зацепить! А кто цепляет, а? Сама знаю, рыжие! Лялька, мы тебя перекрасим в ярко-рыжий цвет, который называется «вырви глаз». Краску даже покупать не нужно, у меня завалялся тюбик с прошлого года. Помнишь, я покрасилась под Новый год, и меня никто не узнал?
– Я не хочу краситься в рыжий цвет! – заявила Оля, испуганно пряча белокурые пряди за уши.
– Глупости! Чем ты еще зацепишь такого мачо? Ах да: повторяй за мной: «Я самая обаятельная», убеждай себя в неотразимости… И выкинь пораженческие мысли из головы! А еще лучше, – Капитолина склонилась над столом, – напиши все свои лучшие качества на бумаге и зачитывай каждое утро перед зеркалом. Кстати, может, нам записаться на курсы по повышению самооценки? Думаю, это недорого…
– Нет, – не согласилась Оля, прекрасно понимая, откуда подруга собирается взять плату за обучение.
– Нет так нет, – покладисто согласилась Капитолина. – Будем действовать народными средствами. Одно из них – «Не видеть в мужчине врага, он может оказаться вполне приличный». Суровая действительность такова, что таких мужиков осталось мало. Думаю, скоро их как вымирающий вид занесут в «Красную книгу». Но кое-где они попадаются…
– Да, Паша Птицын, – закивала головой Оля.
– Сейчас разговор не о нем, – перебила Капитолина. – Приличные мужики – это те, кто прилично зарабатывает, прилично тратит и прилично содержит свою подругу.
– А я-то думала… – пожала плечами Оля.
– Лучше не думай, – посоветовала Капа. – Повторяй про самую обаятельную. Особенно когда Бессонов подойдет совсем близко. Запомни, подруга: все наши мысли и чувства отражаются на физиономии. И если Бессонов – хороший физиономист, то раскусит нас, как грецкий орех, на две половинки.
– Я бы не раскусила орех, – призналась Оля.
– Это я образно, – поправилась Капитолина, – но ты же меня понимаешь?
– Еще как! – ответила Оля.
– Минералка, плиз! – раздалось у столика, и на нем появились два стакана.
– Я бы выпила кофе с пенкой, – призналась Оля, которую тянуло в сон: всю ночь она мучительно размышляла о найденных деньгах и бизнесмене Бессонове.
– Дорого, не потянем, – заявила Капа. – Но если мы возьмем из…
– Нет! – испугалась Оля. – Я выпью минералки.
Флегматичный официант с телячьими глазами небрежно пожал плечами и ушел.
– Может быть, – предложила Капитолина, когда ей надоело сидеть в кафе, – ты и впрямь устроишься к Бессонову в бухгалтерию? Тогда мы узнаем о нем много нового. И здесь сидеть часами не придется.
– Капа, ты предлагаешь изменить мне всю жизнь: перейти на новую работу, перекраситься в вырвиглазовский цвет, воспитать в себе эгоизм…
– Не воспитать эгоизм, а повысить самооценку, – не согласилась подруга. – А если бы ты при этом наплевала на свою дурацкую совесть, без которой нормальные люди отлично обходятся, то могла бы поменять и место жительства. Валялись бы мы на песчаном пляже на Багамах и о работе не думали!
– Ой! – вскрикнула Оля, глядя в окно. – Бессонов вышел!
– Тихо, – огляделась Капитолина, – выходим спокойно, без суеты.
Она оставила на столике мелочь, взяла сумку и направилась к выходу.
Оля выскочила следом за подругой и побежала к «шестерке». Бессонов уже стоял возле своей машины и разговаривал по мобильному телефону.
– Странный ритуал, – подозрительно заметила Капа, устраиваясь рядом с Ольгой. – Каждый раз кому-то звонит. Уж не чувствует ли он за собой слежку? Может быть, он дает нам фору?
– Не заводится! Капа, не заводится!
– Ничего страшного, заведешься! Представь его в раздетом виде, такие мускулы, загорелое тело…
– Капа! Не я, а машина не заводится!
– Что?! – вскинулась Капитолина, а охранник бессоновской фирмы тут же юркнул за бронированную дверь.
То, что произошло потом, было скорее в стиле Капитолины Семеновой. Но то ли Оля наслушалась ценных указаний подруги, то ли ею двигало что-то еще, но она сорвалась с места и побежала к черной иномарке Бессонова. За ней, не понимая, в чем дело, побежала Капа.
– Привет! – крикнула запыхавшаяся Оля Леониду Аркадьевичу, мирно усаживающемуся на водительское сиденье.
– Добрый вечер, – пробормотал он, поворачиваясь. – Вы?! – удивился Бессонов.
«Я самая обаятельная и привлекательная», – сказала сама себе Оля Пирогова и улыбнулась.
– Не подбросите? А то у меня машина капризничает.
– Ой! – подбежала Капитолина. – Как здорово, что вы нам совершенно случайно попались!
– И мне очень приятно, – пробормотал обескураженный бизнесмен и развел руками. – А вам, девушки, собственно, куда?
– Туда же, куда и вам! – брякнула Капа.
– Она в том смысле, – усмехнулась Оля, – что куда подвезете, и ладно.
– А если я направляюсь на край света в чистое поле? – хмыкнул водитель.
– И нам туда же, – бесцеремонно заявила Семенова и дернула заднюю дверцу.
– Хорошо, – опешил Леонид Аркадьевич и помог Капитолине забраться на заднее сиденье.
Оля скользнула в салон без посторонней помощи. Она прижалась к подруге. Весь ее энтузиазм слежки неожиданно иссяк. Мало того, она еще потеряла дар речи и отвечала на вопросы недоумевающего Бессонова односложным мычанием.
– Но если вы встречаете свою жену, – не в пример Ольге Капитолина поражала красноречием, – то мы можем выйти раньше, у любой станции метро. Мы не хотим, чтобы она вас ревновала.
– А она не станет ревновать, – беспечно заявил Бессонов, которому стало интересно, что будет, если он действительно завезет девиц к черту на кулички.
– Ой, вы не знаете женщин! – парировала Капа. – Мы все такие ревнивые!
– Она не станет ревновать потому, что ее у меня нет, – засмеялся Бессонов.
– Тебе не кажется, – прошептала Капа Оле, – что он сказал об этом как-то слишком плотоядно?
– У! О! Ай! – ответила Оля и попыталась изобразить на лице независимость. Но лицо выражало такую радость, что подруга отшатнулась.
– Ну, – продолжила Капитолина, косясь на неадекватную Пирогову, – не жена, так невеста, подруга или кто там у вас есть!
– Никого нет, – пожал плечами Бессонов. – А почему это вас так интересует?
– Так мы сборщики информации, – заявила Капитолина. – Проводим социологический опрос населения. Вот вы, к примеру, не женаты: не были или развелись? А дети на стороне есть? Сколько? Какие женщины вас привлекают? Что цените в противоположном поле: ноги или ум?
– А вот этого вашему институту знать не положено, – усмехнулся Бессонов.
– Теряли ли деньги? В евро? – не унималась Капитолина.
– Кто же их не терял! В нашем деле без потерь не обходится, – признался Леонид.
Капа многозначительно посмотрела на Ольгу.
– Ваша сестра небось сильно расстроилась, когда вы их потеряли.
– Сестра? В Сургуте? – недоумевал Бессонов. – А что, она должна была расстроиться?
– Нет, – обрадовалась Капитолина, – совсем не обязательно! Пустяки, говорить, собственно, не о чем, какие-то триста пятьдесят тысяч…
– Какие триста пятьдесят тысяч? – переспросил Бессонов.
– Да так, – пробормотала Капа, – к слову пришлось.
Она наклонилась к подруге:
– Видишь, он знать не знает, сколько потеряла его сестра. И вообще не знает, что теряла. Она скрыла от него этот пустяковый факт. У них денег куры не клюют. Оставим миллион, Пирогова: ты убедилась, что это за семейка!
– Нет! – вскрикнула Оля. До нее дошло: они все-таки узнали, что помимо отсутствующей жены у бизнесмена есть сестра и деньги они теряют с регулярной периодичностью.
