прибыл в Таганрог-юг, где его встретили генерал-оберст фон Рихтгофен, начальник штаба оберст фон Роден, обер-квартирмейстер 4-го воздушного флота оберст Шульц и другие.
Единственной темой обсуждения были действия частей, выделенных для снабжения окруженного района. Здесь Мильх понял, что в их распоряжении находилось значительно меньше авиачастей и самолетов, чем ему было сообщено в штаб-квартире фюрера. Значительная часть машин была непригодна для выполнения задач снабжения.
На вопрос о числе имевшихся в наличии машин оберсту Родену пришлось ответить:
Такова была правда после сказки о 1000 самолетах, готовых к вылету в Сталинград, которую рассказывали ему в штаб-квартире фюрера. В ежедневном докладе об обстановке в штаб-квартиру были переданы неприукрашенные факты. Теперь мы знаем, что Гитлеру о них не сообщили.
Результаты снабжения по воздуху оказались весьма ощутимыми, хотя для 6-й армии этого было абсолютно недостаточно. С 22 ноября 1942 г. по 16 января 1943 г. в зону окружения за 3410 вылетов было доставлено 5300 т грузов. Это соответствует 64 машинам со 100 т грузов в день. Из котла все выглядело гораздо мрачнее.
16 января пришлось оставить и аэродром в Сальске, который был взят танковой атакой русских. Авиационные части перебазировались в Зверово, где под взлетную полосу приспособили кукурузное поле. Руководство авиатранспортным командованием принял на себя оберст Морцик, который возглавлял его до конца.
Здесь 16 января после мощного бомбового налета русских немецкие части потеряли 50 Ju-52. Кроме того, много машин было повреждено. Это нанесло тяжелый удар по воздушному снабжению котла.
Вечером этого мрачного дня — 16 января 1943 г. — начальник штаба 6-й армии генерал-майор Шмидт передал радиосообщение:
Второе радиосообщение было таким:
Первые 3 Не-111 из KG55 приземлились на укатанную полосу аэродрома Гумрак. Но для них не приготовили грузчиков, и экипажам самим пришлось разгружать самолеты. На это ушли драгоценные часы.
Свои мысли об обстановке генерал-лейтенант Фибих изложил в восьми пунктах, так как ему приходилось опасаться, что главное командование люфтваффе в лице генерал-фельдмаршала Мильха займется поиском виновных. Приводим его мнение об обстановке, которая привела к трагедии 6-й армии:
«1. В октябре 1942 г. не было принято своевременного решения обосноваться на зимних позициях.
2. Не было принято никаких мер либо меры были приняты слишком поздно, чтобы заблокировать очевидные с начала октября подготовительные действия Красной армии к наступлению.
3. Решение удерживать окруженный район, не оставив немедленно Кавказ, было ошибочным.
4. Не был отдан приказ о прорыве в середине декабря, когда 4-я танковая армия стояла на рубеже Мишовки.
5. Создалось ложное представление об эффективности снабжения по воздуху, поскольку не учитывались погодные условия и боевая обстановка, а также пропускная способность аэродромов.
6. Все низшее командное звено вплоть до армейских групп было лишено свободы принятия решений.
7. Мощь русских, как и мощь немцев, была оценена неправильно.
8. Никто из высшего звена не получил представления о реальной обстановке непосредственно на месте событий; никто не прислушался к мнению люфтваффе о возможностях и эффективности воздушного снабжения»[82].
В следующие дни и ночи подразделения Не-111 пытались продолжить доставку грузов в Гумрак, но аэродром, по сообщениям из котла, не мог принимать самолеты по ночам.
17 января авиатранспортные группы оберста Морцика были атакованы в Зверове. Десять Ju-52 были сожжены, 2 иссечены осколками, еще 42 повреждены. Сюда было необходимо направить группы истребителей, чтобы силой остановить атакующие русские бомбардировщики и штурмовики. Мильх попросил генерал-оберста Йешоннека направить туда две истребительные группы. Ответ был таким:
И этот ответ был получен тогда, когда 6-я армия была на краю гибели!
18 января генерал-фельдмаршал успокоил Фибиха, который попросил избавить его от оскорбительных упреков 6-й армии. Мильх понял, в чем дело. Он ответил:
В тот день Фибих в сопровождении оберста Кюля и генерал-майора Пикерта вылетел в Таганрог на доклад к Мильху. В этом совещании принимал участие генерал-оберст фон Рихтгофен. Единогласно было принято решение: при любых условиях оказать помощь 6-й армии, даже если в самом котле ничего (или почти ничего) не будет сделано, чтобы облегчить работу летчиков. Невозможно было ожидать иного от армии, в лицо которой смотрела смерть. И сами слова
Сквозь заслон летавших над Сталинградом вражеских самолетов прорвалось несколько Ju-52, которые приземлились и взяли на борт 20 раненых.
Теперь стало ясно, что назначение Мильха на должность начальника зондер-штаба «Сталинград» запоздало по крайней мере на три недели. Если бы генерал-фельдмаршал находился на этом месте с самого начала, вероятно, прорыв 6-й армии из Сталинграда состоялся бы в декабре.
21 января 1943 г. в транспортных вылетах принимали участие более сотни самолетов. Некоторым из них удалось сесть на аэродроме Гумрак, другим пришлось сбросить свои грузы над ним. Но это был
Вечером этого дня пришлось оставить и Гумрак. Днем 22 января грузы доставлялись на аэродром Сталинградский, расположенный восточнее железнодорожной станции Гумрак. Здесь один за другим приземлялись Не-111 и Ju-52. На границе аэродрома остались обломки 5 Не-111 и 1 Ju-52. Ночная посадка на это изрытое воронками поле была невозможна. Это стало началом конца.
Фриц Краузе на своем Ju-52 вылетел в Сталинград 22 января 1943 г. в 9.45. Его экипаж: унтер-офицер Кённеке и унтер-офицер Вассиловски. На борту его машины находилась тонна специальных боеприпасов. Приводим его рассказ:
«Граница облачности 600–800 метров. Сначала я летел на высоте 2000 метров вслепую в сторону Сталинграда. Над районом, занятым русскими, просветлело, поэтому я набрал высоту 2500 метров и летел при солнечном свете, но скрытый слоем облаков. Когда мы пролетали над нашими старыми базами Тацинская и Морозовская, облака рассеялись.
Подо мной один Не-111 начал набирать высоту, он показал мне, что воздушное движение шло и со стороны Сталина. Сразу же после этого перед нами открылся Сталинград. Сверху пролетел, не заметив нас,
