судачили о другом. Скоро ждали первого зимнего каравана из степи. Значит, будет ярмарка, будет праздник. И чего этой глупенькой не жилось?..
Доспех кузнец переделал быстро, за два дня. Но Сергиусу это показалось целой вечностью. С трудом он заставил себя взяться за мелкие текущие дела – от работы по замку его никто не освобождал. Барон почти не показывался, все время торчал в своих покоях. А Альком, будто подозревая что-то, при встречах смотрел на мага странным вопрошающим взором, словно хотел сказать что-то или спросить, но не решался.
Сергиус по частям, стараясь не привлекать внимания, перетащил доспехи из мастерской к себе. Кузнец не заикался о деньгах, но маг все равно отдал ему все, что подарили на свадьбу, включая баронское золото, – ему это уже не понадобится.
В лаборатории он аккуратно разложил доспех на полу так, как было указано в книге. Положил рядом обнаженный клинок. Сердце его пело в нетерпеливом предвкушении.
Маг распахнул настежь высокое узкое окно. Морозный воздух ворвался в комнату, пламя в плошке дернулось, играя тенями. Небо было ясное. Холодно смотрели с неба звезды. Сергиус улыбнулся – можно начинать.
Он вернулся к столу, в последний раз пробежал глазами строки заклинания. Потом опять подошел к окну и начал. Это было похоже на песню. Слова, которые он произносил и истинного значения которых не знал, словно сами собой сложились в нечто мелодичное, пугающее и прекрасное.
Стражник, мерзнувший в обнимку с копьем внизу на стене, как раз под окнами лаборатории, хмыкнул и покачал головой:
– Совсем умом тронулся от горя, бедняга…
Он не видел, как скользнула с небес вниз на песню-призыв какая-то тень. Он не знал, что Тьма уже пришла…
…Сергиус вздрогнул от громкого стука в дверь. На миг его охватил ужас от мысли, что его план раскрыт и там, за дверью, стража. А впрочем… Даже если так, он уже сделал то что нужно. И если сталь оборвет искру его никчемной жизни чуть раньше, это уже ничего не изменит. Сергиус распахнул дверь и замер, разинув от удивления рот. У порога стояла женщина в черной облегающей одежде, больше подходящей воину и мужчине. Длинные волосы черным водопадом ниспадали на плечи. Он не успел поинтересоваться, кто эта странная незнакомка: она грубо оттолкнула его и без спросу прошла в успевшую порядком выстыть лабораторию.
– Прикрой дверь и задвинь засов, – приказала она.
Захлопнув рот, маг повиновался. Он уже понял,
Неверный свет упал на лицо Темной Богини, и маг увидел, что на вид она не старше его Анны.
– Ты звал, – сказала девушка.
Маг смотрел в ее нечеловечески прекрасное лицо, и впервые ему показалось, что он ошибся… В холодных равнодушных глазах пылал огонь пожарищ, бежали и падали, пятная кровью снег, люди. Сама смерть смотрела на него. Но не та смерть, что неизбежно приходит на склоне лет, а смерть злая, жестокая, от металла и огня…
«Богиня останется, собирая верных и сея ужас вокруг. И Тьма придет в земли, пока пара истинно любящих не остановит ее», – вспомнил он строки из книги. Сколько людей умрут до срока из-за него, его горя, его ошибки?
– На колени, – приказала Темная Богиня.
Голос ее не допускал возражений. Сергиус опустился на пол. Он смотрел вниз. Ему было страшно. Прохладные пальцы стиснули его подбородок, запрокидывая голову, – Богиня требовала, чтобы он смотрел в глаза, в ее ужасающие глаза. Ее взгляд притягивал, завораживал. Сергиусу показалось, что он падает с обрыва в какую-то бездонную пропасть. Маг хотел зажмуриться, но не посмел.
Все вдруг закружилось, завертелось, брызнуло осколками разбитого стекла, а потом… картины прошлого стали складываться, словно в калейдоскопе.
…– Анна, уйди! – ворчал, вытирая пот со лба, кузнец на любопытную сверх меры дочь. – Не мешайся, сейчас господин маг волшбу творить будет.
Та косила смешливыми глазами в сторону Сергиуса и не думала никуда уходить.
– А какое он волшебство творить будет?
– То самое, которое непослушным девочкам нос щемит, – доверительно сообщил кузнец.
– Скажете тоже! – Анна недоверчиво фыркнула, но на всякий случай юркнула в дверь…
…Сергиус сказал Анне главные слова. Это оказалось тяжелее, чем выпускной экзамен. Она заставила его преклонить колено – чтобы все как «у благородных» – и подробно рассказать, как именно и насколько сильно он ее любит. Это представление, тихонько хихикая, наблюдали ее подружки. Они подглядывали по очереди, заранее предупрежденные самой Анной.
Сергиус узнал уже вечером, когда ненадолго стал посмешищем для всей женской половины замка. Они не разговаривали целый день, который показался бесконечным. Когда маг решил капитулировать и пошел к дому кузнеца, чтобы найти чертовку и помириться, Анна попалась ему навстречу: она тоже не выдержала и тоже направилась его искать…
…– Ну, добро. – От улыбки изувеченное шрамом лицо барона стало еще ужаснее. – Женитесь, дозволяю. Без выкупа, уж ладно…
Анна изо всех сил, до боли, стиснула руку Сергиуса: она боялась.
– Спасибо, ваша милость! – Маг вспомнил, что надо бы поклониться господину.
Барон милостиво покивал, пристально рассматривая Анну. От этого взгляда Сергиусу стало не по себе. Холодок дурного предчувствия на миг сжал сердце.
Но нет, барон же дал разрешение…
