Год короля Джавана

В полутьме брат короля с трудом мог разглядеть у себя на ноге тонкую красную линию шрама. Мастер Стеванус снял швы неделю назад, и кровоподтек почти прошел. Он и сам удивлялся, насколько быстрым оказалось выздоровление. Словно читая его мысли, прелестная, подруга принца прижалась к нему поближе и изящной ручкой легко погладила шрам, а затем поднялась по ноге чуть выше… Он засмеялся, потянулся с наслаждением, а затем перекатился набок, чтобы вновь стиснуть ее в объятиях. Его совершенно не интересовало, что лишь завтра наутро церковь благословит их союз и сделает ее принцессой, ибо истинной невестой ему она стала уже несколько дней назад, и потому в глазах Райса-Майкла они с Микаэлой Драммонд уже были мужем и женой.

Глава XXXV Будет он служить великим и являться средь князей; и отправится в дальние страны[36]

Наутро, пока Райс-Майкл и его будущая принцесса готовились к обряду бракосочетания, опекун невесты в последний раз пробегал глазами давно написанное письмо, которое теперь ему предстояло отправить. В послании намекалось, что и прежде него были отправлены гонцы с вестями о благополучном спасении принца из рук похитителей и его скором возвращении в Ремут. Однако, на самом деле, поскольку никаких гонцов послано не было, то, разумеется, этих вестей король так и не получил.

В дополнение к моему письму, отосланному три дня назад,

— писал граф Манфред, по совету лорда Альберта и нескольких его рыцарей, которые инкогнито навестили Кулди после прибытия туда Райса-Майкла, —

продолжаю благодарить Господа, что раны принца оказались не столь уж серьезны. Хотя после пережитых испытаний он очень ослаб, но теперь спокойно поправляется и набирается сил, и все же мой лекарь решил, что лучше ему остаться в Кулди еще на неделю, прежде чем двинуться в путь в Ремут.

Что касается пленников, захваченных при спасении его высочества, — допрос их идет полным ходом с помощью Ситрика, и он подтверждает, что заговорщиками командовал Мак-Рори, которому, к несчастью, удалось от нас ускользнуть. Один из пленников оказался Дерини, но он погиб от ран. Другой покончил с собой, когда Ситрик попытался насильно проникнуть в его сознание. Оставшиеся — обычные люди, но мы стараемся вести допрос осторожно, поскольку еще один из них едва не прибег к самоубийству.

Я лично привезу принца Райса-Майкла в Ремут, как только смогу, и попрошу его, дабы он сам написал вам. Он по-прежнему очень быстро устает, ибо вследствие полученного удара по голове, его все еще преследуют боли, но постепенно проходит и это недомогание.

Учитывая близость Рождества, я намерен вернуться ко двору со всем своим семейством, как только его высочество будет в состоянии отправиться в дорогу, ибо понимаю, сколь не терпится вам самому убедиться, что он здоров и счастлив.

Остаюсь преданным слугой вашего величества,

Манфред Мак-Иннис, граф Кулдский.

Манфред с улыбкой сложил послание, запечатал его и вместе с другим письмом передал рыцарю, стоявшему чуть поодаль.

— Второе письмо нужно отослать лорду Альберту, — сказал он, поднимаясь, чтобы проводить рыцаря к дверям. — Гонец отыщет его в Грекоте, во дворце епископа. Пусть передаст ему привет от меня, а также моему брату, епископу Эдварду, и скажет, что я намерен навестить его в Грекоте после Рождества.

Рыцарь с поклоном удалился, и Манфред с самодовольной улыбкой направился в нижние покои, где супруга его помогала наряжаться невесте принца. Он очень долго ждал этого дня.

* * *

А в Ремуте Полин Рамосский также запечатывал письмо. Однако адресатом было аббатство Arx Fidei, а не королевский или епископский дворец.

— Передайте отцу Лиору, чтобы он исполнил все мои указания как можно скорей и с величайшей осторожностью, — велел он рыцарю Custodes, вручая ему письмо. — Мы вступаем в самый щекотливый этап наших переговоров. Да пребудет с тобой Бог.

После того, как гонец удалился, Полин вновь в который раз принялся обдумывать свой замысел, надеясь, что нигде не допустил ошибок, однако он был готов к немедленным действиям, если опасения его оправдаются.

* * *

Письмо графа Манфреда Джаван получил, когда ужинал со своими советниками четыре дня спустя, в небольшой столовой рядом с приемным залом. Когда брат его был захвачен в плен, он вновь принялся носить полутраурные серые одежды, а из всех украшений — лишь пояс из серебряных блях, на котором висел меч Халдейнов. На голове красовалась корона в виде обруча с фигурками бегущих львов, и теперь она служила уже не просто символом ранга, но заодно и удерживала в порядке отрастающие волосы, которые иначе падали королю на глаза.

Узнав ливрею слуги, которого ввел в зал стражник, он вскинул руку, призывая к молчанию. На самом деле, Джаван давно уже ожидал письма от Манфреда, ибо прекрасно знал, в чем состоит замысел заговорщиков, однако теперь, читая послание, постарался отреагировать так, как будто все это было для него внове, в глубине души поражаясь ловко задуманной интриге.

С первых же строк Манфред подстраховался, намекая на некое предыдущее письмо, якобы отосланное пару дней назад. Все было сделано настолько ловко, что Джаван едва не рассмеялся вслух и вынужден был прикрыть лицо рукой и издать громкий вздох, в надежде, что слушатели воспримут это за знак облегчения.

— Мой брат в безопасности, — провозгласил он, передавая письмо Таммарону, чтобы тот прочел его вслух. — Судя по всему, было еще одно письмо, которое, увы, затерялось. Лорд Таммарон, прошу вас.

Таммарон зачитал послание вслух, к видимому облегчению и изумлению всех окружающих, а Джаван тем временем пытался осознать, что последует теперь. Разумеется, никаких писем до этого не было — ни от Манфреда, ни от Райса-Майкла. Скорее всего, их никто никогда не посылал. Однако намек на это якобы существовавшее письмо избавлял Манфреда вдаваться в детали «спасения» принца. А если Джаван позже потребует более полного отчета, Манфред всегда может сослаться на то, что прошло уже слишком много времени, и детали стерлись у него из памяти; кроме того, возвращение принца было куда важнее, чем подробности его спасения.

Оставался вопрос с Микаэлой. В письме Манфреда на эту тему не было сказано ни слова, но Джаван не сомневался, что тот всячески поддерживал ее увлеченность принцем… И наверняка подыскал священника, который поженил бы юных любовников без всяких дополнительных церемоний и торжественных оглашений. Если эта парочка еще и не вступила в брак, то, несомненно, это вскоре последует… Наверняка, задолго до того, как Манфред позволит им вернуться в столицу.

«О, Райсем! — воскликнул про себя Джаван — Неужто ты не видишь, как они используют тебя!»

Интересно также упоминание об этих пленниках. Джаван не сомневался: что бы там ни «обнаружил» Ситрик, то это лишь поддержит версию о некоем «заговоре Дерини», ибо именно в этом состояла часть замысла. Конечно, Джаван никого из пленников не увидит живым. Злоумышленники просто не могли допустить ничего подобного, учитывая что Ориэль всегда мог опровергнуть любые их утверждения.

— «…как только его высочество будет в состоянии отправиться в дорогу», — читал Таммарон. — «… Остаюсь преданным слугой вашего величества, Манфред Мак-Иннис, граф…» Но это же прекрасные новости, сир! Спустя столько времени, скажу прямо, я уже начал терять надежду. Однако он жив и здоров, и судя по всему, даже не слишком пострадал.