С кушетки раздалось растерянное:
— Стучит...
— Очень хорошо. Теперь заставим его стучать так, чтобы оно... Как вы там себе вообразили — лопнуть оно должно или просто остановиться? — мне потребовалось уточнение, ведь всякий человек, страдающий ВСД, имеет в голове четкий план того, как именно он должен помереть.
— Оно должно сбиться с ритма и тогда остановиться, — сообщила Валя.
— Очень хорошо! Так и поступим! Давайте, усиливайте его биение и постарайтесь, чтобы оно сбилось с ритма.
Вообще-то, чтобы не смущать Валю, я делал вид, что смотрю в окно, но на самом деле я, конечно, за ней приглядывал. Картина же была такой: сначала Валино лицо выглядело испуганным, потом напряженным (видно было, что она старается усилить сердечный ритм).
— Ничего не получается, — сообщила Валя с кушетки примерно через три или четыре минуты. — Мне кажется, что оно даже медленнее стало биться! — в ее голосе мне почувствовалось даже некоторое разочарование, она поднялась и села.
— Очень плохо! — посетовал я. — Может быть, можно как-то иначе умереть? У вас нет еще какого- нибудь рецепта?
— Я боюсь, что у меня легкие откажут, и я задохнусь... — протянула Валя.
— Очень хорошо! Будем пытаться задохнуться! Ложитесь, закрывайте глаза, концентрируйте свое внимание на своем дыхание и попытайтесь сделать так, чтобы ваши легкие вам отказали.
Нехотя и что-то ворча себя под нос, Валентина улеглась обратно на кушетку. Потом я наблюдал картину, аналогичную прежней: сначала некоторая обеспокоенность, потом потуги, потом ощущение бесперспективности...
— Не выходит? — поинтересовался я после того, как Валя пыталась какое-то время задерживать свое дыхание, а потом снова дышать.
— Нет. Не знаю даже, что такое. Я думала, что как только это усилить, оно сразу меня и убьет. А тут все наоборот. У вас что, кушетка какая-то волшебная?
Валя рассмеялась. После этого мы предприняли еще две попытки умереть — одну по версии: «Повысится давление, сосуды в голове не выдержат, какой-то лопнет и тогда точно смерть»; другую по версии паралича: «Ноги сведет, потом паралич будет подниматься, ничего нельзя будет сделать, и тогда — смерть». Результаты, как вы догадываетесь, были нулевыми, Валя даже почувствовала себя легче.
На этом мы распрощались до следующего раза, договорившись встречаться каждый день в течение одной рабочей недели. В течение трех последующих занятий Валя «умирала» у меня на кушетке по нескольку раз, точнее сказать, предпринимала соответствующие попытки, причем от разу к разу все с меньшим страхом и все с меньшими опасениями.
На четвертый день она пришла снова испуганной и встревоженной.
— Что случилось? — спросил я.
— У меня был приступ... — с трагическими нотками в голосе ответила мне Валя.
— И что ты во время него делала?
— Я приняла «Валидол», потом еще половинку «Феназепама». Думала еще вызвать «Скорую помощь», но потом само как-то прошло.
— То есть занималась бегом, — констатировал доктор.
— Каким таким бегом? — удивилась Валя.
— Ну бегала, — согласилась Валя с виноватым видом.
— Теперь давай ложись, тебе водить! Ты от него бегала, он тебя догнал, теперь давай ты за ним!
— Ну ведь ничего же не получится! — почти взмолилась Валя.
— Вот именно! Когда ты от него — получается, и он тебя догоняет и мучает. А когда ты за ним — у него нет шансов. Ты его догонишь, а окажется, что он — пустое место!
— Так просто?! — тут Валя, кажется, наконец-то поняла странные затеи доктора.
— Да, так просто! Проще некуда! Ты — от него, и он тут как тут. А ты — за ним, и его днем с огнем не найти. Он же страх! Просто страх! Фикция, одним словом!
На следующую консультацию Валя пришла уже сияющей. Предыдущим вечером у нее была характерная продрома, после которой она обычно начинала бояться, прогнозировать свою скорую и неминуемую погибель (по одному из вариантов — инфаркт, инсульт, паралич и удушье), чем, собственно, и навлекала на себя вегетативную бурю. Но теперь Валя поступила так же, как она делала в моем кабинете: она легла на диван и стала пытаться не отставить, а ускорить свою смерть.
Одна из главных обязанностей врача — научить людей не принимать лекарства.
Разумеется, у нее ничего не получилось (в смысле смерти, конечно). Смерть не только не пришла ее навестить, но даже и продрома вся вдруг куда-то испарилась. И Валя впервые за все это время почувствовала себя по-настоящему хорошо, но главное — она поняла, что вся проблема в страхе, и если не позволять себе бегство, а напротив, активно наступать, хотеть того, чего ты боишься, то страх исчезнет.
Вот и вся история. Как там поют в пасхальную литургию?. Смертью смерть поправ и жизнь даровав! Очень правильно сказано!
Успех — это просто вопрос удачи. Спросите любого неудачника.
Практическое задание.
Что ж, нас можно поздравить — у нас теперь есть три варианта психической атаки на страх, которые мы вольны использовать, согласуясь со спецификой последнего и нашими собственными предпочтениями. Исходя из опыта психотерапевтической работы, я могу сказать следующее: техника «Сила мысли», посвященная борьбе с прогнозами, хороша для страха случайностей; техника «Сила здравого смысла» подходит для тех страхов, которые связаны с социальными и сексуальными ситуациями; техника «Сила в правде» — панацея от страха смерти и иных страхов, с нею связанных.
Впрочем, большую роль играют личные предпочтения в использовании этих техник. Кто-то из моих пациентов с успехом пользуется техникой выявления прогнозов и побеждает свои страхи, усвоив главное: будущее неизвестно, а потому любой страх — просто фантазия, причем вредная и не нужная.
Другие, напротив, любят здравый смысл: понимание того, что за одним днем приходит другой, и то, что сегодня кажется катастрофой, назавтра будет лишь воспоминанием, существенно облегчает им жизнь. Страх запугивает, но мы смотрим дальше и видим, что «худшее» — это просто неприятность, после которой жизнь продолжается и с успехом.
Наконец, третьи предпочитают в любой ситуации идти на лобовую атаку со своим страхом. Они не поднимают белого флага, их оружие — ультиматум: «Братец Страх, попробуй меня достать! Пусть будет самое плохое, наплевать!», ведь единственный наш враг — это страх, остальное же, как говорится, дело наживное.
Мы должны использовать мысль, если хотим правильно оценивать ситуацию и не путать свою фантазию (прогноз) с реальным положением дел.
Настоящее — то единственное, что подлинное существует, остальное же — игра памяти и воображения. А ставить на кон такой игры качество своей жизни — это, по меньшей мере, неправильно. Сила здравого смысла — вещь великая, если мы хотим преодолеть преувеличения, в которых так преуспевают наши страхи. И если мы понимаем, что «катастроф» не существует, а то, что сейчас нас пугает — завтра пройдет, станет прошлым и, скорее всего, просто забудется, страх теряет над нами свою власть. Наконец, правда состоит в том, что от страха еще никто не умирал, а бояться смерти — просто глупо, поскольку, во-первых, она неизбежна, а во-вторых, о времени и месте ее появления нас не предупреждают. Так что сила в правде!
Пятый этап практической работы.
Сейчас мы возвращаемся к первому этапу нашей борьбы со страхом — к карте наших страхов. Давайте распределим описанные в этой главе техники в соответствии с ней. Разумеется, распределение,
