ужасного зрелища, вскочил в седло и поехал, не оглядываясь, прочь.
Он поднимался вверх по склону, чтобы присоединиться к своим генералам, а Арлиан, проводив его глазами, посмотрел сначала на Варина с его людьми, потом на Нигеля с его свитой, и начал свою скорбную работу. Он снимал несчастных с кольев и укладывал их на землю.
Закончив, Арлиан подошел к Моргану и Дункану и обнял их за плечи.
— Наш юный король очень потрясен, друзья мои, — тихо сказал он, глядя на солдат, которые продолжали начатую им работу. — Как это отразится на нем?
Морган фыркнул, сложив руки на груди.
— У тебя удивительная способность задавать вопросы, на которые я не могу ответить. Как это отразится на всех нас? Ты знаешь, что меня беспокоит больше всего?
Арлиан покачал головой, а Дункан вопросительно посмотрел на своего кузена.
— Сейчас перед нами просто трупы, — тихо сказал Морган. — Может быть, это просто мертвые солдаты Венсита, переодетые в нашу форму, хотя я сомневаюсь в этом, — он помолчал, глаза его сузились. — Но кто-то ведь знает, кто эти солдаты. Трупы их здесь, а головы где-то в другом месте. Я вот задаю себе вопрос: что наши люди сделают, если мы найдем эти головы?
Похоронный ритуал занял час времени, а затем колонны двинулись мимо погребальных костров, салютуя погибшим товарищам.
Гнев и возмущение вызвало у солдат это надругательство над телами погибших. Такое зверство требовало отмщения: тому, кто сделал это, не могло быть пощады. Битва, которая должна начаться завтра утром, будет жестокой и кровавой.
Армия двинулась дальше, оставив позади погребальные костры, распространяющие запах скорби.
Дальше ничего непредвиденного не случилось. Возможно, враг решил, что потрясение было слишком сильным и продолжения не требуется. А может быть, он просто берег силы для завтрашней битвы. Во всяком случае, Келсон был рад, когда они, наконец, достигли места, где решили разбить последний перед битвой лагерь.
После долгого дня наступали сумерки. Солдаты устали — как физически, так и морально. Все нуждались в хорошем отдыхе.
Разбивка лагеря потребовала почти три часа. Наконец, Келсон был удовлетворен оборонительными сооружениями и пошел в свою палатку, собираясь поужинать. Морган, Дункан и Нигель сопровождали его. Однако они все, как сговорившись, болтали только о пустяках и не хотели обсуждать подробности минувшего дня.
Когда кубки были наполнены вином, Келсон встал и поднял свой кубок.
Остальные сделали то же.
— Друзья, я предлагаю последний тост: за победу, которая, надеюсь, придет к нам завтра!
— И за короля! — добавил Нигель, прежде чем Келсон успел поднести кубок к губам. — Долгой ему жизни и царствования!
— За победу и короля! — повторили все и осушили кубки.
Келсон улыбнулся, выпил вино и, поставив кубок на стол, опустился в кресло. Затем улыбка его погасла, он с тревогой оглядел всех, покачал головой и вздохнул.
— О Боже, как я устал. Но ничего не поделаешь. У каждого из нас есть свои обязанности. Морган, могу я просить тебя об одной услуге?
— Конечно, мой король.
— Спасибо, — кивнул Келсон. — Я хочу, чтобы ты посетил леди Риченду и рассказал ей о том, что случилось сегодня, но без подробностей, конечно. Она очень чувствительна. Скажи ей, что я не буду хуже относиться к ней, если она не пожелает завтра обратиться к своему мужу, чтобы попытаться убедить его перейти на нашу сторону.
— Судя по тому, что я о ней слышал, — хмыкнул Дункан, — Моргану придется трудно, уговаривая ее в этом. Леди Риченда, хотя и очень чувствительна, в то же время и очень упряма.
Келсон засмеялся.
— Знаю. Морган, дай ей понять, что мы против такой ее попытки.
Я не имею права теперь просить ее о помощи. Мне не следовало брать ее с собой в поход.
Морган поклонился.
— Я сделаю, что смогу, мой король.
— Благодарю. Нигель, нам надо пойти и проверить северные укрепления. Я в них не очень уверен, и мне нужен твой совет.
Пока Келсон продолжал говорить, Морган выскользнул из королевской палатки.
Он был рад поручению Келсона и в то же время беспокоился, не будучи уверен, что ему следует видеться с Ричендой после их короткой, но заполненной переживаниями встрече в Джассе.
Часть его души рвалась к встрече с Ричендой, но другая часть, более осторожная и осмотрительная, отвечающая, как он был уверен, за вопросы чести, советовала ему держаться подальше и не встречаться с женой другого человека, пусть даже он может этого человека завтра убить.
Но сейчас от него ничего не зависело. Он получил приказ короля и должен повиноваться.
Обуреваемый противоречивыми чувствами, Морган шел по лагерю, пока не добрался до покоев епископа Кардиеля.
Самого Кардиеля не было. Очевидно, он вместе с Арлианом и Варином проверял укрепления. Однако стража свободно пропустила Моргана.
Вскоре он уже был у освещенного факелами входа в ярко-голубую палатку Риченды. Через полуоткрытый полог Морган вошел в освещенную мягким светом палатку и откашлялся.
— Леди, — позвал он осторожно.
Послышалось шуршание ткани, и перед ним возникла высокая женская фигура. Сердце Моргана на мгновение замерло, но затем разочарованно успокоилось: это была сестра, а не Риченда.
— Добрый вечер, Ваша Светлость, — проговорила сестра, склонив голову. — Леди укладывает сына в постель. Вы хотите поговорить с ней?
— Да. У меня послание от короля.
— Я передам, Ваша Светлость. Подождите здесь, пожалуйста.
Когда сестра исчезла, Морган повернулся и вышел из палатки, попав в освещенный факелом круг. Через некоторое время снова послышался шелест ткани и снова на пороге появилась чья-то фигура. Леди Риченда была в легком белом платье, которое совсем не скрывала накинутая поверх него небесно-голубая мантия. Волосы цвета пламени спокойно спадали на спину. Свеча в серебряном подсвечнике отбрасывала мягкие блики на ее лицо.
Морган поклонился, стараясь смотреть мимо.
Риченда сделала реверанс и склонила голову.
— Добрый вечер, Ваша Светлость. Сестра сказала, что у вас послание от короля.
— Да, миледи. Вы, наверное, слышали о том, что случилось сегодня днем, до того как мы пришли в лагерь?
— Да, — ответ был спокойным, прямым, и женщина опустила глаза. — Входите, пожалуйста, Ваша Светлость. Ваша репутация Дерини вовсе не улучшится, если вас увидят у моего шатра.
— Вы считаете, что лучше бы меня увидели входящим в него? — засмеялся Морган, входя в палатку.
— Сестра удостоверит, что в нашей встрече не было ничего недозволенного, Ваша Светлость, — слегка улыбнулась Риченда. — Простите, что заставила вас ждать. Сын долго не засыпал.
— Ничего.
Внутри палатку разделял пополам тяжелый и в то же время прозрачный занавес, а единственным освещением была свеча в руке Риченды, так что подробности Морган рассмотреть не мог.
Очевидно, спальня сестры, графини и ее сына была во второй половине, так как здесь, где они находились, не было никаких спальных мест. Вся мебель состояла из двух стульев, столика и подсвечника со свечами у центрального шеста. Под ногами лежали ковры для защиты от сырости, но они были неважного качества. Вероятно, из-за слишком поспешных сборов времени выбрать что-нибудь более подходящее не было.
