— Привет, — приторно-сладко поздоровалась Варвара, придирчиво окидывая Аню взглядом с головы до ног. Не найдя к чему придраться, она надулась и как-то скисла.
Варвара Голубенко, высоченная, здоровая, как крестьянская лошадь, девица с огромными белыми зубами, жидкими длинными волосами и почти плоской грудью являла собой «центр общественного мнения». Она — королева сплетен. Ни разу в жизни она никого не похвалила, ни за кого не порадовалась, зато помоев вылила тонны на всех и каждого. Вокруг неё сколотилась стайка девиц, которые шушукались и радостно обсирали абсолютно всех, оправдывая название «Голубиная туса». Фигура, лицо, одежда, положение родителей — всё шло в мясорубку. Классический разговор Варвары с подругами:
— Ой! Смотрите! У Щербацкой новый костюм — где она его взяла?
Хихиканье.
— Из отцовской палатки, наверное, сшила! — торжествующе добавляла Варвара.
Папаша Кити был заядлый любитель охоты, рыбалки и всяких походов. Его частенько видели нагруженным всяким туристским снаряжением.
— Девочки, — делая серьёзное лицо, продолжала Голубенко, — вы ничего не понимаете. Это последний писк моды. Плащ-палатка от кутюр!
Взрыв хохота.
— А по-моему, ничего, — раздался робкий смущенный голос Оли, самой симпатичной из всех в этой компании.
— Да?! — Варвара развернулась к ней всем корпусом. — Девочки, среди нас есть знаток высокой моды, Оля, ты, значит, тоже скоро оденешься в палатку? Слушайте, — Варвара обернулась ко всем остальным, сделав встревоженное лицо, — надо и нам подтягиваться к продвинутой молодёжи, а то мы уже типа скоро будем совсем немодные.
Опять взрыв хохота.
Благодаря шаблонности собственных суждений Варвара Голубенко всегда оказывалась права, куда ни плюнь. Любимый поэт — Пушкин, любимый журнал — «Космополитан», любимые модельеры — «Прада», «Дольче и Габбана», почитаемые звёзды — те, что на первых пяти строчках «пепси-чарта»… Кроме Земфиры: «Какая-то она немытая…» Массаж горячими камнями хорошо, антидепрессанты — плохо. Подружки старались хихикать как можно громче и во всём соглашаться с Варварой, иначе самим можно было стать объектом её колких насмешек. В итоге вся «Голубиная туса» имела одинаковую причёску — гладкие длинные или полудлинные волосы, брюки в обтяжку или юбка до середины бедра и сверху короткий пиджачок или же свитерок с рукавами до локтя. Так что Кити в её стильных тряпках от «Кензо», «Готье» и «Соня Рикель» всегда оказывалась одетой иначе, чем весь этот инкубатор. Щербацкую в своём узком кругу Варвара называла «чмошницей».
— Господи! — вздыхала Голубенко, закатывая глаза к потолку. — Денег — куча! А одеться нормально не может! Вроде и моделью работает… Хоть бы у кого спросила…
Об Ане и говорить было нечего.
— Последняя коллекция секонд-хенда, девочки, это же круто! Вы не знаете? Вся продвинутая молодёжь нынче одевается в секонде. Надо и нам на экскурсию заглянуть, быть в курсе моды…
Сейчас Аня разглядывала Варвару, одетую в светлые брюки в обтяжку и короткий пиджачок, и мысленно сравнивала её с собой.
«Я офигенная!» — эта мысль наполнила Каренину торжеством.
— Ты чего тут делаешь? — всё так же приторно протянула Варвара, недовольная «новым прочтением» Карениной.
— Так, человека одного жду, — ответила Аня.
— Прикольный у тебя костюм, только, по-моему, стразы сейчас уже отходят, — скривила рот Варвара.
— Да? — Аня сначала растерялась, но потом вспомнила, что ей говорили в магазине. — А я слышала наоборот, что сейчас стразы — это супер.
— Да в магазине тебе ещё не то скажут, им же надо продать, — Варвара попыталась навязать Ане необходимость оправдываться.
— Но я покупала из коллекции этого года, — вытянув лицо и глядя на Варвару исподлобья, пробормотала Аня.
— Из «осень-зима»?
— Нет, «весна-лето», — совсем еле слышно пробормотала Аня.
— Ну вот, о чём я тебе и говорю! — восторжествовала Варвара.
Сзади послышалось бибиканье.
«Это Максим!» Аня вцепилась взглядом в лицо Варвары, стараясь ничего не упустить. У той отвисла челюсть и округлились глаза.
— Аня! Привет! — Максим высунулся из машины.
— Ой! Привет! Ну пока, Варвара! — Аня пошла к машине, улыбаясь во весь рот. Хотелось прыгать от счастья. — Кстати, — она открыла дверь и, садясь в машину, обернулась к стоящей как столб Варваре: — С днём рождения тебя! Желаю всего-всего!
Варвара ничего не ответила.
Аня обхватила Максима за шею и поцеловала.
— Ты чего?
— Рада тебя видеть!
Аня видела в зеркало заднего вида, что Варвара так и стоит, открыв рот, глядя им вслед. Она забила ногами по полу машины.
Максим поднял брови и шумно выдохнул:
— А кто эта твоя подруга, к которой мы едем?
— Да так… Одна модель, — безразлично ответила Аня, будто у неё пруд пруди знакомых моделей.
— Модель? Это круто. Круто, ничего не могу сказать.
— Да ладно прикалываться!
— А я что? Я серьёзно! Модель… Даже не знаю, как буду выглядеть. Я для похода к модели не одет.
Аня не могла понять, издевается он над ней или нет.
— А кто? — через некоторое время спросил Максим.
— Что «кто»?
— Ну что за модель?
— А ты что, их много знаешь? — встревожилась Аня.
— Да, знаю некоторых, — отстранённо ответил Максим.
За два часа до встречи с Аней он ездил с матерью нанимать моделей для клипа, но в агентстве выяснилось, что одна из девиц, которую они приметили, ушла. Взяла и пропала. Сказала, едет работать за границу. Похоже, Левин постарался! Он давно около неё вертелся. Вот так — берут с улицы девку, учат её, делают ей стиль, манеры какие-то ставят, а потом появляется этот кот и всё накрывается! Более-менее профессиональная моделька с хорошими данными едет куда-нибудь в Эмираты в бордель! Левин получает деньги, а все остальные тихо сосут в углу!
— Ну, такая Катя Щербацкая, — недовольно и раздражённо сказала Аня.
Настроение испортилось. «Чёрт! Зачем я его потащила к Кити! Дура!» — она нещадно ругала себя за то, что пригласила Максима к Кити. «Выпендрилась, блин!» Аня уже почти уверилась в том, что сейчас Максим заведёт с Кити какие-нибудь разговоры, шуры-муры, и всему кранты.
— Щербацкая? — Максим оживился. — Обязательно знаю.
Он искренне обрадовался, потому что у Кити был именно тот типаж, который они искали для клипа.
— Да, мир, как говорится, тесен. Что ж ты мне сразу не сказала, что мы едем к Кити? Хотя я почему-то всё время думал, что она где-нибудь в центре живёт, — Максим приподнял брови.
— Нет, здесь, рядом.
— Одна?
