватке без оружия с правителем соседних земель, касожским князем Редедей, а затем выведшего полки для войны со своим родным братом. Правители и
