— его все равно бы Виктор не увидел: только крыши и деревья.
В какой-то момент Виктор чуть не поднялся из-за стола, чтобы выйти в коридор, достать из кармана пиджака мобильный телефон и позвонить Георгию.
Остановило его только время — середина ночи, когда все обычно спят. Правда, Георгию это не мешало самому звонить, когда ему вздумается. Но он никогда не звонил без повода. А какой повод у Виктора? Сообщить, что нашел три ресторана, в которых двадцатого мая подавали блины с икрой? Об этом можно сообщить и утром, а еще лучше пока не сообщать, а сначала поговорить с официантами, показать им фотографии Броницкого. И это лучше сделать самому. Стажер, наверно, устал. Он и так сделал все быстрее, чем Виктор от него ожидал. Да нет, не потому, что стажер устал, — Виктору хотелось закончить дело с ресторанами самому. Стажер должен был заработать право самостоятельно «прокручивать» интересные эпизоды. В том, что «проход» по ресторанам будет интересным, Виктор не сомневался.
Он позвонит Георгию, когда из трех останется только один ресторан, в котором Броницкий и ужинал.
В Сарнах они поселились в маленькой трехэтажной гостинице, получив на двоих пятиместный номер. По крайней мере, в нем было пять кроватей, три тумбочки и один стол с двумя стульями, так что преврати эту ситуацию в школьную задачку-ни один школьник бы ее не решил.
Спали до четырех. Потом успели пройтись по нескольким магазинам.
Ник, к удивлению, увидел на улице подряд два комиссионных магазина. В воздухе запахло советским прошлым. Зашли, купили два потертых чемоданчика за смешные белорусские деньги. Собственно, покупал Ник, а Сергей смотрел на него, кривя губы то ли от недоумения, то ли от врожденного идиотизма.
— Что ты будешь в них ложить? — спросил Сергей на улице.
— Не дожить, а класть.
— А мне пофиг, что ложить, что класть. Ты мне обещал что-то объяснить.
Нику стало понятно «резиновое» выражение лица своего напарника по бегству.
Сергей ждал объяснений. Ждал с вечера с перерывами на сон и сонную усталость.
Теперь он уже был бодр, и тянуть с объяснением дальше не имело смысла.
— Хорошо. — Ник, вздохнув, кивнул, — Идем сейчас на вокзал, берем билеты до Бреста. Потом где- нибудь присядем поужинать, и я тебе все объясню…
Предложение Сергея устроило, тем более, что он к этому времени всерьез проголодался.
Поезд на Брест уходил через три часа.
По дороге назад, в гостиницу, они по настоянию Ника зашли в аптеку, купили зубные щетки, пасту.
Двое молодых короткостриженых мужчин в одинаковых джинсовых костюмах с потертыми чемоданами на безликих серых улицах Сарн выглядели иностранцами.
— Слушай, на хер нам гостиница? Мы там ничего не оставляли, — Сергей остановился, когда до трехэтажного здания гостиницы оставалось метров сто.
— А паспорта? — спросил Ник.
Сергей недовольно кивнул. То ли шок прошлого вечера отключал временами его память, то ли он вообще был рассеянный.
— Хочешь, постой здесь, — предложил Ник. — Я сам схожу, заберу документы.
Сергей охотно согласился.
Молоденькая девушка лениво оторвала голову от книжки.
— Ключи вы сдавали? — спросила она.
— Да.
— Минуточку. Клава! Клава! — крикнула она в сторону лестницы.
Сразу за лестницей со скрипом открылась дверь и оттуда выглянула заспанная старушка в синем халате.
— Пойди в тридцать пятый, проверь, все ли на месте. Особенно полотенца и стаканы.
Старушка, взяв у девушки ключ с брелком в виде тяжелой деревянной груши, прихрамывая на левую ногу, направилась к лестнице.
Ждать пришлось минут десять. Наконец девушка положила на стойку паспорта.
— Приезжайте еще! — сказала она вместо прощанья и снова уткнула свои маленькие глаза в книжку.
Выйдя на улицу, Ник оглянулся по сторонам. Сергея нигде видно не было. На лбу выступил холодный пот.
«Это же надо было быть таким идиотом! — подумал Ник. — Я ему сам предложил подождать! Черт возьми!»
Он прошел быстрым шагом к перекрестку, где оставил Сергея.
Две улицы, перерезавшие друг друга под прямым углом, были неестественно безлюдны. Через перекресток на красный сигнал светофора проехал грузовик.
На глаза Нику попалась бытовка, покрашенная в синий цвет, стоявшая чуть в глубине от дороги. Показалось, что кто-то только что зашел в ее двери.
Присмотревшись, Ник, к своему удивлению, прочитал надпись над дверью бытовки — «БАР». Не больше и не меньше.
Хорошо хоть, что не ресторан, подумал он.
Зашел, открыв тяжелые железные двери.
Внутри был полумрак. За импровизированной стойкой бара стоял лысоватый мужик унылого вида. За одним из трех пластмассовых столиков сидел Сергей с наполненным стаканом. За другим — с бутылкой водки — двое молодых ребят в рабочих комбинезонах.
Ник почувствовал в руках дрожь. Застыл, глядя на спокойно развалившегося в белом пластмассовом кресле Сергея. Понял, что дрожь возникла раньше, на перекрестке, а может быть, еще и на пороге гостиницы, когда он не увидел Сергея.
Сергей поднял глаза.
— Садись! — кивнул он на свободное кресло. — Что выпьешь?
— У тебя что, деньги есть? — удивился Ник.
— Доллары они берут, — он кивнул на бармена. — У них тут «Приморский портвейн», представляешь?
— Нет, — мрачно ответил Ник.
Сергей достал из нагрудного кармана джинсовой куртки магнитофонную кассету. Вместе с ней — несколько свернутых пополам зеленых купюр.
Ник заметил, что купюры мелкие: пятерки и единицы.
— Поставь кассету! — попросил он бармена. — И двести грамм «Приморского».
Вернувшись, он поставил полный стакан портвейна перед Ником.
В шепотливой тишине бытовки-бара вдруг раздались знакомые Нику ритмические удары.
Он уставился на Сергея, а тот с блаженной улыбкой на лице медленно тянул свой портвейн.
— Эй, — крикнул бармен. — Тут ни хрена нет на твоей кассете!
— Есть, — спокойно ответил Сергей. Бармен замолчал, прислушался. Он, конечно, ждал музыки. Через пару минут вытащил кассету, положил на стойку.
— Забери! Ни хрена у тебя не записано! — крикнул он, потом повернулся и поставил другую кассету.
В баре запел Розенбаум. Песня про Афган. «Черные тюльпаны».
«Очень кстати», — подумал Ник.
Вдруг он заметил, как Сергей медленно поднимается из-за стола, с ненавистью глядя в сторону стойки.
Почувствовав приближающийся пожар, Ник сразу бросился его «тушить».
— Старик, успокойся, давай выпьем!
Ник силком усадил Сергея на место. Судя по тому, как легко это ему далось, понял, что «коллега» или пьян, или еще не пришел в себя после вчерашнего.
Ник сам сходил к стойке, взял кассету.
