– Граблю, – сообщила ей подруга и тут же поправилась: – Вернее, меня грабит этот тип.
Тип застонал, выругался, после чего пискнул:
– Откуда ты взялась такая прыткая? Откуда?
– От верблюда! – заявила Капитолина и пригрозила: – Если сейчас же отсюда не свалишь, вызову милицию! – Она покопалась в своей сумочке, достала металлический рубль и сунула его в руку сидевшего на корточках Бегемота. – Все, что могу. Совсем обнаглели наркоманы проклятые. Пойдем, Оля, мне с тобой поговорить надо! – И подруги направились к Пироговой.
Бегемот еле выполз из подъезда, сел на лавочку и полез за мобильным телефоном.
– Шеф, – пропищал он. – Это я. Кто я? Бегемот! – На другом конце провода не поверили и отключились. – Черт! – в сердцах выругался бандит и повторил звонок. – Шеф, это я, придурок Бегемот! – Здоровая критика подействовала, Бегемота опознали и по писклявому голосу. – Задание не выполнено. Нет, оно было на грани выполнения, но пришла девица и заявила, что она от вас! Пришлось сворачивать представление. Вы никого не посылали? Где деньги? Нет, кое-что вырвать удалось, – Бегемот покрутил перед носом металлическим рублем. – Вряд ли это разделится на три доли… Есть возвращаться к месту дислокации малины! Есть принести свою безмозглую голову.
И стукнутый бандит похромал к автобусной остановке.
Возбужденная Капитолина ходила из угла в угол, теребя в руках мокрый платок. Только что она узнала страшную весть: Ольга возила кузину Птицына по улицам столицы! Капа не хотела слушать оправданий подруги, что та это сделала ради нее, что теперь у них есть ниточка, и если они потянут за эту ниточку, то распутают весь клубок отношений…
– Я бы потянула, – мстительно щурилась Капитолина, – и придушила бы негодяя! С огромным удовольствием! Уж поверь мне. А после него расправилась бы и с ней.
– Капочка, – изумилась Оля. – Нельзя же быть такой кровожадной!
– А чужих женихов уводить можно?! – Капитолина встала в позу поруганной чести, гордо вскинув заплаканное лицо. – Стерва тамбовская! Откуда только берутся такие кузины?
– От верблюда, – попробовала пошутить Оля.
– Не смешно, – всхлипнула Капа.
– Да, – согласилась подруга. – Действительно, плакать хочется. Я сегодня снова ударила иномарку Бессонова.
– Ты что, обалдела? – Капины слезы моментально высохли. – Третий раз! Он нам этого не простит, он потребует сатисфакцию!
– Может быть, компенсацию? – грустно предположила Оля, которая уже смирилась с неизбежностью разборок и с мазохистской радостью ждала их приближения.
– Я бы на его месте потребовала бы и того, и другого. Бедная Лялька! – Капитолина бросилась обнимать подругу. – Какая я эгоистка! У тебя такое горе, а тут я со своим Птицыным!
– Ты думаешь, у меня горе? – поинтересовалась Оля, не понимая, к чему подруга клонит. Просто так та ничего не делала, а тем более – не обнималась.
– А как же? – здраво рассудила Капитолина. – Теперь придется влезть в миллион, чтобы рассчитаться с Бессоновым. Или ты хочешь, чтобы этот несчастный на свои деньги восстанавливал транспортное средство? Он разорится! Знаешь, Пирогова, сколько один бампер от его машины стоит?
– Представляю, – вздохнула Оля. После того как у нее появился личный автомобиль, она заглядывала в магазины запчастей и искренне радовалась, что ей досталась отечественная «классика». К запчастям для иномарок с ее доходом было вообще не подступиться. Неужели ничего другого не остается, как только влезть в брачную корзину с валютой? А туда только влезь…
– Ничего другого не остается, – подтвердила Семенова. – Можешь даже не сомневаться.
– Но Бессонов пока не звонил и не требовал денег! – возразила Оля.
По закону подлости тут же раздалась трель телефона.
– Все это время он подсчитывал ущерб, – усмехнулась Капитолина. – Бери трубку, оправдывайся. Впрочем, можешь все свалить на эту тамбовскую стерву. Я думаю, она тебя постоянно отвлекала от движения. С такой фигурой она просто-напросто загораживала тебе обзор!
Оля подошла к телефону и слабым нежным голосом промолвила «Да». Почему-то слишком слабо, как-то неуверенно, но вместе с тем достаточно сексуально и кокетливо. Откуда только это взялось? Из подсознания, замученного стереотипами и информационными потоками: мужчин на планете якобы в два раза меньше, чем женщин, и за каждого нужно бороться, как за собственную жизнь. В данный момент на собственную жизнь Оле было наплевать. Она ее чуть не лишилась в темном подъезде. Но за Бессонова хотелось бороться с каким-то неожиданным остервенением. Оля представила себя Дон-Кихотом перед ветряными мельницами, которые раскручивали златозубые модели Леонида Аркадьевича.
– Да? – пропустив мимо ушей его слова, переспросила она.
– Оля, вам удобно завтра вечером? – повторил он.
– Вечером?
Нет, она не ошиблась, связь была прекрасной, слышимость отличная.
– Мы бы сходили с вами в «Алые паруса»…
– Мы?
До нее долго доходило, что Бессонов приглашает ее на свидание. Или на встречу?
– Деньги с собой брать?
Капитолина демонстративно округлила глаза и покрутила пальцем у виска.
– Ну, что вы, Оленька, – окутывал девушку мягким баритоном Бессонов, – не забивайте голову такими пустяками. Так я за вами заеду?
– На своей машине?
И кто ее только за язык тянул?!
– Ага, – выразил Бессонов предположение. – Она вам не нравится! Так вот почему вы ее постоянно бьете!
В трубке раздался смех.
– Он надо мной хихикает, – прошептала, прикрывая трубку рукой, Оля.
– Я бы тебя на его месте убила, – скривилась в недоброй улыбке подруга. – Вали все на кузину!
Но Оля не стала перекладывать вину на Магдалину, которая на самом деле была совершенно ни при чем. Да и Бессонов слушать оправдания не стал, заявив, что они обо всем поговорят завтра за ужином. Оля представила этот разговор. Да у нее кусок в горле застрянет, когда бизнесмен озвучит страшную сумму, в которую обошелся ремонт автомобиля. И дался ей этот автомобиль? Сколько можно о нем думать? Вон статистика утверждает, что в стране каждую минуту случается какое-нибудь дорожно-транспортное происшествие. Попробуй тут не врежься в соседа. Хорошо, что хоть в соседей Оля еще не врезалась, хотя Капитолина подбивала ее протаранить такси Паши Птицына вместе с ним и его кузиной.
– Если Бессонов потребует денег, – решительно заявила Оля подруге, – залезем в корзину!
– Правильно! – поддержала Капа. – Отдадим ему то, что должны, остальное пойдет в пользу бедных.
– Капочка, – изумилась Оля. – Ты такая хорошая! Отдадим бедным остальное, чтобы нас больше никогда не мучила совесть, чтобы мы с тобой спали спокойно. Зачем нам эти чужие деньги!
– Между прочим, – Капитолина отвела глаза, – под бедными я имела в виду нас с тобой.
– В каком это смысле? – вновь удивилась Пирогова. – Разве мы бедные? Посмотри вокруг, как удивителен этот мир, как красивы окружающие, как они богаты собственными чувствами… Вот возьми меня! Я не считаю себя бедной. Я богата внутренним содержанием, своими чувствами к Ленечке…
– Что? – Капитолина спрятала платок в карман. – К кому?!
– К Леониду Аркадьевичу, – поспешила поправиться подруга. – Я полна радостью и счастьем и без этого презренного металла!
– Дурдом, – хмуро заметила Капитолина, глядя на воодушевленную подругу. – Такое впечатление, что не ты машину стукнула, а она тебя. Металл, может быть, и презренный. Но наша валюта в бумажных купюрах, если ты это еще помнишь.
– Но ведь жили же мы и без валюты? – продолжала влюбленная Пирогова. – И неплохо жили. Некоторые, не стану указывать на них пальцем, но они находятся рядом со мной, любили! И радовались
