партнерши — официальные супружницы. Приматы — существа полигамные, по крайней мере, мужчины- приматы, а потому для них супружеская измена — вещь весьма виртуальная.
Среди человекообразных обезьян одни (например гориллы) — животные стайные, другие (например орангутаны) — территориальные. Однако моногамных среди них нет. Стайные образуют группу, где самец- лидер (вожак), с одной стороны, эксклюзивно покрывает весь свой гарем, с другой — отражает напор прочих желающих поучаствовать в этом процессе. Самцы территориальных обезьян не образуют группы или стаи, но отвоевывают себе жизненное пространство в несколько «га», и всякая забредшая на территорию этого самца самка рассматривается им как его «частная собственность». Сурова Мать-Природа!
Можно ли говорить в этом случае об адюльтере? Решение вступать или не вступать в сексуальные отношения самка приматов не принимает, за неерешает самец. Однако есть один примечательный феномен: «думами тяжкими о детях своих».
Надеюсь, вы не притворяетесь безнравственной женщиной, будучи на самом деле женщиной добродетельной? Это было бы непростительным лицемерием.
Конечно, вожак, он же и ненаглядный супруг, — существо обожествленное в незрелом сознании самки: он ведущий, она — ведомая. Самец защищает, обустраивает пространство и т.д. Такое бы современным мужчинам! Однако супруг — супругом, а главное — дети. Нужно побеспокоиться об их будущем. Будущее же их зависит от благоволения вожака, а вожаки имеют свойство свой пост оставлять, уходить, что называется, на покой, происходит, так сказать, ротация кадров.
Представим себе ситуацию: произошла такая «ротация», вожак поменялся, другой самец теперь верховодит над раболепным гаремом. Как он будет относиться к детям прежнего властителя? Разумеется, без особого энтузиазма! Поэтому-то самки приматов и страхуются. Улучив минуту, когда вожак зазевался, самка тихонько отходит подальше, в укромное местечко, где и встречается на адюльтерном ложе с претендентом на руководящий пост. Тот, особым умом не отличаясь, сменяя-таки своего предшественника на должности вожака и одновременно супруга всех вольнопасущихся самок, рассматривает детенышей этой своей прежней любовницы, а ныне — жены, как своих собственных, и относится к ним соответственно.
Иными словами, адюльтер у человекообразных обезьян открывает дорогу к должности «любимой жены» со всеми вытекающими отсюда последствиями: ее дети будут обласканы. По всей видимости, именно эта бессознательная тенденция и движет женщинами, которые, даже находясь в браке, инстинктивно ищут «другого» мужчину. Впрочем, такие бессознательные думы о детях в нашем «сознательном обществе», как правило, оборачиваются для последних не лучшим образом. Благими намерениями, как известно…
Но посмотрим через некоторое время на того лихого «вожака», теперь это чудо в рейтузах с отвисшими коленками и в тапочках. Впрочем, дело, конечно, не во внешнем виде, а в виде внутреннем. Мужчина ты или не мужчина? — вот какой вопрос возникает у женщины, глядящей из кухни на то, что лежит на диване перед телевизором.
Женщина всегда непременно сексуальна. Она вся уходит в область половой жизни; в сфере полового акта и размножения, и в отношениях к мужу и ребенку она —
Где былая страсть, пережитое некогда увлечение-восхищение, где прежняя сладость ее девичьей обороны, его молодецкой силы? Канули в Лету милые сердцу душевные трепетания, поскольку даже они — это лишь только игра ее бурного воображения. Да, в тех женщинах, которые всегда Женщины, никогда не угаснет это невротическое, по сути своей, желание — принадлежать всецело страстному мавру, который крепок, как дамасская сталь, и нежен, как узбекский хлопок.
Можно влюбиться и в такого: непонятного, загадочного, холодного, которому все безразлично, которому море по колено, который, кажется, и не хочет от нее ничего, и бросит при первой возможности. Но она-то в этой жестокости и черствости его сердца ощущает страсть, ощущает его величественное одиночество, и кажется ей, что если и нужно что, так это осчастливить его своей любовью, отогреть его ледяное сердце и насладиться истинным счастьем — заслуженным, желанным, еще не изведанным… И неведомо бедной женщине, что все это лишь ее мечты, ее иллюзии. Да, то, что творит иногда с женщиной ее сексуальная доминанта, мужчинам и в самых изощренных снах не снилось!
Женщины! Что в них? Красота их исчезает, как сон, как вчерашний день. Верность их… Да в том-то и дело! Они или легкомысленны (что меня перестало интересовать), или верны. Одна из них еще могла бы, пожалуй, увлечь, заинтересовать меня… как редкость, но не больше, — ведь окажись она верной в истинном смысле слова, я стал бы жертвой собственного эксперимента: мне пришлось бы тоже посвятить ей всю свою жизнь, а не выдержи она — опять старая история!
Итак, мы галопом осветили уже целых' два бессознательных, доставшихся женщине от далеких предков варианта поведения, приводящих или могущих привести ее к адюльтеру или даже к хронически адюльтерному способу существования, т.е. неврозу как стилю жизни. С одной стороны, это рефлекторное почти потакание мужской активности. Его настоятельная, захлестывающая, увлекающая, манящая другой жизнью, другим к ней отношением активность способна вскружить женщине голову, а там и до адюльтера недалеко. С другой стороны, это бессознательный поиск женщиной лучшего отца для своего ребенка, причем этот ребенок далеко не обязательно реально присутствует, но ведь потенциально каждая женщина — мать, вот и ищет. Чего найдет, о том лучше не думать.
Но есть и третья стратегия — это уже чисто человеческое изобретение: месть. Женщина испытывает это чувство не только к тому мужчине, который ей изменяет, она мстит и тому, который не ощущается (подсознательно, по большей части) ею как мужчина. Тому, который не заполняет ее, не дает ей чувства надежности, защищенности. Тому, который стал ей соседом, с которым она не может ощущать себя женщиной. Конечно, она будет искать «Мужчину», ведь она «Женщина». Впрочем, толку от этого не будет, месть — чувство подслеповатое и определенно бессмысленное. Будет разочарование, будет и возвращение в покинутую супружескую постель, и на душе будет гадко.
Многим мужчинам удается улучшить свою жизнь изменами. Они изменят законной супруге, успокоятся, стабилизируют свой невроз и даже с большим подчас рвением продолжат радеть за семейный очаг. Но у женщин такая тактика, как правило, не проходит. Или же измена становится стилем жизни, что, впрочем, радует скорее женское самолюбие, нежели действительно радует. Или же адюльтер оказывается поводом для душевных переживаний, самообвинений, тоски и прочих психологических неприятностей. И это при том, что измена, дай бог, пройдет благополучно и без неприятных последствий! А если нет?..
Глава 7.
Секс и сексуально озабоченные
Кажется, что тема сексуальных отношений нами уже обсуждена, потому что многие думают, что секс и брак — это одно и то же. Впрочем, так думают не все, некоторые полагают, что это совсем не совместимые друг с другом вещи, вот о них и пойдет речь. О тех, кто страдает эдакой сексуальной манией! На первый взгляд кажется, что это самая безобидная и милая изо всех возможных маний — и себе, и другим приятно.
Когда люди впадают в одну крайность, они отвергают секс с пуританским ужасом и отвращением, а когда впадают в другую, — «освобождают» до вседозволенности и промискуитета. В обоих случаях сексуальные желания трактуют как «животные» — одни, чтобы приручить их, другие — чтобы позволить им проявиться во всем первобытном естестве.
Однако это только на первый взгляд. Если же приглядеться хорошенько, то станет понятно, что за этой, как и за любой другой манией, стоят: хроническая неудовлетворенность, способ справиться с тревогой, болезненные по сути своей привычки, невротические отношения между сознанием и подсознанием, а также многие другие, мягко говоря, немилые патологические механизмы.
Прежде чем перейти к рассмотрению этого невротического стиля поведения, который в буквальном смысле паразитирует на половой функции человека, мы должны уяснить, хотя бы и вкратце, особенность человеческой сексуальности [8]. Она, как оказывается, бесконечно
