в свою очередь, заставит организм вырабатывать еще большее количество этого фермента. Так формируется порочный круг. Фактически на второй стадии алкоголизма (когда пьет и не пьянеет) человек находится в зависимости уже не от алкоголя, а от своего собственного организма. Вот почему человеку вряд ли следует гордиться, что он «поллитру скушал — и ни в одном глазу», поскольку это наипервейшее свидетельство его болезни.
Впоследствии фермент, расщепляющий алкоголь, будет вырабатываться все в больших и больших объемах, возникнет необходимость опохмеляться — устранять избыток собственного фермента, накопившегося за 8 часов ночного сна. Начинаются запои, а дальше не за горами и белая горячка — состояние, при котором организм отравляется уже не алкоголем, а избыточным количеством собственного фермента. Это приводит к тяжелой интоксикации, вызывающей галлюцинации. Субъектам предоставляется возможность посмотреть на разнообразных, не существующих в действительности чертиков, насекомых, животных, людей и т.п.
Параллельно со всем этим вследствие хронического отравления алкоголем из строя начинают выходить все органы и системы организма. Прежде всего страдает печень, которая занята спасением организма от токсинов, а также головной мозг, на долю которого выпадают самые тяжелые испытания. Человек начинает опускаться, его интересы сужаются до одного-единственного вопроса: с кем выпить, когда уже можно будет выпить, где денег достать и т.п. Да, он не пьет, он выпивает, прости господи…
Спирт так же консервирует душу и ум пьяницы, как он консервирует анатомические препараты.
«Русская охота», «русская рыбалка», «русская баня», русское бог знает что не может обойтись без спиртных напитков. «Русская водка, черный хлеб, селедка» — это наш крест. Говорят, что на Руси пили, пьют и всегда пить будут. Неправда, уже допились! По самым скромным подсчетам, в 70% несчастных случаев, коих сейчас более чем достаточно, виновником является алкоголь. Да, на Руси пили всегда, но почему сейчас алкоголиков становится больше? Вопрос не праздный. Беда, как известно, одна не приходит. Разразилась в стране нашей «перестройка», перемены крутые, все порушилось, верить не во что и некому, жизнь прожита зря. Короче говоря, стресс для человеческой психики необычайный!
И стресс этот может по-разному проявляться, но, как бы там ни было, приятного в нем мало. Возникает внутреннее напряжение, тревога, настроение снижается, сон нарушается — много всего разного. Плохо человеку, надо лечиться, но вместо того чтобы пойти и чистосердечно «сдаться психотерапевту», он хватается за бутылку. Алкоголь в малых дозах, действительно, оказывает «психотерапевтическую» помощь, но есть у этой рубашки своя изнанка.
Первая чаша принадлежит жажде, вторая — веселью, третья — наслаждению, четвертая — безумию.
Если человек пьет от хорошего настроения, то вероятность возникновения алкоголизма у него относительно невелика. Но если он пьет, чтобы расслабиться, избавиться от беспокойства, настроение себе поднять — тут дело другое, алкоголизмне за горами! В мозгу образуется своеобразная смычка между «приемом на грудь» и хорошим настроением. Человек начинает нуждаться в алкоголе, как раковый больной в обезболивающем. Зависимость возникает мгновенно, а болезнь прогрессирует стремительно.
Алкоголь гораздо больше горя причиняет, чем радости, всему человечеству, хотя его и употребляют ради радости. Сколько талантливых и сильных людей погибло и погибает из-за него.
Являясь противотревожным средством, алкоголь проявляет свой эффект даже при приеме относительно небольших количеств, поэтому к нему начинают прибегать и женщины, и очень молодые люди, полагая, что одна- другая бутылка пива или банка джин-тоника — это не страшно. Действительно, это было бы не страшно, если бы не одно обстоятельство: они пьют для того, чтобы «расслабиться», «успокоиться», «почувствовать себя нормальным человеком». То есть ради положительных ощущений, которые являются самым мощным фиксатором привычки тех действий, которые к этим ощущениям приводят.
Печаль может быть устранена любыми средствами, кроме пьянства.
Когда же привычка сформировалась — дальше дело времени, причем незначительного. В моей клинической практике все чаще и чаще встречаются женщины и очень молодые люди (22 — 25 лет), страдающие настоящим, развернутым алкоголизмом, развившимся всего за 2 — 4 года на фоне сравнительно небольших, но регулярно потребляемых доз алкоголя.
В принципе, возможно пить достаточно регулярно, в небольших количествах, в течение, скажем, 30 лет, и заручиться при этом только так называемым «бытовым пьянством». Но в наших условиях хронического стресса, когда все поголовно страдают невротическими расстройствами, рассчитывать на то, что ты станешь просто «бытовым пьяницей», не приходится. Глазом не успеешь моргнуть — и ты уже алкоголик.
Было бы неправильно думать, что алкоголизм — это когда человек просто пьет. Алкоголизм — это, прежде всего, зависимость, а значит, алкоголь для алкоголика ценность большая, нежели жизнь и качество жизни других людей, даже если ему эти люди небезразличны. Больной человек на то и больной, что все головой понимает, а вот сделать с собой ничего не может. Придется выбирать — он пожертвует и вашими чувствами, и вашими материальными средствами, все это он принесет в жертву своему болезненному влечению.
Кроме того, алкоголизм зачастую протекает с множеством самых разнообразных дополнительных симптомов. Например, с патологическим опьянением, во время которого, как говорят люди, этого алкоголика хорошо знающие, он становится не похож сам на себя, его словно бы подменяют. Агрессивность, злоба, желание непременно куда-то идти, выяснять отношения. Вынести все это, конечно, непросто. От человека, находящегося в состоянии патологического опьянения, можно услышать такие вещи, что потом одно воспоминание о подобных «полетах мысли» милого-любимого родственника способно повергнуть его близких в настоящую депрессию.
Знаете ли, что пьет этот человек из стакана, дрожащего в его трясущейся от пьянства руке? Он пьет слезы, кровь, жизнь своей жены и своих детей.
Впрочем, вспышки агрессии у алкоголиков могут возникать и в отсутствие патологического опьянения. Они срывают свое раздражение на первом встречном, и чаще всего это те, кто живет с ним на одних и тех же квадратных метрах. В результате и сами алкоголики оказываются в безвыходной ситуации, и дети и жены их боятся, а отцы и мужья — ненавидят. От этого алкоголизироваться хочется еще больше, и порочный круг замыкается. Жизнь в семье алкоголика превращается в кромешный ад, где нет не только эмоциональной поддержки и понимания, но и банального уважения, внимания и интимных отношений между супругами.
Видите ли, в чем дело… С одной стороны, алкоголизм — болезнь социальная, можно даже сказать — «дело семейное», с другой стороны, от хорошей жизни истину в вине не ищут. Конечно, каждый человек должен сам справляться со своими проблемами без алкоголя, но если мы считаем себя «близкими», то вряд ли сможем следовать правилу: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Конечно, речь не идет о поощрении алкоголика, напротив, он должен ощущать всеми фибрами своей души и осознавать, что, алкоголизируясь, сильно рискует — рискует остаться один, рискует встретить холодность и отчуждение.
Однако все эти меры хороши лишь при том простом условии, что осуществляются и прямо противоположные действия: родственниками выказывается понимание истинных причин алкоголизации их близкого и ему оказывается помощь в том, чтобы данные причины были устранены или, по крайней мере, минимизированы. Но часто мы спохватываемся тогда, когда пить боржоми, мягко говоря, уже поздновато, когда проблема уже окончательно и бесповоротно зашла в тупик.
От алкоголиков часто приходится слышать: «Ну да, жене не нравится, а мне-то что? Мне — ничего». Это
