вторжению на нашу территорию — мягкому или жесткому.
Я честно говорю тем, кто смотрит эту передачу, что мы сделаем все возможное, чтобы мир не скатился в войну, но я не знаю сейчас, как это сделать. Ситуация гораздо острее, чем была когда бы то ни было.
В таких случаях, правда, говорят: «Глаза боятся, а руки делают». Но это, знаете, присказки, поговорочки, а не универсальные рецепты для решения сложнейших мировых проблем. А проблемы нарастают. И дело совершенно не в том, что американцам так нужен этот самый Магнитский. Дело совершенно в другом.
За несколько дней до этого заявления об «Агентстве по предотвращению злодеяний» в Америке прошла дискуссия по поводу того, делать дефолт или не делать. Было ясно, что дефолт они делать не будут. Но они его и делать не могут, и не делать не могут — вот в чем вопрос.
Как они вывернулись из этой страшной проблемы? Они сказали, что они сократят расходы на триллион долларов за сколько-то лет и одновременно напечатают денег на этот триллион. Получается, что никакого пузыря вроде бы и нет — соблюдается баланс печатания денег и сокращения расходов.
Это полная чушь. Полная ахинея. Американцы вошли в фазу, когда они нагло смотрят в глаза миру и несут абсолютную околесицу. Никакая власть в Соединенных Штатах не может сейчас снизить расходы бюджета на указанные суммы. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!
Значит, им эти триллионы надо откуда-то добыть. То есть кого-то тем или иным способом (прошу прощения за жесткий термин) надо ограбить — вот в чем задача. У них не сходятся по «бабкам» дела, а в их банках лежит пара триллионов русских денег, которые изъять из этих банков — тьфу! Это все равно, что у ребенка конфетку отнять.
Соответственно, изобретается русская мафия. И вот, параллельно с этим «делом Магнитского», они открыли для себя (о, ужас!), что в России есть какая-то могущественная группа под названием «Братва»[41].
Это даже не голливудский фильм, это уже предел падения. Они не удосуживаются даже выяснить реальный криминальный рельеф страны — «„Братва“ там есть!» Те фильмы, которые, всегда казалось, отнюдь не претендуют на достоверность («Хвост вертит собакой» и так далее), — это жалкие подобия той фантасмагории, которая творится на самом деле. Они «Братву» нашли, понимаете? «Братву» на этой территории.
А у них — новая концепция борьбы с организованной преступностью, которую очень интересно разобрал Владимир Овчинский[42]. И суть которой заключается в том, что они теперь могут бороться с организованной преступностью на любой территории, называя преступниками или членами оргпреступных сообществ кого угодно. Для этого не надо даже никакой юридической процедуры. Все, что вменялось сталинскому режиму в качестве главных ужасов бесправия и беспредела, американцы теперь повторяют в фантастическом, гротескном виде. Всю мерзость, которую они писали про сталинизм, они воспроизводят у себя с коэффициентом усиления в 1000: «список Магнитского» создан даже без «троек», вообще вне всякой судебной и следственной процедуры. Кто-то что-то написал, а они создали список. Все! Тушите свет!
Европа поджала хвост и бежит в ту же пропасть, в которую бежит и супердержава. Но они же просто так это все не будут осуществлять, у них есть какие-то конечные цели. Если Россия распадется, то они смогут осуществить очередной грабеж, по масштабам больший, чем тот, который они осуществили в 90-е годы.
Американцы выжили в 90-е, потому что нас ограбили фантастическим способом. И в частных беседах они этого не скрывают, они говорят об этом абсолютно откровенно.
Теперь американцы не могут так ограбить Россию, как грабили тогда: у них появились местные конкуренты — братва. И они каким-то образом должны решить для себя проблему. Если братву зачистить, а территорию разделить, то при полной беспомощности территории ее можно будет грабить как угодно. Как угодно!
В Египте, где протесты были вызваны тем, что ужасно низкий уровень жизни, уровень жизни сейчас будет в 10 раз ниже в результате этих протестов. В 10 раз ниже!
Если сейчас российскую территорию расчленят, неуживчивую часть «братвы» пощиплют, а уживчивую погладят по головке и начнут грабить снова ускоренным образом (плюс ограбят вывезенные на Запад средства), они решат свои проблемы. И они будут их решать. А что они будут делать? Сдаваться? Не будут они сдаваться. Никогда не будут. Это совершенно другой менталитет.
Главное — это экономические суперпроблемы, вытекающие из неравномерности развития капитализма, из краха СССР, из новой фазы межкапиталистической конкуренции, из краха проекта «Модерн» и всего прочего. Дальше необходимы триллионы. И они ищут средство эту проблему решить. А средство простое (Остап Бендер знал один ход: Е2–Е4) — кого-то надо ограбить. Кого?! Нас, вот кого! Самый лакомый кусок — мы. Легче всего грабить нас. И они хотят это сделать. Вот весь реальный мотив, стоящий за их квазиблагородными воплями. Это ясно ежу. И каждый день процесс становится все более острым.
Они вцепились в дело Магнитского. Поскольку в телевизионной передаче мне нужно было обсуждать дело Магнитского, то мне пришлось с ним разбираться. И я хочу поделиться с вами своими соображениями на этот счет более подробно, чем это могу сделать в телевизионной передаче.
Магнитский — человек как человек. Вертелся в «серой» экономике, как вертятся все люди его профессии. Занимался какими-то «серыми» схемами, как все занимаются. Схемы эти были очень темно- серые, почти черные. Но и этим занимаются очень многие. Ничего в нем не было исключительного. То, что он находился по ту сторону правового поля, это 100%.
Но это все неинтересно. Вообще неинтересно. Потому что никакого Магнитского как самостоятельно действующего фактора нет. Нет Магнитского как героя-одиночки, который противостоит ужасной криминальной системе. Нет этой картинки. Эта картинка выдумана, высосана из пальца. Она потрясающим, вопиющим образом не соответствует реальности и существует только в мозгу у американских пропагандистов и их российских приспешников — больше ни у кого… Ну, у совсем наивных людей. Потому что все понимают, что Магнитский, являясь работником (а отчасти уже и партнером) некоей юридической фирмы Firestone, работал на транснационального магната Билла Браудера и обеспечивал его дела. Это не герой-одиночка, а часть системы Браудера.
И это понимают все, кто занимался данным делом хотя бы один день. Этого нельзя не увидеть, понимаете? Это не где-то там, на периферии картины. Чтобы это узнать, не надо копать 10 метров под землю. Это так же ясно, как то, что Волга впадает в Каспийское море.
Гораздо интереснее, кто такой Браудер. Все кричат, что он внук Генерального секретаря Компартии США. Это небезынтересно, потому что все, надеюсь, понимают, кто такие были Генеральные секретари Компартии США. Они должны были существовать там, в США, и они должны были существовать в диалоге с нами (как, например, господин Хаммер). Это очень амбивалентная ситуация, двузначная. Больше о ней говорить не хочу. Не считаю, что то, что Браудер является внуком Генерального секретаря, что-нибудь тут особенно значит.
Гораздо важнее (но тоже не самое важное) то, что господин Браудер занимал очень высокое место в совсем высоких транснациональных группах. В такой, например, структуре, как «Соломон бразерс». И уже тогда, в самом начале ельцинской эпохи, сразу после 1991 года занимался инвестициями в Россию. То есть грабежом, прошу прощения. Это синонимы на 1992 год.
Но и это не так важно. Я не хочу копать до конца связи «Соломон бразерс» и Браудера, потому что дело это темное. Бывает так, что люди сначала работают в какой-нибудь компании, потом уходят из нее и занимаются своими делами. Бывает по-разному.
Но есть другая, абсолютно очевидная вещь. Она заключается в том, что этот Браудер — по сути, шеф Магнитского. Дело Магнитского как таковое тоже не существует — это часть дела Браудера. Было оно выделено в отдельное производство или не было — это чисто юридическое крючкотворство. Все понимают, что дело Магнитского — это часть дела Браудера. Сам Браудер об этом говорит, все об этом говорят. Снова подчеркиваю: я сейчас хочу заниматься очевидными вещами.
Так вот, есть вторая очевидная вещь, которая заключается в том, что сам Браудер является партнером еще более крупной международной транснациональной акулы империализма (как говорилось когда-то — между прочим, не без справедливости), каковой являлся Сафра, банкир Сафра.
