воспитанник сильно побледнел и с шумом сглотнул. Килиан тоже вздрогнул при взгляде на стрелу, которая все еще пронзала неподвижную грудь Ульрика — гораздо более горькое напоминание тога, что случилось, чем ни чем не отмеченное тело Келвига, также выставленное напоказ Джурисом и Торстейном на столе перед, ними. Потому что Келвиг был поражен магией — не менее роковым оружием, чем стрела, которая унесла, жизнь. Ульрика, но более, коварным, не оставляющим физических следов. Его тело не имело внешней травмы, которую нужно было. исследовать, поэтому Джурис сразу начал вскрывать грудную клетку, делая знак своим младшим ассистентам поднести огонь ближе.
— В начале вскрытия я сказал, что мы остановим свое внимание на ране умершего, — проговорил лорд Дов своим обычным тоном лектора, быстро оглядев наблюдающих на галерее. — Я воспользуюсь ею, чтобы продемонстрировать, как иметь дело с подобной раной у живого пациента. Применение в условиях битвы подобной процедуры будет очевидно, хотя я соглашусь, что эта рана должна была быть смертельной, даже если бы целая команда врачей взялась бы лечить ее, как это не печально. После вскрытия грудной клетки мы изучим величину внутреннего повреждения и физиологически подтвердим то, что вы вчера уже узнали из Чтений: стрела пронзила сердце и частично повредила сосуд, называемый аортой, то есть нанесла повреждения, не поддающиеся лечению. Теперь о примененном оружии.
С подноса, который держал Килиан, Дов взял охотничью стрелу и продемонстрировал ее так, чтобы все ее видели.
— Эта стрела имеет наконечник такой же, как и та, что мы собираемся извлечь. У нее острие с зубцами. То есть это плоский наконечник с зазубринами, как у любой стрелы, которую можно встретить на поле боя. Из-за того, что зубцы направлены назад, она не может быть вынута без дополнительных повреждений. — Он продемонстрировал это, протянув стрелу через свой полузакрытый кулак. — Если бы рана была в мягких тканях руки или ноги, что не угрожало бы жизни, вы могли бы направить стрелу по направлению зубцов, а не против, и протолкнуть ее наружу. К сожалению, такой прием не подходит для большинства ран по понятным причинам. И поскольку туловище представляет собой гораздо большую мишень, чем рука или нога, вы сами можете догадаться о результатах военной статистики. Это означает, что необходимо вырезать наконечник из раны, желательно с наименьшей дополнительной травмой для пациента. Итак, сегодня я хотел бы продемонстрировать типичную процедуру хирургического удаления подобного предмета. Предположим, что рана не смертельная, и что вы уже усыпили пациента, заблокировали боль и знаете, как избежать шока. который является главной опасностью при таком ранении. Если вы будете действовать быстро и вам повезет, то, может быть, вам удастся залечить эту потенциально смертельную рану прежде, чем ваш пациент истечет кровью. Огня, пожалуйста. — При этой команде старший и младший послушники, назначенные для этого, представили два ярких шара, направляя их свет на рану вокруг стрелы, но не на хирурга. Кивнув с одобрением, Дов выбрал скальпель на подносе и с его помощью увеличил нижний край входа в рану на ширину пальца. Средним пальцем левой руки исследуя ход стрелы, он правой придерживал ее древко.
— Теперь, чтобы у меня было больше поля для работы, обратите внимание, как я сделал небольшой надрез, чтобы слегка расширить рану, — продолжал Дов. Его отсутствующий взгляд говорил о том, что в это время он своим особым чувством, присущим только дерини, исследовал рану.
— Теперь я буду одним пальцем придерживать древко, пока не локализую зубцы, и тогда у нас будет больше возможности для дальнейших действий.
Снова сверкнул скальпель, когда Дов наполовину увеличил первоначальный надрез.
— Теперь лучше. Есть вопросы?
Один из старших послушников со среднего яруса крикнул:
— Учитель, не опасно ли такое увеличение рамы?
— И да, и нет, — ответил Дов, продолжая исследовать пальцем рану. — Это означает, что вам придется больше залечивать рану. Но еще опаснее не достать наконечник, так как легче залечить разрез, чем рваную рану. Между прочим, имейте в виду, что все время, пока вы будете пытаться что-то сделать, пациент будет истекать кровью. Поэтому вы не можете положиться на зрение. При вскрытии это не так важно, так как мы заранее убираем кровь. А вот и один конец наконечника. Теперь другой.
Вынимая стрелу из раны и используя свое внутреннее зрение, которое направляло меня, я одновременно постоянно держу под контролем состояние пациента и готовлюсь к заживлению раны. Хороший Целитель уже мог бы начать остановку кровотечения и предварительно стянуть ткани, хотя палец все еще в ране. Затем, медленно вынимая палец, я одновременно продолжаю залечивать рану. Она закроется за мной, как только я уберу палец. Во всяком случае, если наш пациент жив. — Свои слова он пояснил действиями, плавно выводя палец из раны, на месте которой теперь оставалось темное отверстие, так как сила Целителя не могла подействовать на ткани, из которых ушла жизнь.
Неожиданно Килиан поймал себя на мысли, что больше всего ему сейчас интересно, что случается с кровью, вытекающей из мертвых тел. Он никогда раньше даже не задумывался над этим. Ведь только вчера в этом теле было столько крови. Куда она делась?
Ужас сковал его, когда он увидел, что Дов, положив инструмент на поднос, задумчиво смотрит на него, видимо, почувствовав вопрос в его сознании. Он еще больше ужаснулся, когда Эмрис прокашлялся и, закрыв чистой салфеткой лицо Ульрика, заговорил о том же:
— Мне кажется, что некоторые из вас плохо себе представляют, что происходит с кровью, когда тела готовят для вскрытия. — Сотни глаз были прикованы к настоятелю в этот момент, и Киллиан понял, что не его одного интересовал этот вопрос.
— Существует мнение, что нам, дерини, для наших магических действий нужна кровь. Нас даже обвиняют в том, что мы якобы похищаем детей и приносим их в жертву в определенных целях. Это, конечно, нелепо, но некоторые люди могут поверить во все, чего они не понимают или боятся. И поскольку мы с вами относимся к Ордену, который облекает некоторыми тайнами, в том числе и связанными с кровью, считается, что мы будто бы скрываем что-то. И это, по мнению людей, неправильно.
Добавьте к этому тот факт, что многие вне этих стен считают вскрытие тел святотатством и выражают недовольство по поводу того, что каждый гавриллит делает для Ордена, завещая свое тело для исследования, на котором будут учиться будущие Целители.
Конечно, мы не считаем это святотатством. Если мы испытываем уважение к телу как к храму, где обитает душа при жизни, то тем более мы должны уважать душу и разум, которые когда-то были в этом теле. И если это тело поможет живущим получить новые знания во славу Бога и для исцеления его созданий, что может быть лучше этой памяти, оставляемой душой! Что же касается вопроса, почему мы совсем убираем кровь из тела, — продолжал Эмрис, — это вопрос практики. Мы делаем это для того, чтобы приостановить разложение тела, и чтобы кровь не препятствовала демонстрации наших действий во время вскрытия. Мы возвращаем кровь земле, как бы это и произошло, если бы она осталась в теле, которое будет погребено. Вы знаете, что мы, в аббатстве святого Неота, хороним в подземной часовне, в склепе. Там же у нас есть специальный резервуар, высеченный в скале. Поскольку тело — тоже священный сосуд, мы считаем правильным, что кровь, когда-то наполнявшая его, должна вернуться в землю подобным же образом.
Объяснение успокоило и приободрило Килиана, как и многих других присутствующих. Теперь они знали, что стоит за этим обычаем. Затем лорд Дов выбрал короткий острый инструмент на подносе у Килиана и без каких-либо предварительных предупреждений начал вскрывать грудную клетку Ульрика от горла до пояса.
Килиан заставил себя стоять не двигаясь во время этой процедуры, концентрируя свое внимание на подносе, который он держал, а не на хирургическом столе. Он и ранее видел вскрытую грудную клетку, но сейчас перед ним был его ровесник, которого он знал. Килиану помогло то, что Эмрис накрыл лицо Ульрика салфеткой, а вот старший послушник, освещающий место, побледнел и получил неодобрительный взгляд Дова, когда сила его концентрации ослабла и свет начал колебаться. Послушник Томан один оставался хладнокровными в течение всей процедуры, даже когда его попросили осушить кровь, накопившуюся в грудной клетке.
— Теперь мне хотелось бы привлечь ваше внимание к сердцу, — сказал Дов, демонстрируя этот орган. — Теперь, когда мы закончили эту часть нашего обсуждения, можете подойти поближе и посмотреть.
На соседнем столе работа приостановилась, так как Торстейн и Джурис вместе с ассистентами
