через три квартала – далеко в раздолбанных тапочках убежать она бы все равно не смогла. Кстати, родственник, похитивший туфлю, спрятал ее вместе с собой в ближайших кустах, где его подкосил сон. Проснулся он только утром, когда невестину туфлю облизывала чья-то собака…
Праздник между тем шел своим чередом. Тамада, в глазах которого после возлияния число гостей увеличилось вдвое, потребовал дополнительной оплаты. Родственники жениха собрались набить ему морду лица, но за него заступились родственники невесты. Ругались и невеста с женихом. Они захотели внести в праздник сексуальные нотки, для чего невеста разрешила жениху зубами снять с ее ноги подвязку, на которой держался чулок. Николай неточно распределил свои силы и основательно прикусил ногу Светланы. Та ударила его этой ногой в живот. А он в знак протеста попытался съесть брачное свидетельство, но тут Василий умудрился спрятать в свой карман драгоценный документ. Все это запечатлел на фотокамеру двоюродный брат жениха.
В тот момент, когда свадебное торжество подходило к логическому завершению и невеста решила бросить букет своим холостым приятельницам, пришла разряженная Лариса. Она стала невольной свидетельницей того, как разгоряченные спиртным и азартом девицы бросились на летящие к потолку цветы. Лариса, сама того не ожидая, поймала букет невесты. Это получилось настолько естественно, будто та бросала цветы специально для нее. Разъяренные девицы остановились как вкопанные, не зная, как реагировать на расфуфыренную незнакомку.
– Фас ее, фас! – подсказал Василий, оказавшийся тут же рядом с Ларисой. – Она не имела права ловить ваш букет! Она – замужняя дама!
Девчонки послушали его и отобрали у Ларисы цветы. И те, что она поймала, и те, что она принесла в подарок молодым.
– Какими судьбами? – поинтересовался Василий у Ларисы.
– Меня пригласили твои родственники, – бодро отрапортовала та, по всему было видно, что к ответу она заранее готовилась.
– Кто? – удивился Степанцов.
– Твои родители, – пояснила Лариса, – милые добрые люди.
– Ха! – сказал Степанцов и замолк, подыскивая слова.
– Да, я все-таки, хочешь ты этого или нет, пока твоя законная жена.
– Вот именно, пока, – буркнул Степанцов и вернулся к молодоженам.
Еще бы немного, и Лариса не застала молодоженов, те собирались уединиться в собственной квартире. Но появление жены брата остановило Светлану, она дернула за руку Николая, и тот, потеряв равновесие, свалился к ее ногам.
– Вот, – устанавливая свою тапочку на спину мужа, изрекла Светлана, – и мы сегодня поженились. Не так романтично, как вы с Василием, но тоже вроде ничего.
– Поздравляю вас, желаю вам счастья и любви, – бодро сказала Лариса под цепким взглядом Василия.
– Хороший тост! – Николай попытался вылезти из-под установленной над ним власти. – За это обязательно нужно выпить.
– Пойдем в постельку, козленочек, – оборвала мужа Светлана и добавила для Ларисы: – Как перепьет из копытца, становится настоящим козлом. А ты чего так поздно пришла?
– Извините, – спохватилась Лариса, понимая, что действительно нужно извиниться за опоздание, – я была в больнице. У меня жених там.
– Какой жених? – не поняла Светлана.
Василий многозначительно хмыкнул и покрутил пальцем у виска, после чего щелкнул себя по шее.
– А, – многозначительно протянула Светлана, – мы тоже того этого, – и она щелкнула по своей шее.
– Ничего, – махнул рукой уже поднявшийся и облокотившийся на жену Николай, – ты немного пропустила. Главное, когда она тяжелой рукой… – Он не смог дальше говорить.
– Она тяжелой рукой? – спросил Василий. – Светлана, ты его била?!
– Нет, – та покачала головой, – но немного только задела ногой, когда он меня укусил.
– Она тяжелой рукой… – И Николай пустил слезу. – Засветила мне в…
– Кто тебя обидел, козлик? – пожалела его Светлана и, поймав на себе недоуменный взгляд Ларисы, добавила: – Ну, честное слово, не я!
– Засветила мне в… паспорт печать, – всхлипывал жених, – я подумал, что жизнь кончена. А когда я расписался, понял, что навсегда.
– Вот это новости! – заявила невеста. – Жизнь, видите ли, кончилась?! – И она собралась в очередной раз обидеться.
– Холостяцкая кончилась, – сквозь слезы протянул Николай, – любимая!
Молодожены обнялись и отправились целоваться.
– Как они любят друг друга! – восхитилась Лариса.
– Думаешь? – искренне удивился Василий, глядя вслед сестре.
– Это видно невооруженным глазом, – продолжала восхищаться Лариса.
– Конечно, – передразнил ее Степанцов, – это видно невооруженным глазом. Особенно, когда она сидит у его больничной койки и меняет ему утку.
– Николай заболел? – удивилась в свою очередь Лариса.
– Нет, – заявил Степанцов, – это я заболел! В тот момент, когда тяжелая рука засветила мне печать в паспорт. И лечение от этой болезни одно – развод.
– Как хорошо, что ты сам об этом заговорил, – обрадовалась Лариса, – действительно, нам нужно срочно развестись. Понимаешь, Стрелкин пытался покончить жизнь самоубийством. Он отравился. Хорошо, что вовремя пришла его мама и вызвала «Скорую помощь». Его отвезли в палату с серыми стенами, представляешь? Он лежит там такой тихий и одинокий…
– Что я, по-твоему, должен представлять? Серые стены или серого Стрелкина?
– Не ерничай! Человек оказался на краю гибели!
– И ты в порыве жалости согласилась выйти за него замуж?! За меня выскочила из любопытства, за Стрелкина собираешься из жалости, какое чувство достанется следующему? Точно знаю, это будет не любовь!
Они бы продолжили переругиваться, если бы Ларису издали не увидела Наталья Владимировна. Она подошла к ним и взяла Ларису за руку:
– Пойдем, дочка, я усажу тебя за стол. Новобрачные, правда, уже ушли. Ты поздно пришла. Но ничего, гости еще долго не разойдутся. Посидите, – она обернулась на сына и свела брови к носу, – поговорите. А то лучше потанцуйте вдвоем.
Она посадила Ларису рядом с Василием, властно отодвинув чей-то недоеденный холодец, поставила перед ней чистую тарелку.
– Ухаживай за женой! – приказала она сыну и отошла.
– Положи мне салата, я такая голодная, – призналась Лариса.
– А что, в больницах уже не кормят? Или ты не ела из солидарности с женихом? Тому небось можно только пить. Самогонку литрами.
– Василий, ты становишься циничным, – упрекнула его Лариса и протянула свою тарелку.
Тот положил ей кусок холодца, горку оливье, куриную лапку, заливную рыбу, сверху все полил кабачковой икрой и каким-то невообразимым соусом.
– Она из Поволжья, – пояснил он старой даме – родственнице со стороны жениха. – Там до сих пор голодают. – И поставил тарелку перед Ларисой.
Она не стала упираться и все съела. Получилось это довольно быстро, потому что Лариса действительно была голодная. Она целый день бегала, закупала для Стрелкиных то одно, то другое. Роман шел на поправку, и Ларисе хотелось, чтобы он поскорее вышел из больницы. Времени, чтобы не то что поесть – присесть, не было. Но что она два часа провела в парикмахерской – не в счет. Не могла же она явиться на свадьбу нечесаной лахудрой. Родственники могли бы подумать… Лариса огляделась, отрываясь от еды. Родственники уже были не в том состоянии, чтобы думать. Мысль у всех была одна – как бы удержаться на собственных ногах и не опуститься до четверенек.
