позиции должны сводиться в пулеметные батареи и располагаться так же укрыто, как и артиллерия. Мнение это в высшей степени ошибочное.
Громадная огневая сила пулеметов требует размещения их небольшими группами по боевым участкам на важнейших пунктах или в штурмующих колоннах. С целью же использовать их силу, в случае надобности, на все дистанции, пулеметы при наступлении должны сопутствовать передовым цепям, а при обороне располагаться в боевой части. Существовавшая организация пулеметных рот, группировавшая пулеметы в крупные соединения, не удовлетворяла вышеизложенным тактическим требованиям.
Пулеметы должны быть приданы полкам из расчета 4 пулемета на батальон.
Главной мерой по увеличению боевого элемента в наших войсках надлежит признать сильное развитие запасных войск и создание такой организации, при которой, тотчас после веденных боев, а при затяжке боя, как то было в прошлую войну, и во время боев, части войск могли бы получать укомплектования офицерами и нижними чинами. Каждый пехотный полк должен иметь свой запасной батальон. Каждый такой батальон желательно формировать с объявлением мобилизации в 40 % боевого элемента полка, т. е. 1600 человек, непрерывно обучаемых, из коих на театре военных действий необходимо иметь отделение каждого запасного батальона в 10 % боевого состава, т. е. в 400 человек. Эти 400 человек, соединенные в одну роту, и должны составлять «запасную» роту такого-то полка, непрерывно пополняемую. При каждой дивизии эти роты, соединенные вместе, образуют запасной батальон в 1600 человек для немедленного пополнения убыли в полках дивизии. Все заболевшие и раненые, оставленные на театре военных действий, должны перечисляться в этот батальон и туда же поступать по выздоровлении.
После больших боев этот запас окажется недостаточным и потребуется подвоз укомплектований с главной базы.
Подобным же образом должно быть обеспечено поддержание боевого состава и других родов оружия.
Убыль среди нестроевого элемента значительно меньше (главным образом от болезней), но и для пополнения этой убыли необходимо иметь готовый запас, отличный от пополнений боевого элемента, а именно составленный из старших сроков запасных и частью из выздоровевших раненых и больных строевых, кои окажутся мало пригодными для службы в строю[285].
Из опыта прошлой войны с полной ясностью выказалась особая важность быстрого укомплектования частей войск после боев. Японцы и достигли этого, в чем имели перед нами большое преимущество. Число батальонов было больше у нас, а число штыков у них. Такое укомплектование для нас было бы важнее подвоза подкреплений, ибо могло в большей мере усилить нас. Достаточно сказать, что, располагая, например, пятью воинскими поездами в сутки, мы могли подвести корпус с обозами, парками лишь в 20 дней, что усилило бы нас примерно на 25 тыс. штыков. За этот же самый период, доставляя только укомплектования, могли подвезти 90—100 тыс. человек (нет обозов, артиллерии, конницы). При огромных наших потерях таяла лишь пехота; артиллерия, парки, транспорты, учреждения и заведения — все это оставалось. Число орудий на 1000 штыков оказывалось несоразмерно велико. Обозы огромны. Оставшиеся в корпусах 10—12 тыс. штыков обращались как бы в прикрытие артиллерии, парков, обозов.
К тыловым войскам я, на основании опыта войны, отношу: этапные войска, железнодорожные войска, дорожные рабочие команды (для грунтовых дорог), команды телеграфные, моторные, войска обозные разных наименований. Все эти категории войск должны подчиняться начальнику военных сообщений. Кроме того, в тылу находится большой личный персонал в заведениях, учреждениях и складах всех полевых управлений. Эти чины определены в значительной степени существующими штатами, и я их касаться не буду.
Отсутствие у нас подготовленной организации тыловых войск при их настоятельной необходимости повело к формированию их за счет боевого элемента пехоты. Начальники войск при этом жаловались на большой расход людей на тыловую службу, а начальники, ведавшие тыловой службой, жаловались на недостаточность назначенных в их распоряжение сил для успешной службы в тылу.
Очевидно, необходимо подготовить формирование тыловых войск одновременно с мобилизацией армии.
В напечатанном ныне обширном отчете по командованию мной 1-й Маньчжурской армией, в отделе по устройству тыла и в отчетах управления начальника военных сообщений и полевого управления этапами имеются весьма ценные данные боевого опыта, которые могут быть полезны при составлении проекта организации тыловых войск у нас.
Размер силы транспортов, по местным условиям, определялся, считая парную запряжку лишь в 15 пудов полезного груза на лошадь и 10 полезных верст в сутки, т. е. 150 пудо-верст на лошадь в сутки[286]. При этом необходимо иметь в виду, что в действительности полезная работа транспортов 1-й армии, вследствие дурных дорог и слабой породы лошадей, была в 2,5 раза менее предполагаемой.
Каждый из корпусов 1-й армии имел свою тыловую дорогу.
Этапы, которые мы устраивали на этих корпусных путях, рассчитывались помещениями на 1 тыс. человек и кухнями на 2 тыс. и даже на 3 тыс. человек. Каждый этап должен быть оборудован так, чтобы мог пропускать в сутки 2 тыс. человек укомплектований (следующих без обозов) для одного корпуса.
Огромное развитие техники находит все большее применение в военном деле. Минувшая война еще не дает достаточных данных для выяснения того развития технических сил и средств, кои будут употреблены при борьбе двух европейских армий. Японцы были значительно сильнее нас снабжены этими силами и средствами, но далеко еще не в той мере, какая должна быть предвидена для самого близкого будущего.
Устройство сильных укреплений в самое короткое время, проложение во время военных действий железнодорожных и грунтовых путей, особенно полевых железных дорог, устройство телеграфных линий и беспроволочного телеграфа, гелиографов, сигнализация фонарями, флагами, летательные аппараты, моторы, велосипеды; большое количество искусственных препятствий, проволоки, мин, ручных гранат, штурмовых средств[287], запасы шанцевых инструментов и проч. — все это должно быть при армии в должной готовности и в больших количествах. Для правильного использования всех этих средств, необходима заблаговременная организация и несравненно более многочисленные инженерные войска, чем те, которыми мы располагали в минувшую войну.
Инженерные войска должны заключать в себе саперные, телеграфные и железнодорожные части.
Не касаясь здесь железнодорожных войск, необходимых для обслуживания тыла армии (количество которых должно определяться в зависимости от длины железнодорожных линий, находящихся на театре военных действий, и линий, предположенных к проложению во время военных действий), остановимся на вопросе о необходимом количестве саперных и телеграфных войск для одного корпуса трехдивизионного состава.
Забытая после турецкой войны лопата в минувшую японскую войну вновь получила должное место.
При силе и губительности современного огня наступление и оборона без лопаты ведут к огромным потерям.
Для упорства обороны требуется создание сильных позиций с рядом открытых и сомкнутых укреплений и всевозможных искусственных препятствий. Вместе с тем атака таких позиций требует людей, обученных уничтожать эти препятствия и действовать подрывными средствами.
Появление тяжелой артиллерии в войсках вызывает необходимость исправных дорог и вполне прочных мостов.
В минувшую войну в состав каждой японской дивизии в 12 батальонов входил один саперный батальон сильного состава. Мы имели, в общем, на каждую дивизию по одной роте саперов. Это количество оказалось недостаточным. Наши саперы работали самоотверженно при устройстве укреплений и проложении дорог, но боевая их деятельность была незначительна. Как это ни странно покажется, но с началом боя про саперов часто забывали. Из приведенных примеров в моем отчете видно, что их забыли даже при действиях против сильно укрепленной позиции японцев у Сандепу. Мы во 2-й армии имели несколько саперных батальонов, а при штурме Сандепу с войсками, двинутыми на штурм, не было
