только одна – перейти от политической вторичности к политической самодостаточности. То есть состояться по-настоящему.
Но для того, чтобы состояться по-настоящему, Медведеву нужно отнюдь не только сенсационные интервью давать и узников освобождать. Ему совсем другое надо тогда делать.
Что именно?
№15. 20.05.09 'Завтра' No: 21
Что именно делали и должны делать все российские властители (и советские, и досоветские) для того, чтобы властно состояться в России – общеизвестно.
Для этого они все ВСЕГДА делают одно и то же – устраивают очень мощный политический разгром всего предшествующего. Разгром может быть жестким, а может быть мягким. Но даже мягкий разгром – это разгром. И говорить тут можно только об относительной мягкости.
Сталин устроил жесточайший разгром 'реального ленинизма' и 'реальной ленинской гвардии'.
Хрущев устроил несравненно более мягкий, но тоже достаточно жесткий разгром 'реального сталинизма' и 'реальной сталинской гвардии'. Между прочим, с расстрелами и отсидками – пусть не такими массовыми. Берию расстреляли ведь? И не его одного. Отсидки тоже были отнюдь не единичными.
Впрочем, так же вели себя и цари. Наличие традиции – очевидно. И зафиксировано многократно в работах многих исследователей.
В постсоветскую эпоху Ельцин сильно (хотя и куда более мягко, чем в вышеназванных случаях) разобрался с 'реальным горбачевизмом'.
А разве Путин не разобрался с 'реальным ельцинизмом'? Тут и гонения на олигархов, связанных с Ельциным, и сам термин 'лихие 90-е'.
Если Медведев хочет реальной власти и движется в русле российской традиции, то ему надо – так ли, этак ли – но именно разобраться с 'путинизмом'. Причем при живом Путине. Таков неумолимый инвариант российской политики. Ее рок.
Можно, конечно, бросить вызов и року. Но – зная про результат. Кажется, в ефремовском спектакле по пьесе Гельмана 'Мы, нижеподписавшиеся' Калягин как положительный герой бросал вызов року. Жена просила его сменить место работы, а он… выходил на рельсы и кричал движущемуся на него паровозу: 'Нет!' А паровоз на него ехал. И было понятно, чем подобное 'нет' закончится. Вот это и есть плата за сопротивление року.
Впрочем, сопротивление року – совсем уж маловероятный вариант. Либо Медведев согласится на нынешнюю роль, либо он будет бороться за то, чтобы состояться в виде единовластного и полновластного 'государя'. Но тогда – как говорится, 'известным дедовским способом'. С поправкой на XXI век и порождаемый им международный контекст, но не более.
'Ах! – восклицают многие. – Да Медведева, если он заточится на 'путинизм', 'чекисты' сожрут, Дума заблокирует, заговорщики изничтожат!'
Во-первых, кто не рискует, то не властвует.
А, во-вторых, всё это крайне маловероятно. Россия – страна со специфической политической традицией. А уж Россия, находящаяся в состоянии регресса, – тем более. Все основные политические опасности для Медведева, буде он решился по-настоящему укореняться во власти, – не с острыми реакциями предшественника и его сторонников связаны.
Опасности связаны с внутриполитическими константами, общими закономерностями, тенденциями. А также с демонстрацией того объема 'нутра' (и порожденной нутром последовательности действий), без которых в России власть не берут. Да и нигде в мире – тоже.
С демонстрацией 'нутра', с этой самой последовательностью и решимостью, проблемы возникли незамедлительно. Может быть, пока они и не такие уж сокрушительные. Но они есть, и они серьезны.
После интервью, вышедшего в 'Новой газете' 15 апреля 2009 года, Медведев 19 апреля не развивает игру на обострение, а сворачивает ее. А это в таких случаях недопустимо.
19 апреля Медведев дает, уже вкусив от лавров 15 апреля, широко разрекламированное интервью НТВ. Интервью у Медведева берет Т. Миткова. Вроде бы все один к одному – 'новогазетная' линия? Но ничуть не бывало! По политической и идеологической логике Медведеву надо наступать, обострять тему. Не зря говорят: 'Поднял руку – бей!'. Но Медведев делает замах – и не наносит удар. Скорее, наоборот. Его интервью Митковой – мягко говоря, не сенсационно.
Опять цифры (метры жилплощади на душу населения и пр.)… Нечто, напоминающее 'построение коммунизма' или 'реализацию продовольственной программы'. Кстати, это нечто – по сути своей абсолютно антилиберально. Для либерала важно не то, сколько государство будет строить квадратных метров жилья на душу населения в год, а сколько рынок даст человеку возможностей заработать. Человек же сам построит столько, сколько нужно. Захочет – дом в 400 метров, а захочет – в 4000.
Но главное, конечно, не в этом. Главное в том, что наступательность, которая в интервью 'Новой газете' существовала хотя бы в виде пунктира, – в интервью Медведева НТВ отсутствует НАЧИСТО (что подчеркивается ироническим тоном Т. Митковой).
А поскольку 'новогазетная' наступательность носила сверхопределенный (ультралиберальный антипутинский) характер, то одно лишь отсутствие НАРАЩИВАНИЯ этой наступательности на втором (НТВшном) шаге чревато серьезнейшими политическими последствиями.
Но к этому все никоим образом не сводится. Допустим, что на третьем шаге Медведев снова перейдет в наступление. Что он отстранит Путина, разгромит путинизм. Что дальше?
Поход Медведева в 'Новую газету' – это заявка на то, что медведевской идеологией будет либеральное западничество, а опорной группой – российские либералы-западники. Причем речь идет о том, чтобы открыто и именно открыто превратить сие в опорную группу.
Спросят: 'И что такого'?
Отвечу: ничего особенного. С одной лишь оговоркой. У наших либералов-западников есть положительные черты. Это консолидированное меньшинство – сложно построенное и очень консолидированное. У этого меньшинства есть ценности. Его поведение детерминировано не только корыстью. Новодворская не в 'Ролс-Ройсе' ездит, Алла Боссарт не в 'Бентли'. И это вызывает уважение – как и наличие ценностей вообще в условии их огромного дефицита. Я качество ценностей не обсуждаю. По мне, так эти ценности абсолютно губительны. Но я же не о своих субъективных взглядах говорю – я об объективном. Опять же, роковом, так сказать (со знаком минус или со знаком плюс – зависит от субъективного).
Объективное же состоит в том, что движение Медведева по траектории, заданной походом в 'Новую газету', приведет его на момент разгрома соперников – к печальнейшему итогу.
К моменту этого разгрома (буде он состоится), Медведев окончательно зарекомендует себя как ревностный сторонник идеологии, поддерживаемой 5% населения. И – абсолютно неприемлемой для 99% тех, кто должен отстаивать его власть. Продолжать после взятия реальной власти опираться на эти же 5% невозможно. Впереди выборы. А все к административному ресурсу свести никогда нельзя.
Кроме того, осуществление реальной власти с опорой на 5% населения – это диктатура. При диктатуре главный институт – силовики. Силовиков, готовых осуществлять диктатуру 5%, исповедуя то, что сказано в новом властном рупоре под гордым названием 'Новая', – не наберешь. Это значит, что, усевшись по- настоящему, надо сразу слезать. Хочет ли Медведев, состоявшись под предлогом 'перезагрузки', сразу же обнулиться, потеряв власть, во славу вечной 'перезагрузки'? Большой вопрос…
Между тем, именно на подобный вариант – недолговременное утверждение Медведева во власти ради последующего проигрыша подлинно оппозиционным силам – со всей определенностью указывают самые умные аналитики-либералы. Например, Дмитрий Фурман.
За месяц до рассматриваемого нами 'перезагрузочного' (или 'перестроечного') визита Д. Медведева в 'Новую газету', Д. Фурман (аж 6 марта 2009 года) в 'Независимой газете' рассуждает о таком, неогорбачевском и единственно демократическом, варианте. Предполагающем, что на первом шаге Медведев устранит Путина и 'чекистов'. А на втором шаге – проиграет выборы неким подлинно
