– Около одиннадцати миллиардов, – Макс вздохнул.
Образец ответил мгновенно.
– Надо спасать одиннадцать миллиардов. Двое – это несущественная погрешность.
– А если эти двое мне дороже остальных одиннадцати миллиардов? – Громов смотрел Образцу в зеленые электронные глаза.
– Ты опять поступать неправильно, нелогично, – возмутился тот. – Я же говорить, что превосходить тебя как форма жизни. Потому что та форма жизни, что выбирать спасать два, а не одиннадцать миллиардов, весь свой вид, несовершенна и погибать.
– Угу, – уныло кивнул Громов. – Подключись-ка к моему компьютеру. Хочу новую программу тебе показать.
Образец недоверчиво покосился на Макса.
– Ты один раз причинить мне вред. Я тебе не доверять. Что за программа? Сначала объяснять! Я настаивать!
– Ну… ты станешь лучше, я так думаю, – попытался объяснить Громов. – Сможешь воспринимать вещи не только с точки зрения машинной логики. У тебя появится фантазия. Ты сможешь нелогично сочетать разрозненную информацию и придумывать что-нибудь новое.
– Не понимать. Дать пример, – потребовал робот.
– Ну, скажем, я придумал тебя, – сказал Громов. – У меня же не было схемы или готового плана. Я собирал тебя из обычных деталей, а потом создал софт, который сделал тебя таким, какой ты есть. Я тебя создал. Понимаешь? Создал то, чего раньше, до тебя, не существовало.
– Если я принимать твой новый программа, – насупился Образец, – я мочь создать себе друг? Другой робот?
– Да, – кивнул Громов.
– Тогда я пробовать твой программа, – согласился Образец. – Я хотеть создать свой вид. Свой вид – хорошо. Я знать, что все существа иметь свой вид. Вид – сила. Один – плохо. Всегда вымирать.
Из головы робота выдвинулся разъем и подключился к ноуту Громова.
– Хорошо, – кивнул тот и скопировал «Моцарта» в голову Образца.
Тот мгновение мигал глазами, сидел неподвижно, а затем встряхнулся.
– Ну как? – напряженно спросил Громов.
– Я еще раз думать про твой вопрос, – произнес робот. – И понимать, почему ты не хотеть спасать одиннадцать миллиардов, а хотеть спасать двоих. Потому что ты их знать и они для тебя существовать.
– Да, – Громов глубоко вздохнул, пытаясь понять, как работает его собственная программа, если даже машина, никогда не бывшая человеком, преображается в течение нескольких секунд.
«Открытый код – это способность к быстрому многоуровневому восприятию, а значит, обучению!» – мелькнуло в голове.
– Но если ты не знать лично остальных, тех, кто умрет, это не значит, что они не существовать. Для кого-то они такие же, как твои двое, – неожиданно заявил Образец. – Ты должен приносить жертва своих, чтобы спасать других, потому что их больше.
– Черт…
Громов уткнулся лбом в стол.
– Спасибо, – сказал он Образцу.
– Если я говорить что-то, что казаться тебе неправильно, это значит только то, что неправ ты, – заявил тот.
– Почему? – вытаращился на него Макс.
– Потому, что это нелогично, – опять заладил робот.
Максим прикусил губу.
– Похоже, способность к быстрому пониманию происходящего на многих уровнях еще не делает человеком, – сказал он, протянул руку и, прежде чем Образец успел отпрыгнуть, снова его выключил, тихо выдохнув: – Чудовище…
Тут в биофоне Громова раздался голос Буллигана:
– Макс, срочно в лабораторию, туда, где временный штаб. Агент, что был в Эдене той ночью, нашелся! Он украл ноутбук Дэйдры! Мы уже подключили его в среде Эдена. Доктор Синклер как раз сейчас просматривает его содержимое. Правда, не факт, что он согласится помочь нам с устранением этой угрозы…
– Ну что, начнем военный совет, раз все в сборе? – спросил Буллиган и потер руки.
Военный совет проводили в той же лаборатории, где допрашивали Громова и Дэз.
Громов увидел инспектора Идзуми, рядом с ним сидел парень лет семнадцати, скорее всего тот самый агент, возвращения которого так ждал Буллиган. У парня было бледное усталое лицо, покрытое едва заметными веснушками. Волосы почему-то выкрашены в зеленый цвет, будто кто-то поиздевался над фотографией. Тонкий, чуть длинноватый нос, большие серые глаза. Собранный, внимательный, одним словом, настоящий правительственный агент. Солдат высшей квалификации. Рядом с агентом сидело странное существо – худой, как веревка, бритый наголо паренек в черном.
Здесь же были несколько агентов Бюро. Никольскую и Нимуру Громов уже знал. У остальных троих