к мастерам, чтобы они увидели выдавленную в пластике надпись. — Хозяйственный!
~~~
День у меня выдался на редкость насыщенный. Если к этому прибавить еще пятеро суток трассы, то можно понять, что палатку я ставила на чистом автомате. Спать было еще рано, но организм, вымотанный подчистую бессонными ночами и минимумом питания, просто поставил меня перед фактом, что он из палатки не выползет. Отдых — это святое. Завтра будет новый день — начнется Игра, так что самое время почитать вводную. Я завалилась на спальник и вытащила выданные мастерами бумажки.
Писалось явно не под меня, а под тихую, спокойную девочку практически без игрового опыта. Было много ссылок, которые меня раздражали, и указаний, как поступать в той или иной ситуации. А фразы «…с бургомистром надо разговаривать вежливо…» или «…все магические сущности на полигоне могут оказать вам помощь, если вы их попросите…» меня просто доконали. Не подумайте ничего плохого — я человек вежливый и спокойный, я даже улыбаюсь, когда со мной здороваются, и желаю «доброго дня». Но я не люблю, когда это делается в приказном порядке. Что такое «фактор магической проекции на любой указанный мастерами район игрового полигона», осталось для меня «по-за зоною» понимания. Кого это они «проецировать» хотят? Ладно, разберемся по ходу Игры. Почитав еще с полчасика и прикинув еще несколько лазеек для моей бурной нетрадиционной фантазии, я откинулась на сложенный под голову свитер и блаженно закрыла глаза. «Трудная дорога в дюны» подошла к концу.
2
Утро началось с того, что об мою палатку кто-то споткнулся. Не очень приятный способ просыпаться под дикие вопли и маты. Откинув полог, я ступила босиком на росу.
— Чего ты ее сюда поставила? Пройти нельзя!
— Так не ходи! Или глаза себе новые купи, если этими не видишь, куда прешь!
— Пасть закрой!
— А что, правда глаза колет?
— Да ты мне, бл…, поболтай!
— А ты мне повы…йся!
Ну, знаю, знаю! Несдержанная я! Завожусь с четверть оборота. Вот поэтому меня на Играх не очень- то и любят. Не знаю, как это у меня получается, но нарываюсь я постоянно. Мой друг Ано все ждет, когда я получу наконец в морду и успокоюсь. И каждый раз до мордобития не доходит. Как будто Боги хранят, мать их!
Вот и в этот раз:
— Олег, отстань от девушки! — Как-то я не заметила, что метрах в двадцати разбиты палатки какой- то команды.
— Да это не девушка, а крыса какая-то!
— Зубы показать или укусить, чтобы запомнил получше?!
— Блин, да ты…
— Олег!
— Коза!
— Птеродактиль!
— Кто?
— Оба-на! Да мы еще тупые и неначитанные ни в одном глазу! Сэ-ло и лю-ды!
— Олег, иди сюда! Девушка, а вы бы и вправду палатку переставили!
— Ага, тебе на голову!
— Не хамите, пожалуйста, я же с вами нормально разговариваю!
Умный, да? А попробовал бы сам адреналин погасить за пару вздохов. Я ведь уже на драку настроилась, а тут, как всегда, облом.
— И куда я ее переставлю?
— Хотя бы вон туда, — парень показал на маленькую полянку между осин.
— Щщас! Под осины! С дуба упал?
— А так вы стоите на тропинке к речке.
— Тропа козлов на водопой, — съязвила я, уже понимая, что переставить палатку придется. — Ладно. Уговорили. Но пока я не найду нового места, она постоит здесь!
Парень кивнул:
— Хорошо. Ее никто не тронет.
Команда за его спиной удивленно рассматривала меня. Но недовольных взглядов было на порядок больше. Не всем приятно просыпаться с утра пораньше под крики и ругань. У меня, правда, право первого места. Я, когда ставила палатку вчера, их не видела. Они пришли вечером. А я-то и не слышала! Видно, притомилась знатно, если организм выключил все функции, даже защитные. Не слышала, не видела, не чуяла. По логике, я могла бы потребовать, чтобы они переехали, но у них целый лагерь — шесть палаток, а у меня одна. Да еще у меня куполок, а не стандартные, как у них, на растяжках. Мне палатку снять дело двух секунд — легкая она и удобная. А вот им пару часов маяться. По логике — да, а по факту — переезжать все-таки мне. Вот так всегда — делай добро и бросай в воду. Ведь никто не поблагодарит за то, что я им предъяву не кинула и к Мастерам не побежала жаловаться, что меня с законного места сгоняют.
Рюкзак на одно плечо, палатку на палке на второе — и легким шагом на новое место.
~~~
— Тук-тук, — обозначила я свое пребывание у медпалатки, — можно?
— Заходи! — донеслось изнутри, и я откинула полог армейской четырехместной палатки.
Внутри оказался парень лет под тридцать, небольшого роста, но уже с серьезной проплешиной.
— Я тут, — я замялась, — вот… травница я!
Он удивленно провел глазами снизу от самых берц до моей макушки, поднимающейся над полом на метр семьдесят три. Я понимаю, что он представлял травницей какую-нибудь мелкую девчушку, а не нечто одетое в черное и с ножом в набедренных ножнах, хмуро смотрящее на него из-под длинной челки.
— Интересная вы «травница».
— Ну, — я ухмыльнулась, вспомнив Мастеров, — так получилось…
— Я Андрей, доктор, можно Док, — протянул мне руку парень. — Извините, не думал, что мне пришлют ТАКУЮ травницу.
— Да я… вообще-то наемница, — я смущенно опустила глаза.
— Да вы что? Это же не женское дело?
— Тоже мне проблема! — огрызаться не сильно хотелось, но смолчать уже не могла.
— Ой, чаю хотите? — внезапно перебил Док. — Я только заварил.
От этих слов у меня рот наполнился слюной. Вспомнить бы, когда я в последний раз чай пила… дней так пять назад. А с позавчерашнего дня кроме двух бубликов ничего во рту не было.
— Хочу, — расплылась я в широкой улыбке. Друзья говорят, у меня обаятельная улыбка, только улыбаюсь я ею редко, скорее можно увидеть перекошенные, стянутые в нить губы, способные вызвать у недоброжелателей легкий ступор. Или ухмылку на одну сторону — привычка.
— Садитесь, чай хороший. На травах. Сам завариваю. Вы такой пьете?
— Только без мяты, пожалуйста!
— Ой, а этот с мятой как раз! У вас проблемы на мяту?
— Да… — мне было неловко отказывать, но мята для меня яд, — она вызывает у меня спазм горла.
— Это серьезно. Я вам сейчас заварю другой. Надеюсь, зверобой вы переносите хорошо?
— Да, спасибо. Со зверобоем все в порядке.
— Вот и славно. А как вас зовут? Вы так и не сказали?
— Леттлерг. Можно Летт. Это игровое имя. А так — Ника.
