– Контуженый! – хлопнула я себя ладошкой по лбу. – А я лекарство забыла дома. Вы меня там, за крапивными зарослями, подождите, я мигом слетаю.
Я подобрала сарафан и рванула в сторону центральной городской площади, услышав сзади только удивленное:
– Куда ты, Малинка? Ты ж не в той стороне живешь!
Добежав до центра, я взглядом разведчика окинула территорию, не выходя из тени домов. Никого. Светлело с каждой минутой, и откладывать было некуда. Я пробежалась к столбу, на котором сиял яркий камень, на ходу развязывая шнурок на черном мешочке, болтавшемся у меня на шее, вытащила подарок мимикра, схватила Негасимый Свет, который оказался совершенно холодным, сунула в мешочек, подменив его своим камнем, задержалась на мгновение, погладила его:
– Спасибо, камушек, ты меня не раз выручал, теперь тебе здесь жить, – и поспешила к ожидающим меня мужчинам.
– Все в порядке, – кивнула на ходу Кащею. – Лекарство твое я взяла. А теперь скорее наверх!
– Погоди, – ухватил меня за руку Вернидуб.
Я оглянулась. Возле стены стояла добротная лестница.
– Вот умница, Дубушка, раздобыл где-то…
Я почувствовала толчок.
– Китеж стал на берег. Теперь пора. – И мой «жених» подтолкнул Бессмертного к лестнице.
– Полезай, – шепнула я ему на ухо, – я за тобой.
Кащей не заставил себя долго упрашивать, набросил на плечо сумку со своим драгоценным плащом и полез наверх. Вскоре глухой удар свидетельствовал о том, что он приземлился с той стороны.
Я схватилась за лестницу.
– Малинка! А ты куда?
– Лекарство брату отдать забыла.
– Брось через ограду.
– В траве затеряется.
– Давай я полезу.
– Дубушка, – я нетерпеливо топнула ножкой, – я попрощаться с братом хочу!
– Да я уже ждать тебя больше не могу!
И Вернидуб так прижал меня к себе, что я сразу почувствовала, что ждать он действительно больше не может.
– Миленький мой! Пять минут – и я навеки твоя. Брату ведь уходить надо. Не ровен час, поймают опять!
Мой жених застонал и заскрежетал зубами:
– Один поцелуй, а то не пущу.
Ну вот, опять пришлось согласиться. Дубушка приник к моим губам так страстно, что теперь и пятнадцатью минутами не обойдется. Он терзал мои губы мягко, но настойчиво, нежно, но жарко, так, что у меня в глазах потемнело и ноги подкосились. Я не упала только благодаря сжимающим меня мускулистым, горячим рукам. Ну почему это не Кащей? Внутри прокатилась горячая волна…
И вдруг со стороны городской площади раздались крики. Обнаружили подмену камня! Я дернулась, Вернидуб отпустил меня, тяжело дыша и страстно пожирая глазами.
– Милка моя, сладкая моя, быстрей возвращайся, я жду тебя! – И подсадил меня на лестницу, причем его руки скользнули по моим ножкам. Через мгновение я оказалась наверху ограды. Посмотрела вниз, в его любящие, преданные глаза… Мне даже жалко его стало.
– Дубушка, ты очень хороший! Спасибо тебе!
Крики приближались, похоже, просыпался весь город. Достанется же Вернидубу, когда его здесь застанут с лестницей. И Лазарю с Малинкой долго придется доказывать свою непричастность ко всему происшедшему.
– Дубушка! Я не Малинка, возвращайся к ней, и будьте счастливы! А все, что я сделала, – для спасения мира!
Я еще успела увидеть округлившиеся глаза моего «жениха» и спрыгнула со стены.
Глава 38
ОКО МИРА
Я даже не упала, а мягко приземлилась, точнее, приковрилась. Кащей уже ждал меня, облачившись в свой неизменный плащ с черепушкой. Он придержал меня, чтобы я не свалилась, и ковровая дорожка взмыла над лесом.
Только отлетев на приличное расстояние, мы немного успокоились и задумались: а куда мы, собственно, летим?
Конечно, и так было ясно, что двигаться нужно по течению реки. «Пусть шестирукая богиня Ара дорогу вам своим укажет телом», – говорилось в древних письменах. Но Баба-яга, то есть Анастасия Славозаровна, советовала заехать в гости к ее средней сестре. Авось старая женщина, да еще и жена Южного ветра, поможет с предсказанием разобраться, а то дальше шестирукой богини мы ни на йоту не сдвинемся. Кащей
