Все глаза устремились на Ридона, а Лайонелл и Бран беспокойно придвинулись к Венситу, подальше от этого человека, который внезапно превратился в кого-то другого.
— Что это значит? — ледяным тоном спросил Венсит.
Ридон посмотрел на Венсита без страха, саркастическая улыбка играла в углах его губ.
Он спокойно сказал:
— Ты все узнаешь очень скоро, Венсит. Шесть лет я играл роль, нося личину другого человека. Жаль только, что этот день не наступил раньше.
Внезапное подозрение исказило черты лица Венсита. Его взгляд упал на кубок, который все еще держал в руках. Он с криком ярости швырнул его на землю.
— Что ты сделал? — ледяные глаза устремились на Ридона. — Кто ты?
Ридон рассмеялся. Голос его был тихим и угрожающим.
— Я не Ридон.
Глава 27
— Ты не Ридон? Что ты несешь?! — взорвался Венсит. — Ты сошел с ума! Ты понимаешь, что ты делаешь?
— Я это хорошо понимаю, — улыбнулся лже-Ридон. — Настоящий Ридон умер шесть лет назад. К счастью, я смог занять его место. Но ты этого не подозревал, Венсит. Никто не догадался, что я лже- Ридон.
— Ты сошел с ума? — Венсит глядел на него дикими глазами. — Это дьявольский заговор. Это они тебя в него втянули?
— указал он на Келсона и его ошеломленных друзей. — Или это ты подстроил, чтобы здесь присутствовали настоящие члены Совета? Ты никогда не хотел честной битвы. Именно поэтому ты обратился к Совету.
Венсит повернулся к членам Совета, которых можно было видеть через прозрачную полусферу. Те оживленно разговаривали, но слов не было слышно.
Внезапно Венсит понял, что они удивлены не меньше, чем он сам. Кроме того, он должен был признать, что и Келсон безмерно удивлен случившимся.
Он взглянул на мертвенно-бледных Лайонелла и Брана, а затем, ошеломленный, посмотрел в лицо того, кто так долго был для него Ридоном.
— Ты частично сказал правду, — подтвердил лже-Ридон. — Я никогда не хотел быть честным с тобой. Но все, что я сделал, имеет свою цель, и за ее осуществление мне придется платить. Путь, который я выбрал, необычен, но он ведет меня к цели. Обернись.
Венсит обернулся.
Бран Корис шатался и спотыкался, стараясь удержаться на ногах, ухватившись за плечо Лайонелла. Затем он опустился на землю.
Венсит смотрел на него со странным выражением на красивом лице.
Лайонелл опустился на колени, чтобы помочь Брану, но зашатался сам и сел на землю, не в силах подняться вновь.
Венсит нервно стиснул ворот туники, глаза его в ужасе смотрели на незнакомца. Он прошептал:
— Что ты с ними сделал? Ты отравил их! — он с трудом проглотил комок в горле. — А я… почему же на меня не подействовал яд? Почему ты сделал это?
— Это особый яд, — сказал лже-Ридон. — И не тешь себя надеждой, что ты останешься жив. Просто на Дерини он действует дольше. А что касается меня, то у меня времени еще меньше. Я принял противоядие, которое замедляет первую реакцию, но усиливает последний удар. Однако мне хватит времени, чтобы открыться, а тебе хватит времени, чтобы впервые ощутить страх за свою жизнь. Посмотри на свои руки, Венсит, они дрожат. Это первый признак действия яда.
— Нет! — громко вскричал Венсит, стиснув руки и отвернувшись в сторону.
Лже-Ридон долго смотрел на Венсита, а затем повернулся к Келсону и впервые низко поклонился ему.
— Прошу прощения, что лишил тебя победы, которую ты мог одержать, но ты мог и проиграть, а я не мог допустить этого. Шесть лет я был приспешником Венсита, и я не хотел начинать все сначала.
Венсит, качнувшись, опустился на землю. Он уже не мог держать голову прямо, хотя изо всех сил старался подняться на ноги.
Келсон с тревогой смотрел на лже-Ридона:
— Что… что ты им дал? И что будет с тобой?
— Я дал яд, подобный мараше, — спокойно ответил лже-Ридон. — Он тоже лишает жертву возможности пользоваться тайными силами, которыми та обладает, но, в отличие от мараши, его нельзя обнаружить, и он более медленно действует. Я знал, на что иду, но такова цена за освобождение от этого человека.
Он указал на Венсита, который теперь лежал, корчась, на земле и смотрел на всех затуманенными ненавистью глазами.
Лайонелл и Бран были неподвижны, и только испуганные глаза жили на бледных лицах и следили за тем, что происходит.
Ридон продолжал:
— Моя смерть будет быстрой и относительно безболезненной. Их смерть будет долгой и мучительной. Она будет продолжаться почти весь день, если вы не вмешаетесь. Ты не можешь исцелить их, Келсон, но ты можешь облегчить им путь. Только четыре человека могут выйти из этого круга. Это вы.
— Но это же вероломство, — пробормотал Келсон. — Мне не нужна такая победа.
— Поверь мне, что грехи этих людей с лихвой искупают тот способ, каким их умертвили. Они виноваты в очень многом, хотя их никто не судил. Я знаю… — он внезапно заморгал, как будто ощутил сильный удар, а затем продолжал:
— Прошу прощения, но яд уже начал действовать. Времени у меня мало. Ты принимаешь победу, которую я принес тебе, Келсон? Ты вступишь на трон как полноправный король-Дерини? Ты принесешь мир и покой всем Одиннадцати Королевствам?
Впервые Келсон обернулся к своим друзьям.
Дункан и Морган были бледны, но Арлиан смотрел на Ридона, как будто видел перед собой привидение.
Арлиан подошел к Келсону, как бы почувствовав его взгляд, и, не отрывая глаз от Ридона, неуверенно сказал:
— Мне кажется, я узнал тебя. О нет, не по внешности и не по голосу. Ты великолепно изменил свою внешность. Но из твоих слов… Зачем тебе скрывать себя? Ведь теперь все равно — будем мы тебя знать или нет.
Лже-Ридон усмехнулся, но тут же побледнел, покачнулся и едва удержал равновесие. Его черты вдруг заколебались, расплылись и затем перед изумленными глазами всех четверых появился… Стефан Корам!
— Хелло, Денис! — прошептал он удивленному епископу. — Пожалуйста, не читай мне нотаций по поводу моей глупости. Во-первых, уже поздно, а во-вторых, я не считаю это глупостью. Жаль только, что это был единственный способ избавить мир от этого человека.
— Стефан! — крикнул Арлиан и в отчаянии замотал головой.
Корам улыбнулся и снова покачнулся.
— Я являлся в другом обличии твоим друзьям — Моргану и Дункану.
Снова по его чертам поплыла мелкая рябь, и они увидели перед собой старца с серебряными волосами и надвинутым на самое лицо капюшоном.
Через некоторое время перед ними снова появился Корам.
— Это был ты, Святой Камбер! — выдохнул Морган.
— Нет, я же сказал тебе, что я не Камбер, — покачал головой Корам. — Я являлся вам всего несколько раз: на коронации Келсона — как представитель Совета, тебе, Дункан, на пути в Корот, в аббатстве Святого Неота.
Болезненная гримаса исказила его черты, он закрыл глаза, и Арлиан бросился ему на помощь.
— Стефан!
