платье выглядело как огромный рубин в куче дерьма. Из-за пурпурного шёлкового шика вся окружающая обстановка казалась убогой и шаблонной до невозможности.
Левин смотрел на Щербацкую и думал: «За неё не дадут много денег, если захотят сначала живьём смотреть». Потом успокоил себя: это из-за платья, это только из-за платья. Оденется в чёрное или голубое, будет хорошо, будет симпатичная.
— Вот это моя комната, — Кити широким жестом показала Алексею собственные «апартаменты». К приходу Левина она заботливо выставила на самые видные места самые кайфовые вещи, подаренные ей бывшими ухажерами.
— Да, хорошо, — улыбнулся Левин своим мыслям.
«Ещё хуже, чем можно было представить», — подумал он, глядя на голубовато-серебристый шкаф- купе с зеркальными дверями. Рядом как ни в чём не бывало притулился красный стул с высокой спинкой, тут же и диван «псевдоампир» с позолоченным каркасом, антикварный стол на изогнутых ножках… Всё вместе создавало впечатление складского помещения хорошей комиссионки.
«Ни малейшего чувства стиля и гармонии. Как деревенская девка — что красно, то красиво!» — думал Левин.
— А мы ещё кого-то ждём? — он нежно поцеловал Кити в щёку.
— Да… так, одну подругу, Аню. Она немного отмороженная, у неё мама инвалид.
Левин покрутил у виска с вопросительным выражением на лице.
— Да нет! Без ног просто. Ну она такая, знаешь, обычная. Но мы с ней подруги, когда-то были близкие, теперь не очень.
— Что ж так? — Алексей вложил в тон голоса весь яд, который у него накопился, но Кити не уловила этих издевательских ноток.
— Ну, понимаешь, разные интересы и всё такое, — Кити делала круглые глаза и говорила, наклонив голову.
— Понимаю… — протянул Левин, еле сдержав саркастическую улыбку, хотя Кити всё равно бы ничего не заметила.
Резкий звонок заставил Щербацкую вздрогнуть. «Блин, так всё хорошо идёт!» — подумала она, пожалев в это мгновение, что пригласила Аню.
Щербацкая открыла дверь и остолбенела.
— Поздравляю с днём рождения! — выпалила Аня, протягивая ей фаянсовую копилку.
— Спасибо… — проговорила Кити, переводя глаза с Аниного прикида на Максима.
— Привет, Кити, — поздоровался тот первым, — с днём рождения. — Он протянул Щербацкой маленькую коробочку и небольшой букетик цветов.
— Спасибо, а… а откуда вы друг друга знаете? — Кити перевела совершенно круглые глаза на Аню.
— Подруга! — Аня протолкнула Кити в квартиру, освобождая дверной проём, чтобы войти. — Щас я тебе такое расскажу…
И начала рассказывать. И про группу, и про предложение Максима, и про купленные шмотки, правда, про кражу умолчала.
Максим и Левин молча смотрели друг на друга. Левин сделал шаг вперед и протянул Максиму руку. Тот не ответил на рукопожатие.
— Ну что ж, как хочешь, — Левин сел за стол.
— Да-давайте все садиться, — еле слышно сказала Кити. Её словно пыльным мешком огрели.
За столом говорила одна Аня, все остальные общались междометиями.
Через некоторое время Максим вообще встал из-за стола, уселся на диван и, открыв какой-то журнал, от общения устранился.
— А твоя подруга ничего, — Левин вставил Кити шпильку с ядом кураре. — Стиль держит, всё в одной цветовой гамме, и ей очень идёт. Грубые материалы, стразы, пластик — всё, что сейчас на пике.
Левин отлично понимал, что каждое его слово для самолюбия Щербацкой что иголка под ногтём, понимал и наслаждался. Кити наморщила нос, но не нашла что ответить. Аня своим видом её ошарашила. Стразы сейчас на пике, скоро, конечно, отойдут, но пока ещё в моде. Ничего не скажешь.
— А какие у нас планы? — спросила Аня у Кити и Левина.
— Сейчас посидим ещё часик и поедем, — ответил Левин.
— Куда?
— В номера, — серьёзно произнёс Алексей, но, встретившись с гневным взглядом Максима, рассмеялся. — Шучу, в какой-нибудь клуб по выбору Кити, она же у нас именинница, — Левин погладил Кити по щеке.
Максим про себя чертыхнулся. Ну почему каждый раз, когда они находят девицу, подходящую на роль глупой стервы, оказывается, что она уже «в поле интересов» Левина!
Вронский сидел на мягком диване в гостиной у Варвары в позе «тоскующий демон». Сама именинница явилась практически одновременно с гостями. Стол накрыли родители, которые к моменту прихода «детей», как и полагается деликатным предкам, ушли. Варвара была явно чем-то сильно расстроена, это передалось всем остальным.
«Голубиная туса» быстро накидалась водкой, и уже через час творилась синяя вакханалия. Оле стало плохо, Петрицкий закрылся с ней ванной. Что там происходило, Алексей вообще не хотел знать.
Варвара всем рассказала, что встретила Каренину, что она, видно, тоже пошла по той же дорожке, что и Щербацкая, после чего разговор поехал по накатанному руслу — какая шлюха Кити и вообще все модели, а от Ани такого никто не ожидал, хотя, конечно, к этому были все условия — бедная семья, подруга-проститутка и всё такое.
— Чего-то у нас Лёшич заскучал, — гнусавила Варвара, подсаживаясь к Вронскому и обнимая его за плечи.
— Он, наверное, о Щербацкой тоскует, — вставила вертлявая маленькая Людка, немного косившая на один глаз.
— Совсем от ревности увял, — поддержала его ехидная, страшная как атомная война Ирка, вечно одетая в какое-то «милитари». Вронский никак не мог решить, что в её лице уродливее всего — маленькие бесцветные глазки, шнобель в пол-лица или бесформенный рот, напоминавший наскоро ляпнутый кусок пластилина.
— Иди сюда, мы тебя вылечим, — Варвара потянула Вронского к себе. Тот резко дёрнулся.
— Он у нас сама верность!
— Пецарь рычального образа!
— Вронский, — снова положила ему руку на плечо Варвара, — она тебе никогда не даст.
— Это ещё почему? — Алексея начинала бесить вся эта гнилая бабская тусовка.
— Потому, что ты нищий и слишком зелёный, — тон Варвары стал агрессивным.
— А если даст?
— Тогда мы все тоже тебе дадим! — неожиданно вставила почти уснувшая на подлокотнике дивана Света. Маленькая, беленькая, ужасно похожая на хорошенькую толстенькую мышку.
— Уговор? — Алексей уставился на неё в упор, ему хотелось схватить Светку за горло и придушить, но вместо этого протянул ладонь.
— Уговор! — Светка хотела ударить Вронского по ладони, но промахнулась.
Вронский встал и пошёл в коридор.
— Ты куда? — хором спросило бабьё.
— К Щербацкой, — ответил Вронский, надевая ботинки.
— Чё, правда? — все высыпали в коридор. — Ты чё, в натуре пошёл? — глаза загорелись, лица перекосило.
Вронский почувствовал, что ещё несколько секунд — и он кого-нибудь из этой «Голубиной тусы» убьёт. Поэтому, крикнув: «Пошел!», почти бегом бросился вон.
Пришла любовь…
