Дункан усмехнулся. — “Я не удивлен. Мне сказали, что вчера он исповедался Брейдену. Думаю, ему есть в чем покаяться.»
«Скорее, Найджел поговорил с ним о том, что на самом деле означает быть пленным принцем,» — фыркнул Морган. — “Но… о, смотрите, кто несмотря на похмелье смог выжить!» — добавил он весело, заметив как в конце коридора из-за угла появился Дугал и пошел в их направлении.
Этим утром на парне был официальный наряд Приграничья: яркий клетчатый плед клана Мак-Ардри облегал его плечи и был заколот серебряной застежкой, волосы были сплетены в косичку, как это было принято в Приграничье, и перевязаны черной шелковой ленточкой. Когда они встретились, он слегка поклонился, но это движение явно было болезненным. Морган по-дружески положил руку ему на плечо и, любопытствующе улыбаясь, склонился к нему.
«Что-то не так, Дугал?»
«Это не смешно, сэр,» — морщась, прошептал Дугал. — “И, кроме того, это нечестно. Келсон чувствует себя так, как будто он вообще не пил вчера вечером. Я же чувствую себя так, словно моя макушка хочет оторваться.»
Морган поднял бровь и сочувственно поцокал языком. — “Ну, когда ты научишься опускать свои экраны, мы сможем лечить и твое похмелье, так ведь, Дункан?» — съязвил он.
Но лицо Дункана было застывшим и ничего не выражало, его разум внезапно полностью закрылся, чем немало удивил Моргана. Морган не мог понять, что было не так, но что-то явно случилось. Почувствовав, что оба смотрят на него, Дункан моргнул, как будто избавляясь от чего-то мрачного и потрясшего его до глубины души.
«Дункан?»
«Извини. Я отвлекся. Что ты спросил?»
«Я просто подразнил Дугала насчет похмелья,» — сказал Морган, пытаясь угадать причину столь неожиданной перемены в настроении Дункана. — “Ты забыл что-то сделать?»
«Да, забыл,» — ответил Дункан, принимая причину, предложенную Морганом. — “Мне надо на несколько минут вернуться к себе. Не мог бы ты дать мне руку?»
«Конечно. Думаешь, это займет много времени?»
«Нет. Просто ты мне нужен кое для чего.» — Дункан оглянулся на Дугала. — “Дугал, я думаю, что мы освободим тебя от некоторых твоих обязанностей. Однако, должен сказать, что мне приятно снова видеть при дворе официальный наряд Приграничья. Ваша застежка для плаща — это традиционный узор Мак- Ардри?»
«Это?» — Дугал большим пальцем оттянул застежку и поглядел на нее. — “Нет, я так не думаю. Когда я был мальчиком, это принадлежало моему отцу. Я не знаю, откуда она у него. Он подарил ее моей матери в день свадьбы, а она оставила ее мне, когда умирала. Я нечасто ношу это застежку, но Келсон посчитал, что она очень подходит для свадьбы. Она прекрасна, не так ли?»
«Несомненно.» — Дункан еще многозначительнее поглядел на Моргана. — “Но, я действительно должен позаботиться кое о чем. Аларик, Вы идете?»
Епископ-Дерини не сказал больше ничего, ведя Моргана не к своему жилищу, а к маленькому кабинету, в котором они встретились после его посвящения. Все это время он держал свои экраны закрытыми. Только когда они оказались в кабинете, он немного расслабился, но, поспешив к молитвенному коврику в углу возле окна и упав там на колени, он все еще был похож на сжатую пружину. Морган, стоя в центре комнаты, с любопытством наблюдал за ним, но не пытался установить контакт. Наконец, Дункан перекрестился и встал, повернув посерьезневшее лицо к янтарному стеклу окна.
«Я должен объяснить кое-что из только что случившегося,» — тихо сказал он, подзывая Моргана подойти поближе. — “Я могу сказать только, что даже в самых безумных своих мечтах я не осмеливался подумать об этом. К этому… к этому надо привыкнуть.»
Остановившись рядом с Дунканом, Морган нахмурился, боясь коснуться его.
«Ты про что? Что не так? Ты выглядишь так, как будто увидел привидение.»
«Думаю, что вроде того.» — Дункан пожевал губу и вздохнул. — “Аларик, когда я расхваливал приграничный наряд Дугала и спрашивал его про застежку на плаще, это была не простая вежливость. А когда он сказал мне, откуда она у него…»
Он снова вздохнул, опустив взгляд на фиолетовые сандалии, выглядывающие из-под его сутаны.
«Эта застежка, Аларик, когда-то была моей. Я подарил ее сестре Дугала много лет назад, и в точности при тех обстоятельствах, которые он описал.» — Он помолчал и с трудом сглотнул.
«Только…теперь я думаю, что „брат“, родившийся чуть позже, может быть, вовсе не был ее братом. Я… думаю, что Дугал может быть ее сыном… и моим.»
Глава 20
Еще наследника приведу к тебе…
Когда Дункан посмотрел Моргану в глаза, ему не требовались никакие способности Дерини, чтобы заметить шок и удивление, отразившиеся в них. Он знал, что он сам должен выражать сходные чувства. Он, как и Морган, думал, что в это сложно поверить, но застежка говорила сама за себя, и Дугал был
В его мозгу стали всплывать воспоминания о давно прошедших днях, но Дункан постарался не поддаваться им, указывая на стулья, стоящие перед камином. Когда он заставил свои ноги двигаться к стульям, он старался держать свои экраны закрытыми, да и вообще не думать, а, дав воспоминаниям заполнить его разум, никак не мог решить, что именно он испытал: то ли восторг, то ли дикий ужас, угрожавший поглотить его. Он сел, глаза его невидяще уставились в камин, и только смутно заметил, как Морган сел возле него, поставив свой стул перед ним так, что их колени почти соприкасались.
«Может, ты расскажешь мне об этом,» — мягко сказал Морган. — “Я не священник, но я думаю, ты знаешь, что мое обещание хранить тайну так же крепко как тайна исповеди.»
Дункан криво усмехнулся. — “Если то, о чем я думаю — правда, то я вряд ли смогу долго хранить это в тайне,» — сказал он тихо. — “Если бы я мог выбирать себе сына, он был бы очень похож на Дугала. А если он на самом деле мой сын, то он имеет право знать об этом.»
«Иногда лучше не знать,» — предположил Морган. — «Если он — незаконно…»
«Мой сын — не незаконнорожденный!» — решительно сказал Дункан. — «Его мать и я тогда имели право жениться, мы обменялись клятвами, которые мы считали обязывающими. В наших глазах и в глазах Бога, она была моей женой.»
«А в глазах закона?»
Дункан покачал головой и вздохнул. — «Этого я не знаю. По меньшей мере, это очень тонкий вопрос церковного права. Это называется…» — Он заставил свой разум успокоиться, пытаясь вспомнить подходящий термин. — “Я думаю, что это называется
«У тебя есть свидетели?» — спросил Морган.
Дункан опустил голову, вспоминая ту давнюю ночь, оставшуюся в его воспоминаниях где-то между ребенком и взрослым человеком — он и Марис, стоящие в полночь на коленях в часовне, боящиеся, что в любой момент их могут прервать, молящиеся перед единственным свидетелем, на понимание которого они могли рассчитывать, пока люди ее отца готовились на рассвете покинуть двор отца Дункана.
«
Застежка его плаща стала вдруг душить его, и, расстегнув ее, он снял застежку и положил ее на руку невесты, глядя на нее со отчаянием человека, которому суждено вскоре расстаться со своей любимой.
«
«Свидетели,» — тихо подсказал Морган. — “Они у тебя есть?»
Плечи Дункана резко опустились, и он покачал головой. — “Мы произнесли свои клятвы только перед Святым Причастием, Аларик,» — тихо сказал он. — “Мы не могли доверять больше никому. Как я уже сказал,
