контакт с Советом, пока не закончится поединок. Ритуал должен быть соблюден полностью с самого начала. Никто из вас не должен обсуждать вопрос о поединке с людьми, не находящимися сейчас в этом зале. Понятно?
Арлиан поклонился, официально выражая повиновение.
— Все будет сделано в соответствии с древними законами, милорд.
И он повел всех троих из зала заседаний Совета назад, в темноту Пути Перехода. Хотя он знал, что его спутников переполняют вопросы, он не позволил задавать их здесь и сейчас.
Но уже спустя несколько секунд после возвращения в палатку все происшедшее казалось им сном. И только спящие Нигель, Кардиель, Варин, закатанный ковер да начерченный восьмиугольник немедленно вернули их к действительности.
Келсон медленно повернулся к Арлиану:
— Это все было на самом деле… не правда ли?
Арлиан засмеялся:
— Конечно. И чудеса изредка случаются, Келсон. Если ты сейчас подпишешь согласие на поединок, мы немедленно отошлем его Венситу, — он вздохнул, перешагнул через свечу и сел в кресло. — А теперь нужно размонтировать Путь Перехода. Им, конечно, еще можно пользоваться, но необходимости в контакте с Советом нет.
Келсон кивнул, пододвинул к себе маленький стол, достал чернила и пергамент.
— Какой тон послания лучше выбрать? Воинственный?
Спокойный? — спросил он.
Арлиан покачал головой.
— Нет, нужно написать так, чтобы чувствовалось, что ты не хочешь дуэли, но тебя вынуждают к этому обстоятельства. Не надо ему знать о нашем контакте с Советом.
Внезапно в глазах Арлиана вспыхнул озорной огонь, и он продолжил:
— Напиши, чтобы прозвучало приниженно, почти испуганно.
Интересно будет посмотреть на Венсита, когда утром действительно появятся арбитры: настоящие члены Совета.
Глава 24
Уже настала ночь, и на темном небе высыпали звезды. Арлиан стоял на пороге шатра Келсона.
Он слышал звуки лагеря, укладывающегося на ночной отдых — отдых, который мог стать для них последним.
Он слышал фырканье и ржание лошадей, окрики часовых, обрывки разговоров.
Вокруг шатра Келсона горели восемь факелов, так что Арлиану казалось, что он находится под оранжевым колпаком, однако этот свет не затмевал ярких ночных звезд.
Арлиан подумал, что никогда еще он не видел таких ярких звезд. И, может быть, видит их в последний раз.
Он услышал, как кто-то тихо подходит к нему сзади, и обернулся. Это был Келсон.
Юный король тоже взглянул в небо. Без головного убора, в накинутом на плечи простом солдатском плаще, король долго молчал, околдованный летней ночью.
— Аларик и Дункан идут сюда? — наконец спросил он.
— Я за ними послал. Скоро они будут.
Келсон вздохнул, потянулся, вытянув перед собой руки, осмотрелся вокруг, задерживая взгляд на круге факелов и на часовых внутри этого круга.
— Ночь будет короткой, — сказал он Арлиану. — Мы должны быть готовы задолго до рассвета, так как Венсит может попытаться что-нибудь сделать. Посыльный, который отвозил письмо с нашим согласием на поединок, сказал, что ему там все показалось подозрительным.
Они некоторое время стояли молча, думая каждый о своем. Затем Арлиан заметил, что юный Келсон немного нервничает.
— Мы будем готовы, — успокоил его Арлиан. — А что касается неожиданностей и сюрпризов, то, думаю, наибольший сюрприз получит на рассвете Венсит.
Он замолчал, заметив, что в темноте кто-то приближается к ним, но тут же расслабился, узнав Моргана и Дункана, которые проходили мимо часовых, приветствующих их.
— Что-нибудь случилось, Келсон? — спросил Морган.
Келсон покачал головой.
— Нет, просто я нервничаю. Может быть, нам стоит подняться на вершину холма и посмотреть на лагерь Венсита? Я ему не доверяю.
— О, и правильно делаешь, — пробормотал Дункан.
Морган поднял бровь и заглянул в палатку.
— Как Дерри? — спросил он, игнорируя замечание Дункана.
Келсон тоже заглянул в палатку.
— Он мирно спал, — сказал Келсон, — когда я выходил из палатки. Пойдем на холм. По-моему, с ним все в порядке.
— Я догоню вас, я хочу сам взглянуть на него.
Когда Келсон со спутниками скрылись во тьме, Морган повернулся и вошел в палатку, освещенную внутри лишь одной свечой да огнем походной печки.
Морган прошел к спящему Дерри и опустился возле него на колени. Тот заворочался и приподнял голову, не открывая глаз. Было ясно, что сейчас его мучают кошмары. Он застонал, провел рукой перед глазами, затем расслабился и, снова рухнув на подушки, погрузился в сон.
Моргану показалось, что в бреду Дерри произнес имя «Бран», хотя он мог и ослышаться. Нахмурившись, Морган поднес руку ко лбу Дерри, но мозг не поддавался зондированию, заблокированный какими-то сильными ощущениями. Однако кошмары кончились, может быть, теперь Дерри заснет спокойно.
Морган никак не мог понять, почему Дерри так неспокойно спит после исцеления, почему произносит во сне имя Брана. Вероятно, он прошел через многое, очень многое, но этого никто не узнает, пока Дерри не придет в себя и не расскажет все своим друзьям.
Но почему он все-таки не может избавиться от жутких воспоминаний?
Может быть, то, что говорил он вчера, имеет какой-то темный смысл. Может быть, те новые связи, которые Венсит ввел в разум Дерри, еще не разорваны?
Морган поставил еще одного часового у входа в палатку и пошел куда-то в ночь, не думая, куда идет, просто шел, чтобы успокоиться, расслабиться.
Непонятно как, но он оказался вблизи расположения палатки Кардиеля. Он бросил взгляд вперед, в пространство, освещенное факелами, а затем прошел мимо часового к палатке Риченды. Конечно, ему не следовало бы быть здесь после последней встречи с ней, но вдруг она сможет пролить кое-какой свет на мотивы Брана? Морган старался придумать себе разумное оправдание. Возможно, она подскажет, почему Дерри в бреду произносил имя ее мужа. А если быть честным, он хотел еще раз увидеться с ней, хотя отлично понимал, что не имел на это права.
Он вошел в освещенный круг, приветствовал часового и подошел ко входу в палатку. В первой половине помещения никого не было, но из-за занавески слышался женский голос, певший колыбельную песню.
Морган подошел поближе и заглянул внутрь. Он увидел Риченду, сидящую возле постели сына и ласково поправляющую его одеяло. Мальчик уже засыпал, но когда протянул руки, чтобы обнять мать за шею, заметил Моргана.
Он сразу же проснулся, встал на колени и с удивлением смотрел на Моргана своими огромными голубыми глазами.
— Папа? Ты пришел рассказать мне сказку?
Смущенный Морган подался назад, но Риченда повернулась и успела заметить его. Ее удивление, вызванное словами мальчика, быстро растаяло, она поняла, что это Морган, а не ее муж. Подняв мальчика на руки, она подошла к Моргану, слегка улыбаясь.
— Нет, милый, это не твой отец. Это герцог Аларик. Добрый вечер, Ваша Светлость. Брендан в темноте принял вас за отца.
