Анжела встала и подошла к шкафу. Действительно, на нем лежала старая папка с газетными вырезками.
– Потом еще виделись. На банкете после концерта. Бенефис ее был. Я поодаль стоял, ждал, узнает ли. Не узнала. Я и не стал подходить, чего уж. У меня – жена, дети, у нее – третий брак. Или четвертый. Так и не сложилось у Наденьки личное счастье, да и у меня так, пустота одна. Работа спасала.
– Это она?! – Анжела открыла папку и потрясенно уставилась на снимки.
С пожелтевших страниц на нее смотрела молодая Надежда Русанова, популярная певица прежних лет. Певица на фото старела, старела, превращаясь в пожилую даму с русской косой вокруг головы, в милую старушку с добрыми печальными глазами…
– Она. – Бенедикт Аполлинарьевич бережно взял вырезку. – Красавица.
– А что сейчас?!
– А что сейчас? Тут пишут, что она счастлива в окружении поклонников. Детей себе не нарожала. Но карьеру сделала. Может, и стала счастливой, кто ж ее знает. А меня не узнала. Может быть, помнит молодым.
Столько горечи было в этих словах, что Анжела утерла непрошеную слезинку.
– Так вы бы ей позвонили!
– Телефоны не работают, – усмехнулся дед.
– Я не верю вам, – покачала головой Анжела. – Вы хотите ее увидеть.
– Кто знает, чего я хочу? – пробурчал он. – Иди, Наде… иди. Устал я, спать буду.
– Она вам снится? – обернулась возле двери Анжела.
Бенедикт Аполлинарьевич сидел, задумавшись, с папкой на коленях и разглядывал снимки.
– Снится.
– Тогда я знаю, что сделаю!
– Ты уже наделала делов-то, – отмахнулся дед. – Ускачешь, разгребай тут после тебя.
– Я не могу обманывать этого святого человека!
– Кого, Анжел, Ленечку?
Подруги стояли на крыльце и курили. Анжела нашла на тумбочке в коридоре зажигалку и пачку сигарет. Желание затянуться стало непреодолимым, и она позвала с собой подругу (пока мужчины были заняты рассказом Каролины о парижских улицах красных фонарей). Юля курить отказалась, считая, что раз они решили в новом году бросить, то не должны отступать. Анжела бы не отступала, но события последнего времени просто выбили ее из колеи.
– При чем тут твой Ленечка?! Я говорю про Бенедикта Аполлинарьевича! Он такой чуткий и романтический! Представляешь, сказал, что мы по-настоящему живем, только когда умираем от любви. Юлька, ты умираешь? – Юля неопределенно мотнула светлой головой. – А я вот нет. Значит, получается, что и не живу вовсе, а так, существую.
На улице романтично большими пушистыми хлопьями падал снег, мягко заметая и без того белую дорожку. Тонкий луч фонаря пронизывал пространство, словно освещал путь к счастью, и терялся в метели. Под фонарем стоял укутанный Сережа и задумчиво хмурился. Евгений пообещал ему запускать петарды, и он терпеливо ждал, когда дядька вспомнит об обещании.
– Вот дитя любви, – кивнула на Сережу Анжела. – Наверняка Аполлинарий любил его мать!
– Говорит, что любил, – неохотно согласилась Юля. – Но она для него умерла. В один не прекрасный день она села за руль своего автомобиля и больше не вернулась.
– Неужели? Жаль сиротинушку!
– Не в этом смысле. Она уехала с любовником, а сына оставила Лене с Клементиной. И больше не подавала признаков жизни.
– Вот, – вздохнула Анжела, – я и говорю, что не могу больше обманывать этих людей! Они и без меня столько пережили.
– Нет, Анжела, – попросила Юля с жаром, – продолжай обманывать! Пожалуйста! Ради меня, еще немного! Я чувствую, должно что-то произойти.
– Разумеется, что-то произойдет. Нас разоблачат и выгонят пинком под зад.
Сережа многозначительно хмыкнул, прищурился и, демонстративно вышагивая мимо девушек, прошел в дом.
– Он что-нибудь понял?
– Вряд ли. У меня такое ощущение, – прошептала Анжела, – что он за нами следит. Или за тобой, как за будущей мачехой.
– Ты думаешь?! Думаешь, что Леня сделает мне предложение?!
– Если не испугается, то сделает.
– А чего ему бояться?
– Потерять мои миллионы.
– Мне кажется, он на них совсем внимания не обращает.
– Мне тоже так кажется. Но мужская душа – потемки.
Девушки постояли еще немного, Анжела докурила и бросила окурок в сугроб.
– Пошли, – вздохнула она, – продолжим наше представление.
Когда они вернулись, оказалось, что разговор выдохся и гости заметно заскучали. Зато в этот момент Сережа неожиданно вставил какой-то диск, и комнату заполнила мелодия из кинофильма «Здравствуйте, я ваша тетя!».
– Сережа, – строго отозвалась на звук Клементина, – ты можешь посмотреть телевизор в своей комнате.
– Ничего, – улыбнулась Каролина. – Мне всегда нравился этот фильм! Я не устаю поражаться, насколько глупы мужчины, готовые ради денег любить кого угодно.
Анжела поняла, в чей огород этот камень, но промолчала: с экрана лилось разоблачение их с Юлькой авантюры.
– …Я старый солдат и не знаю слов любви…
– Нереалистичная картина, – заявил Константин Бенедиктович. – Со мной такого бы точно не случилось.
– А прикольно, что миллионершей на самом деле оказалась другая тетка! – воодушевился Евгений, придвинувшийся к экрану.
– …Она любит выпить, этим надо воспользоваться…
Сердце Анжелы окончательно ушло в пятки. Юля сжала ладонь подруги.
– …Я женщина нежная… Он пробудил во мне нежные чувства…
– Убила бы пацаненка, – прошептала Анжела. – А ты говорила «хороший мальчик, весь в папу».
Анжела посмотрела на Аполлинария, тот молча уставился в экран телевизора и не сводил с него глаз.
– …Хи-хи, мало ли в Бразилии донов Педро! – рассуждала с экрана пьяная вдрабадан тетушка Чарли.
– Готовься, сейчас нас выпрут, – прошептала Анжела бледной подруге.
– Девчонки! – прокричал в этот миг Евгений. – А не… пойти ли нам попускать петарды?! Мы в новогоднюю ночь не успели и любовались только на соседские.
Сережа отвлекся от фильма и радостно поглядел на Евгения.
– Пойдем! Ура! – фальшиво весело закричала Анжела. Она была готова идти куда угодно, лишь бы подальше от коварного телевизора.
– Ур-р-ра! – тонко проблеяла Юлька и с отчаянием посмотрела на Аполлинария.
Тот, услышав звук ее голоса, отвлекся от черного экрана и ответил задумчивым взглядом. Юля подавилась собственным «ура» и закашлялась.
Через пять минут все высыпали во двор. Первой, разумеется, выскочила Анжела. Радостная от того, что произошло не самое страшное, она закружилась под фонарем, ловя руками пушистые снежинки.
Последним выбежал Евгений, несший коробку с петардами и фейерверками. С ним рядом бежал Сережа, которого так распирало от восторга, что он едва не кричал.
Мужчины склонились над коробкой и принялись изучать содержимое, решая, с чего начать запоздалый
