Кризис и другие

Сергей Кургинян Кризис и другие (О грозящей катастрофе)

Сергей Ервандович Кургинян, 14 ноября 1949, Москва, СССР – советский и российский учёный-геофизик, российский аналитик, политолог и театральный режиссёр.

Цикл статей, публиковавшихся в газете 'Завтра' в 2009 году.

№1. 11.02.09 'Завтра' No: 7

Это гость лишь запоздалый у порога моего,

Гость какой-то запоздалый у порога моего,

Гость – и больше ничего.

Эдгар По. 'Ворон'

За полгода о кризисе написано чудовищное количество статей. По преимуществу – абсолютно невразумительных. Из вороха бросовых сентенций можно отобрать какое-то количество суждений с ненулевой степенью содержательности. Принадлежащих людям, которые и хотят, и умеют думать.

Ну, так вот – никто из этих, крайне немногочисленных для огромной страны, людей не удосужился ДОКАЗАТЬ 'граду и миру', что обсуждаемый ими процесс действительно является кризисом. А если это не кризис, а коллапс? Или катастрофа? Серьезные люди вместо того, чтобы ввести понятие, сопоставить его с другими понятиями, доказать корректность применения определенного понятия к происходящему, – сходу пишут (в подавляющем большинстве случаев): 'Поскольку мы имеем дело с кризисом, то…'

А откуда следует, что мы имеем дело с кризисом? ДОКАЖИТЕ! Если вы не болтуны, а интеллектуалы – ДОКАЖИТЕ! Потому что дело-то, согласитесь, нешуточное! От того, кризис ли это (и если да, то какой – структурный, системный, парадигмальный?), или коллапс, или катастрофа, – зависит слишком многое. В том числе, и адекватность всех без исключенья политрешений. Так что уж, пожалуйста, ДОКАЖИТЕ!

Как доказывают? Известно, как… Сначала говорят, что кризис – это процесс, обладающий такими-то характеристиками. Затем рассматривают процесс, происходящий в России (или в России и мире). Показывают, что происходящий процесс обладает всеми необходимыми и достаточными характеристиками, отвечающими понятию 'кризис'. А дальше и используют, и развивают теорию кризиса для того, чтобы… Прошу прощения за пафос, спасти страну. Сначала вы понимаете, от чего спасаете страну (от кризиса), потом находите средства спасения, используя теорию кризиса (и ее практические приложения), а потом применяете эти средства.

К нам в дверь стучится странный – сложный и страшный – гость. Почище ворона из одноименной поэмы Эдгара По. Гость еще только на пороге нашего дома. Раньше, чем он перешагнет порог, мы должны угадать имя гостя. И встретить его сообразно имени. Если имя – кризис, то одним образом. Если имя – катастрофа, другим.

Конфуций учил давать вещам правильные имена. И видел в этом основу спасения и возрождения державы. Не только наши записные элитные болтуны (что с них взять), но и наши интеллектуалы не удосуживаются проверить, является ли имя 'кризис' в данном случае правильным, или это – залепуха, семантическая наживка. Почему не удосуживаются? Другие имена ('коллапс', 'катастрофа') адресуют к чему-то чересчур мрачному? Но Конфуций не рекомендовал давать вещам приятные имена. Он рекомендовал давать вещам имена правильные. И коллапс, и катастрофа – это еще не смерть. А вот если мы, принося правильное в жертву приятному, назовем катастрофу кризисом, то шансы на летальный исход резко возрастут.

Еще недавно боялись сказать о кризисе. Теперь боятся других имен. Что? Не боятся, а не хотят тревожить покой сограждан? Полно! Сограждане уже поняли, что гость, стоящий у их порога, – не Санта- Клаус. Разговаривать с ними как с недоумками, заявлять, что гостя никакого и нет, что это только СМИ им про какого-то гостя рассказывают, – и ошибочно, и преступно.

Ошибочно потому, что о госте люди узнают не из СМИ, а, как минимум, по курсам обменных пунктов. А также по ценам на продукты и все остальное. А также по… В общем, по очень и очень многому.

Преступно – потому, что уже наступали на эти грабли. Уже отказывались признавать проблемы и подменяли их признание бормотанием по поводу того, что 'временные перебои со снабжением магазинов связаны с тем, что граждане, пользуясь завоеваниями социализма, кормят свиней хлебом и хлебопродуктами'. В ответ спрашивали: 'А свиньи, что, электробритвами бреются и лифчики носят?' Лектор общества 'Знание' или ЦК КПСС убирался со сцены с обиженным видом.

А на сцене появлялся бойкий правдолюб. Он не только признавал наличие проблемы. Он эту самую проблему хлестко, смачно описывал. Описав, он завоевывал аудиторию, получал карт-бланш на раскрытие природы проблемы ('это происходит потому, что коммуняки всё довели до ручки') и – вел массы на борьбу с породившими проблемы 'злодеями'. Победив 'злодеев' и как-то походя соорудив всемирную катастрофу, бойкий правдолюб либо превращался в олигарха (депутата, министра), либо уходил с политической сцены. Что же касается проблемы (например, перехода страны к постиндустриальной фазе развития), то она оказывалась не только нерешенной, но и усугубленной.

По этой технологии был 18 лет назад разрушен СССР. Бонзы 'Единой России', замалчивающие в очередной раз проблемы, хотят теперь добиться развала Российской Федерации? Им непонятно, что, добившись очередного развала, они заодно добьются и своей зачистки? Причем гораздо менее 'бархатной', чем та, которой удостоились 18 лет назад их номенклатурные предшественники? Раз непонятно, что дважды два четыре – что поделаешь? Не о непонятливых хлопочем, о Родине. Наш профессиональный, моральный и экзистенциальный долг состоит в том, чтобы признать проблему, раскрыть ее и указать пути ее действительного решения. То есть 'давать вещам правильные имена'. Кому Конфуций не указ, тот может вспомнить другую рекомендацию – о том, что надо говорить массам правду.

Нельзя сказать правду, не добыв ее. Нельзя добыть правду, если боишься подлинных, пусть и очень горьких, имен и хочешь имен зело приятных, но ложных и потому губительных.

Кто-то скажет, что я ломлюсь в открытую дверь. Как бы не так!

Я читаю статью Егора Гайдара 'Катастрофы не вижу', напечатанную в 'Московском комсомольце' 23 января 2009 года и… И натыкаюсь на очень странный пассаж. То, что Е. Гайдар не считает происходящее катастрофой… Мало ли кто про что может сказать: 'Я это не считаю тем-то и тем-то'. Если речь идет о позиции интеллектуала, то надо ДОКАЗЫВАТЬ, что гостя, стоящего на пороге нашего дома, зовут не Ваня ('катастрофа'), а Петя ('кризис'). А не с важным видом изрекать, что вы НЕ СЧИТАЕТЕ гостя Ваней. СЧИТАЕТ (и НЕ СЧИТАЕТ) барин. Ученый – ДОКАЗЫВАЕТ. Доказательств у Гайдара нет. Трансформируя же доказательность в нечто назидательно-барственное, Егор Тимурович вдруг изрекает: 'Надо понять, что никто не давал точного научного определения катастрофы'.

Чем порождена эта вопиющая нелепица, заявленная человеком, способным, как я всегда считал, к интеллектуальной деятельности? Вой о чекистах, находящихся у власти, порождает особую атмосферу, в которой невозможно обсуждать ни одну характеристику властного субъекта, обязательную для рассмотрения в любом нормальном, прошу прощения, обществе. Избавьтесь от погонофобии! И рассмотрите простейшее, обязательнейшее – кто из наших нынешних VIP чему и в каких ВУЗах учился. Что вы обнаружите? Что людей, от которых на экзамене требовали точного научного определения катастрофы, в правительстве и властном ареопаге в целом на удивление мало.

Я вовсе не призываю сформировать весь кабмин из выпускников физфака и мехмата МГУ. Я лишь