Аня Каренина

певицей! Щербацкая чуть не разревелась, когда Максим сказал, что моё участие в группе — дело практически решённое! Как она на меня наехала! «Ты почему мне ничего не говорила?! Ты почему от меня скрывала всё?!» А когда я сказала, что только сегодня с ним познакомилась, она глаза как выкатит и говорит: «Он что, тебе всё это с первой встречи купил? Вот я от тебя не ожидала!» Она решила, что я снялась за это всё! Когда я сказала, что Максим в меня влюбился и говорит, что хочет жениться, она как заладила — не может быть, он голубой! Дура! Вот она обзавидовалась, мне даже как-то противно стало. Та-а-кая зависть! Фу, просто ужас.

Хоть Вронский и скотина нищая — но об этом никто не знает, а выглядит он прикольно. И вот они с Максимом весь вечер сидели рядом со мной! Приглашали танцевать, Максим отвёз меня и Вронского домой! Вронский меня поцеловал. А до всего этого, днём, Варвара стояла открыв рот! У Максима спортивное «BMW», сам он весь такой офигенный, и Вронский со мной. Конечно, у Кити этот её Алексей на «Ягуаре», но зато он старый, и всем было понятно, что Кити с ним из-за денег. Я думаю, что Вронский сегодня понял наконец, что представляет из себя Кити, что на самом деле она просто… Она на самом деле всё равно что проститутка. Слава богу, у Вронского хватило ума не начать заламывать руки и реветь от разочарования. Он ведь наверняка думал, что Щербацкая для всех такая неприступная, что она вообще по жизни такая недотрога. А тут оказывается, что плати, и всё будет в порядке. Да… Выпендрилась Щербацкая, что называется… Молодца…

А Максим мне очень понравился — я весь вечер чувствовала себя настоящей крутой девчонкой. Просто супер. Я была с богатым и вообще продвинутым парнем, у которого есть навороченная тачка, квартира тоже наверняка суперевро. Судя по тому, какие лица были у Кити и Варвары (хотя они и терпеть друг друга не могут, а реагируют на всё всегда одинаково), Максим — это просто мужчина-мечта. Да я и сама так думаю.

Кстати, знаешь, дневник, я только сегодня подумала, сравнивая Максима и Вронского, что если бы Алёшке богатых родителей, которые бы его одели, раскрутили, посадили на тачку, помогли с квартирой, — Вронский, пожалуй, был бы даже круче. У него и черты лица тоньше, и кожа лучше, и… член наверняка больше. Ха-ха! Нет, без прикола, чисто внешне Вронский гораздо интереснее и сексуальнее Максима. Такой сильный и гибкий одновременно. Ну ладно, совсем я расплылась. Рука отсохла уже писать.

Так что вот, дневник, — сегодня вся моя жизнь переменилась, у меня появился шанс вырваться из всего этого. Я не верю, правда, что всё это и вправду со мной происходит, что это возможно. Но это происходит.

Завтра пойду в церковь и поставлю кучу свечек за свой грех, помолюсь за будущее. Говорят, церкви надо 1/10 часть отдавать. Хотя с денег, добытых таким образом, наверное, необязательно.

Ну всё, уже пальцы свело, зеваю.

Пока, дневник, у меня всё получится.

Аня зевнула, закрыла тетрадь и положила на место. Еле передвигая ноги, побрела в комнату, с трудом нашла в себе силы раздеться и рухнула на кровать как бревно.

Ей снился сон, что она занимается любовью с Максимом и Вронским одновременно, но Вронский почему-то всегда оказывался лицом к лицу с ней, а Максим сзади.

Телефонная незнакомка

— Аня, где ты была? Отвечай! Вставай, проститутка! Вставай немедленно!! — Анна Аркадьевна трясла дочь за плечо.

— Что? Мама… Отстань… Дай поспать…

После ночных танцев у Ани с непривычки болело всё тело, спать хотелось смертельно, даже если её будут поливать холодной водой из лейки…

Тут на Аню действительно полилась ледяная вода.

Каренина-младшая села, очумело глядя перед собой. Потом перевела взгляд на будильник — три часа дня. Долго же мама терпела!

— Проснулась? А теперь давай, собирай шмотки и вали отсюда! И я тебе советую пойти и сдать анализы на СПИД и прочие инфекции!

Аня вдруг ужасно разозлилась. Какого хрена эта старая сволочь во всё вмешивается?! Какое она имеет право всех учить? Морали всем читать? Аня в отличие от неё не хранит под кроватью жутких размеров вибратор!

— Мама! Да ты можешь нормально разговаривать? Почему надо человеку с утра пораньше в уши орать?! И что ты всё время орёшь? На меня, на Стиву, на Долли?!

— Что?!! — Анна Аркадьевна была вне себя от бешенства. — Да как ты смеешь со мной так разговаривать? Ты, ссыкуха малолетняя!

Аня вскочила с кровати. В глазах помутилось. Хотелось свалить мамашу на пол и отпинать что есть сил.

— Хватит на меня орать! Прекрати немедленно на меня орать!!

— Заткнись! И выметайся на хрен из моего дома!! Иди на панель, раз уж выбрала для себя древнейшую из профессий! — Анна Аркадьевна просто захлёбывалась в слюне.

Аня подошла к матери вплотную, в этот момент она была готова на всё — если мать попробует её ударить, она даст сдачи.

— Не смей на меня орать, — чеканя каждое слово, выговорила она угрожающим голосом.

— А я буду! Ты на всё, что тебе говорили, наплевала! Тебе говорили, что надо учиться, надо всего самой добиваться, надо быть самостоятельной, нельзя надеяться на мужиков…

— Заткнись!!! — у Карениной-младшей уши заложило от собственного крика. — Это тебе нельзя на мужиков надеяться! Ясно? Это тебе надо быть самостоятельной! Потому что ты — старая уродина!!! Ясно? Все твои эти дебильные советы оттого, что ты уродина! Тебя все бросили! Ты никому не нужна! Так что засунь себе весь этот свой феминизм в задницу!

— Я… Я… Да я… — Анна Аркадьевна захлёбывалась от крика, вращая белками глаз, как умирающая коза. — Вон!!! Вон из моего дома!!!

— А вот это видела? — Аня показала мамаше фигу.

Каренина-старшая схватила мухобойку и попыталась ударить дочь. Та вырвала у неё пластиковое оружие, отшвырнула в сторону.

— Я сама не желаю тут оставаться! Ты всё время врёшь! Тебя тошно слушать!

Тут на пороге комнаты возник Стива.

— Вот и прекрасно!

Обе Карениных удивлённо повернулись к нему.

— В смысле — как хорошо, что вы решили разъехаться, — пояснил он. — Я, мам, некоторое время поживу у тебя в комнате. А Аня пусть с Долли и детьми, пока не найдёт себе что-нибудь более приличное.

Каренины разинули рты и даже забыли, что ругаются насмерть.

— Ничего не говорите! — Стива взял Аню под локоть и вывел из комнаты.

В соседней комнате царил ужасный бардак, всё разбросано. Долли мрачно сидела в углу, дети притихли.

— А у вас что случилось? — недоумённо спросила Аня.

— Мы на время расстаёмся, — сказал Стива, глядя на Долли, — я переезжаю к матери.

Долли с усмешкой покачала головой:

— Господи! Какой идиот! Ну переезжай, переезжай… В соседнюю комнату!

— И перееду! Располагайся, Ань, я вот вчера все вещи твои, которые мама в коридор выкинула, к нам перенёс, чтобы она чего не испортила. Она вчера, представляешь, дублёнку твою новую пыталась порезать.