– Что нет? – не понял Бессонов и остановился.
– Мы выйдем, – решительно сказала Оля. – Прямо здесь.
– Это островок безопасности, – пояснил водитель. – Перейти четыре полосы проезжей части без риска быть задавленным невозможно!
– Мы возьмем такси, – бросила Оля и вытащила за собой подругу.
– Конечно, как же я забыл, – ехидничал Бессонов. – За двести долларов вас увезут на край света!
– А вот это вам знать не положено!
Оля захлопнула дверцу так сильно, что водитель поморщился.
– И что все это значит?! – простонала Капитолина, глядя на бампер автомобиля Бессонова.
Они оказались посредине бурного транспортного потока на небольшом островке безопасности, куда норовили заехать нарушители правил дорожного движения, для того чтобы превратить подруг в жертв дорожно-транспортного происшествия.
– Это значит, Капа, что мы нашли его сестру, которой придется отдать деньги. И ничего с этим не поделаешь! – Оля топнула ногой. – Мы не должны присваивать чужое. Это нехорошо.
– Чего уж хорошего, – недовольно перекрикивала шум транспорта Капитолина. – Ехать в Сургут!
– В Сургут?! Кто сказал, что придется туда ехать?
– Он сам сказал, – потрясла головой Капа. – Про сестру в Сургуте.
– Тогда придется ехать в Сургут, – менее уверенно сказала Оля. – Нет, но все же получается: сестра в гости к брату приехала из Сургута с пакетами денег, один из которых потеряла.
– Она что, их там выращивает, как наркотики, и потом возит в Москву? Или Сургут – такой богатый город с прибыльными предприятиями, где выдают зарплату пакетами? Странная, заметь, семейка! И братец тоже странный. Кинул нас посреди автомобильного моря!
– Мы сами, – пробурчала Оля, – кинулись.
– Ты кинулась, – уточнила Капа. – Как бешеная псина, которой прищемили хвост. Никто не собирается присваивать чужие деньги, между прочим. Я говорю «оставим себе» просто так, теоретически.
– Правда, теоретически? – обрадовалась Оля, которой очень не хотелось обижать подругу подозрением.
– Ну, естественно, теоретически, – повторила Капа. – Встретимся с сестрой, поговорим с ней, вернем награбленное, то есть потерянное… Только знаешь, Ляля, что я тебе скажу? Перед отъездом в Сургут хорошо было бы посмотреть на фотографию сестры господина Бессонова, вдруг она не она. Лучше цветную, на которой она улыбается золотыми зубами.
– Лучше цветную с золотыми зубами, – повторила Оля. – Только как я это сделаю?
– Вот мы снова возвращаемся к тому, с чего начали этот вечер. Придется знакомиться с ним ближе. Хотя нормальный мужчина вряд ли станет возвращаться к возобновлению отношений с неадекватной девицей, выпрыгивающей посреди дороги из его автомобиля…
– Он ненормальный! Он ненормальный! – засмеялась Оля, глядя на подъезжавшую к ним черную машину.
– Почему это еще? – удивилась Капитолина.
– Потому что он вернулся!
Леонид Бессонов действительно вернулся сразу, объехав по круговому движению пресловутый островок безопасности. Оставлять девиц посреди транспортной магистрали было верхом идиотизма. Одна из них, и он догадывался, какая именно, могла прыгнуть под колеса «КамАЗа». От нее осталась бы одна лепешка, а вредные свидетели в один голос заявили бы, что последним, кто видел прыгнувшую под колеса девицу, был он, Леонид Бессонов. Да и совесть не дала бы ему покоя…
– Немедленно садитесь! – строго приказал Леонид, опуская со своей стороны стекло.
– Ага! – обрадовалась Оля и поспешила занять место на заднем сиденье.
– Я не поняла, – удивилась Капа, устроившись рядом. – Вы что, стояли неподалеку?
– Я ехал, – бросил через плечо Бессонов, надавив на газ, – что делаю и сейчас. Довезу вас до первой попавшейся станции метро, раз обещал.
Разговаривать ему с ними не хотелось. Но он поглядывал в зеркало заднего вида на взбалмошную блондинку и терялся в догадках. Что ей от него нужно? На работу он ее и так взял. Возможно, блондинке не понравился оклад, и она решила таким странным способом настоять на повышении зарплаты? Или девчонки действительно просто попросили их подвезти?
Бессонов не верил в чистоту женских помыслов, он твердо знал, что каждой от него что-то нужно. Этим двум – чтобы он их подвез?
– Приехали, – сказал Леонид и остановил машину неподалеку от входа в метро.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Оля.
– Огромное вам русское мерси! – высказалась Капитолина и добавила: – Привет сестре!
– Что? – не понял Бессонов.
– Ничего, – улыбнулась Капа. – Визиточку свою не дадите?
– А! – Леонид достал из кармана визитку и передал ее Капитолине. – Если что, звоните. – Посмотрел он при этом на Олю.
– Вот! Что и требовалось доказать! – громко заявила Капитолина, когда иномарка Бессонова затерялась среди других машин. – Он раздает свои визитки налево и направо. Между прочим, исключительно привлекательным женщинам… Бабник! Казанова!
– Но ты же сама у него попросила визитку? – заступилась за Бессонова Оля.
– Ага! А ты заметила, как он обрадовался, когда я его об этом попросила? То-то. Бабник, точно.
– На что ты намекаешь? – поинтересовалась Оля, взяла подругу под руку и направилась к метро.
– Что визитка могла попасть в пакет не сестры, а любой, заметь, Пирогова, любой женщины, которую он подвозил! А подвозит он, между прочим, всех подряд! Вот ты, Ляля, посадила бы к себе в машину незнакомку? Ах да! Ты же ее и посадила. Но ты – исключение. Нормальные люди к себе в машину посторонних не сажают.
– А я и говорю, что он ненормальный, – хихикнула Оля, подталкивая подругу к турникету.
– Лялька! – взмолилась Капа напоследок. – Может, поедем на такси? Столько пересадок!
Но вопрос повис в воздухе.
Дома Пирогова приняла решение не возвращаться за «шестеркой», оставшейся у офиса Бессонова. Сама Оля ничего не починит, от ремонта сложных механизмов она далека, как Земля от Солнца. А вот поручить заботу о железном друге можно другу подруги. Он-то как раз разбирается в транспортных заболеваниях. Если не сможет вылечить, то пусть хоть отгонит в автосервис.
– Заглохла? Потом не завелась? – серьезно интересовался симптомами Паша Птицын. – Понятно, сейчас подойду под балкон, свистну, скинь мне ключи. Так где, ты говоришь, осталась стоять «шестерка»?
Паша всегда оказывался под рукой в нужный момент. Он был надежным и крепким, как скала, за ней можно было бы прятаться от жизненных бурь. Жаль, что Капитолина этого не ценила. Она, как мотылек, летела на яркий свет самца, который обжигал ей не только крылышки, но и мозги. И этими запекшимися мозгами она старалась не думать про Пашу Птицына. Он не считался приличным мужчиной, получал недостаточно, жил с мамой и, что ставилось ему в вину, со школьной скамьи любил Капитолину Семенову, основательно вскружившую ему голову.
– Как она?! – крикнул Паша, топчась под балконом.
– Плохо, клинит ее и клинит, – призналась Оля. – Того и гляди развалится от старости. Наверное, у нее уже начался климакс…
– В двадцать шесть лет-то?! – испугался под балконом Паша Птицын.
– Ты чего? – пожала плечами Оля. – Ей не больше десяти!
Тут до нее дошло, что Паша интересовался ее подругой, а не машиной.
– А с Капитолиной все в порядке! И климакса у нее еще нет!
На соседнем балконе пенсионер подавился сигаретой.
Оля постаралась прогнать пессимизм. Сегодня они добились многого! Познакомились ближе с Бессоновым, узнали про его сестру в Сургуте, взяли визитку, теперь ему можно позвонить. Вот только что она скажет? С ее скромностью она ему ничего не сможет сказать. Вот была бы Ольга падшей женщиной, она бы такого наговорила! Так прямо бы и начала: мол, дружок, а не встретиться ли нам? Как зачем? Нужно
